«Право мужчины не секс неоспоримо, а такого - вдвойне». Мнение о том, почему многие жалеют Харви Вайнштейна
Кинопродюсер Харри Вайнштейн, дело которого положило начало глобальной эпохе Me Too, на прошлой неделе был признан виновным в сексуальном насилии и приговорен к двадцати трем годам тюрьмы. Кажется, впервые в истории влиятельный и публичный человек, многие годы применявший по отношению к женщинам сексуальное насилие, понес наказание.
Почему это очень важно в мировом масштабе, но все же, к сожалению, далеко от нашей реальности? Об этом рассуждает Анна Петрова.
Есть такое понятие, как «вымогательство сексуальных услуг», или сексторшн (от англ. sextortion). Понятие немного более широкое, чем харассмент, а именно — злоупотребление властью для получения сексуальной выгоды, в том числе, и с целью шантажа. Согласно исследованиям, женщины сталкиваются с вымогательством секса намного чаще, чем об этом принято говорить.
И, несмотря на Me Too, в реальности вымогательство сексуальных услуг по-прежнему зачастую остается безнаказанным, а в большинстве стран вообще нет понимания того, как решать эту проблему, так как законов и правоприменительных механизмов в этой сфере все еще очень мало — формально это не изнасилование.
Странно читать рассуждения о том, что теперь по голословному женскому обвинению можно будет посадить в тюрьму любого мужчину. Все эти разговоры о том, что мир перевернулся, сильно преувеличены, по крайней мере, в нашем постсоветском пространстве. Ощущение глобальных перемен довольно иллюзорно и связано с тем, что благодаря интернету границы между мирами стерлись. Читая мировые новости, мы все примеряем на себя, но на самом деле наши реалии очень далеки от «голливудских».
Вместе с соседней Россией мы по-прежнему плетемся в хвосте мировых тенденций.
Русскоязычные социальные сети ожесточенно негодуют, жалея «несчастного Харви», затравленного злобными феминистками. Татьяна Толстая пишет о том, что если бы на месте «бедного противного Вайнштейна» был Ален Делон, то очередь из актрис, сценаристок, массажисток и стилисток в его номер в отеле стояла бы такая, что номерки на руке писали бы и отмечались дважды в день в живой перекличке. Как в советские времена, когда за финскими сапогами стояли. Эдуард Лимонов говорит, что было бы справедливо, если бы обвинявшие Вайнштейна актрисы как минимум отдали бы заработанные на близости с ним капиталы, а то ведь наказание будет односторонним.
Это вообще популярная точка зрения: «сначала звездами стали, денег заработали, а теперь за что его в тюрьму?».
Но если хотя бы немного вникнуть в тему, становится понятно, что по действиям Вайнштейна по отношению к широко известным звездам уровня Анжелины Джоли и Гвинет Пэлтроу никаких уголовных дел так и не было заведено. Все судебное разбирательство велось на основании показаний шести женщин, имена которых большинству из нас абсолютно ни о чем не скажут.
Признан виновным Харви Вайнштейн был в отношении двух эпизодов из шести. В первом случае речь шла об ассистентке, работавшей на съемках реалити-шоу, которое продюсировал Вайнштейн. Во втором жертва была начинающей актрисой, но изнасилование не сделало из нее звезды и не помогло заработать многомиллионное состояние. Иначе говоря, все эти разговоры о том, что звезды нажилились на бедном Харви, а после засадили его в тюрьму, не имеют под собой оснований.
Но в нашем патриархальном обществе, где процветает виктимблейминг (обвинение жертвы), не будут разбираться. Сам факт того, что женщины раскрыли рот и смогли добиться наказания для насильника, возмутителен, не так ли?
Достаточно вспомнить о том, сколько грязи было вылито, когда гимнастка Татьяна Гуцу обвинила в изнасиловании Виталия Щербу, а Ольга Корбут — своего тренера Ренальда Кныша. Вылито отнюдь не в сторону предполагаемых насильников, а на жертв, на женщин, посмевших такое заявить. Опорочить уважаемых людей. Не было ни сочувствия, ни понимания, ни желания разобраться. А только лишь недоумение, раздражение и даже злость: «Стали старыми, все о них забыли, решили попиариться и денег срубить». Звучали традиционные вопросы «а почему они раньше молчали?» и «зачем говорить об этом теперь, спустя столько лет?». Ну, было и было. Подумаешь, делов-то.
Или скандально известный сесуальными домогательствами по отношению к журналисткам депутат Слуцкий, который при этом не только сохраняет занимаемую должность, но даже не удостаивается хоть сколько-нибудь существенного общественного порицания.
Можно вспомнить и нашу местную историю, когда основательница молодежной женской инициативы «Большие тела» Мария Колб обвинила в домогательствах активиста-колясочника Александра Авдевича. Реакция прогрессивной общественности была все в том же стиле «хихоньки да хаханьки». Когда единственная реакция на произошедшее — это инфантильный смех от понятия «гендерная активистка», то это многое говорит об отношении общества к сексуальным домогательствам и их жертвам.
Такой же реакцией были встречены и признания актрис российских театров в сексуальных домогательствах со стороны маститых режиссеров. Нашли о чем рассказывать. Эка невидаль! А то мы не знали, что режиссеры спят с молоденькими актрисами, а сексуальные услуги всегда идут как дополнительная опция к служебным обязанностям секретарш. Как будто бы никогда не существовало вот этого вот «роль/должность через постель». Да в нашем обществе это никогда изнасилованием и не считалось. А тут вдруг двадцать три года тюрьмы?!
Само понятие «изнасилование» в реальной жизни, к сожалению, не имеет однозначного трактования. Чтобы жертве поверили, она должна быть в изодранной в клочья одежде и избитой до полусмерти. И даже в этом случае к ней обязательно возникнет масса вопросов, ее поведение и моральный облик рассмотрят под лупой, чтобы выяснить, чем она могла спровоцировать нападение. Что уж говорить о ситуациях, когда жертва не имеет видимых повреждений, а нападавший был ее хорошим знакомым и уж тем более человеком уровня Вайнштейна?..
Движение «Me Too» довольно быстро нашло отражение в киноиндустрии. Вслед за нашумевшим сериалом «Невероятное», где речь идет о серийном насильнике, многие годы безнаказанно нападавшем на женщин из-за того, что первой его жертве не поверили ни близкие, ни полиция, выходит сериал «Утреннее шоу». И в нем очень хорошо показана эта ситуация, когда занимающий важную должность мужчина, большая звезда телевизионного шоу, любимчик миллионов, спит с сотрудницами. Показаны жертвы, которые говорят о том, что «он не принуждал меня, но даже сейчас я не понимаю, как я могла бы отказаться, вся моя карьера была в его руках». Показана корпоративная культура, где все обо всем знают и делают вид, что все окей. До тех пор, пока на звезду не подают жалобы, а информацию об этом не сливают прессе. Его тут же увольняют, жена от него уходит, друзья отворачиваются, социальная смерть, все дела.
— Это не я изобрел секс на рабочем месте! — кричит возмущенный герой.
Но вот беда: мир изменился, и его бросили на растерзание.
Почему сериал точно так же, как и двадцать три года тюрьмы Харви Вайнштейну, кажутся большинству такими абсурдными? Ведь столько уже написано об охоте на ведьм, о новой инквизиции двадцать первого века, о том, что «насколько слезинка обиженной девочки важнее всего этого грандиозного труда?».
Потому что на протяжении очень долгого времени вот такая вот сексуальная связь не считалась насилием. Если мужчина просто слегка надавил своей властью или прибегнул к незначительному шантажу, это и не насилие вовсе. Ведь у нее был выбор, она могла отказаться. Хотелось бы обратить внимание на то, что во всех этих ситуациях мы снова говорим о жертвах, о женщинах, мы опять смещаем акценты: они сами решают, они выбирают, согласиться на секс или лишиться работы. Личность агрессора снова остается в тени, это вроде как нормально — с позиции власти принуждать женщину к интиму. А решение, а, следовательно, и вся ответственность — на ней.
К этим рассуждениям даже приплетают феминизм, напоминая о том, что именно феминистки выступают за право женщин свободно распоряжаться своим телом — и это как раз оно и есть. Выбор переспать и получить роль или отказать и забыть о карьере.
Вот только о том, что перед человеком в принципе не должен вставать выбор постель или конец карьере, все почему-то молчат.
Восемьдесят женщин. Все обо всем знали. Наш любимый Тарантино подтверждает. И все равно «злобные феминистки затравили несчастного Харви». Потому что именно так и устроен патриархат: право мужчины не секс неоспоримо, право мужчины, обладающего властью, — неоспоримо вдвойне. Как говорится, расслабьтесь и постарайтесь получить удовольствие.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.