Очистить небо от врага. 105 лет назад была сформирована первая в России подвижная батарея ПВО
Возможно, войска ПВО прошли за столетие не меньший путь, чем их извечный враг — авиация. Топовые зенитно-ракетные комплексы замечают и уничтожают цель в сотнях километров, перекрывают воздушное пространство размером с небольшую страну и своим появлением меняют стратегическое положение в регионе на 180 градусов. Но начиналось все намного скромнее. 42.TUT.BY рассказывает, как 105 лет назад было положено начало подвижной зенитной артиллерии Российской империи — именно в этот день сформировали первую автомобильную батарею орудий ПВО.
Зачем стрелять по самолетам
Перед началом Первой мировой войны военная авиация была, конечно, прорывом. Но многие ее таковой не считали.
Непрочные самолетики из фанеры и полотна мало напоминали истребители пятого поколения, вообще не несли поначалу оружия, не имели радиостанций и казались чистым баловством, с которым и бороться-то ни к чему.
Однако с их помощью можно было, например, неплохо наводить артиллерию. Полетавший над позициями противника биплан мог, даже не имея рации, сделать фотографии с высоты. Затем сфотографированные позиции противника внимательно изучались и впоследствии стирались с лица земли.
Нетрудно догадаться, что солдаты быстро нашли «виновника» (тем более что со временем авиация стала ронять с неба стрелы и бомбы). Однако огонь винтовок против самолетов помогал слабо.
Специализированные зенитные пушки были еще в начале войны заказаны Путиловскому заводу. Предприятие начало изготавливать 12 разработанных в инициативном порядке 76-миллиметровых зениток системы Лендера и Тарновского уже в августе 1914 года (причем изначально эти орудия именовались «противоаэростатными»). Однако такое производство в любом случае было делом небыстрым, да и 12 орудий немного не то, что требуется армии в несколько миллионов человек.
Поэтому поначалу проблему попробовали решить народными средствами — а именно лопатами. Хоботы лафетов пушек просто подкапывали, чтобы орудие было как бы наполовину в яме, — так хотели увеличить угол его возвышения, чтобы стрелять в небо.
Был ли успешным этот метод? Вряд ли. Имеются свидетельства, что такими «протозенитками» сбивали самолеты, а один раз даже сожгли немецкий дирижабль — жаль, что ни один слух так и не был подтвержден документами. Впрочем, ничего другого у императорской армии все равно не было, так что стрельба в направлении неба из подкопанных орудий продолжалась: не сбить, так напугать.
Чуть лучше дела обстояли на флоте: уже осенью 1914 года комендант Кронштадта Маниковский, сам артиллерист, способствовал формированию трех четырехорудийных батарей из морских 75-миллиметровых орудий. Каждую батарею включили в дивизионы формирующегося тяжелого артполка — зенитки теперь охраняли главную ударную мощь армии (что вполне логично). К ноябрю все пушки отправились на фронт.
Желание иметь зенитные установки, пусть неспециализированные, но хоть сколько-нибудь более эффективные, чем «окопанная» пушка, побуждало солдат и офицеров заняться изобретательством. Вскоре появились сделанные из подручных материалов станки, на которых орудие получало уже вполне приличный угол возвышения — до 60 градусов — и могло поворачиваться, то есть опционально являлось полноценной зенитной пушкой.
Дьявол крылся в деталях: ненадежная неповоротливая деревянная конструкция станка не позволяла оперативно развернуть пушку в нужную позицию и тем более прицелиться. Правда, зенитный огонь ведется в первую очередь как заградительный, так что это можно считать в некотором роде успехом — поворотные станки для пушек позволяли показать противнику, что здесь ему не рады.
В апреле 1915 года от вражеской авиации решили защитить место пребывания семьи императора — Царское Село. В кустарные станки организаторы обороны, похоже, не очень верили, так что пушки устанавливали в неподвижных позиционных установках — всего их было 16, из них четыре уже специальной «зенитной» конструкции, а остальные — обычные трехдюймовки образца 1900 и 1902 годов. Получившееся подразделение назвали «Отдельная батарея для обороны царской резиденции от воздушных аппаратов».
Зенитки для армии
В декабре 1915-го наконец дошло и до того, что «настоящие» зенитные батареи понадобились и на фронте. Ставка Верховного Главнокомандования распорядилась сформировать сразу четыре четырехорудийные батареи на неподвижных установках — но между позициями их можно было перемещать. Правда, как выяснилось, довольно медленно, так что успешность применения таких пушек была невысокой.
Пока пушки ставили, их успевали заметить пролетавшие вражеские летчики. После этого они выбирали такую траекторию полета, чтобы не попадать в небольшой сектор обстрела намертво закрепленных орудий. А еще долго устанавливаемые пушки, смотрящие вверх, быстро становились для вражеских летчиков несложной и привлекательной «добычей» — немецкие пилоты довольно часто стремились по ним отстреляться.
Для большей мобильности орудий станки пытались делать разборными и легко перевозимыми и даже разрабатывали системы для перевозки станков целиком — все эти меры давали близкий к нулю результат, не решая проблемы создания действительно эффективной зенитной артиллерии.
Зато 105 лет назад, 18 марта 1915 года, было создано подразделение, которое стало в российской армии первой — и одной из немногих — настоящей зенитной батареей: с высокой подвижностью, со специализированными, а не наспех приспособленными орудиями и возможностью стрелять куда нужно, а не куда получится.
У истоков его создания стоял штабс-капитан Владимир Тарновский, чья фамилия уже называлась выше. Именно он стал одним из двух разработчиков зенитного орудия на Путиловском заводе.
Пушка Тарновского — Лендера получила новый полуавтоматический затвор, независимую линию прицеливания, а ствол можно было поднимать почти вертикально. Одновременно с производством пушек собирали и шасси, на которых их предполагалось устанавливать, — авто делали на знаменитом автозаводе «Руссо-Балт» и частично бронировали на Путиловском.
Первые четыре орудия собрали в конце 1914 года и объединили в первую настоящую зенитную батарею. Главный энтузиаст зенитного дела не остался забытым — командование над батареей принял сам Владимир Тарновский.
Девять из 146
19 марта 1915 года формирование батареи закончилось. Этот день можно считать началом настоящей зенитной артиллерии Российской империи, которую непосредственно наследовала ПВО Советского Союза, а затем и постсоветских государств, включая Беларусь.
В апреле батарея выдвинулась на фронт и меньше чем через два месяца добилась первого успеха, сбив 12 июня под Пултуском в Польше первый аэроплан. Всего же артиллеристам Тарновского удалось «приземлить» десять самолетов — результат для первой зенитной батареи просто великолепный.
Но, к сожалению, успехи подразделения не стали причиной разворачивания десятков и сотен батарей «как у Тарновского». Пушки для них просто негде было делать, как и автомобили. Полгода прошло только до приказа о формировании второй батареи — а всего их на 2000-километровый фронт было создано девять, хотя требовалось, по расчетам, 146.
С начала и до конца войны «настоящие» зенитные подразделения составляли в российской армии каплю в море, большинство формирований по-прежнему создавались стихийно, вооружались обычными пушками, к которым каждый умелец мастерил свой станок. Не было ни штата, ни обучения персонала, ни даже устоявшегося названия таких подразделений.
Создание первой настоящей зенитной батареи еще долгое время не влекло за собой создание плотной и мощной ПВО. Почти 220 из 247 российских зенитных батарей историк артиллерии, известный артиллерийский офицер Евгений Барсуков охарактеризовал следующим образом: «Ввиду слабой продуктивности стрельбы из этих пушек по быстро летящим целям указанные батареи нельзя считать „зенитными“».
Тем не менее именно с четырех пушек Владимира Тарновского началась история, продолжившаяся в итоге современными «Буками», «Торами» и С-300.
