«Ему нужна функция - кормящая, убирающая, обслуживающая». Как понять, что вы потребитель в отношениях с любимыми

Психолог Оксана Фадеева написала на своей странице в facebook о языке любви и о том, как не стать потребителем во взаимоотношениях с партнером.

Есть пара околопсихологических книг, о которых слышали, кажется, все. Одна из них про языки любви. Не то чтобы лживая, но наивная до глубин ретикулярной формации. Из серии «просто поговорите друг с другом».

— Дорогой, чтобы чувствовать себя ценной, мне нужно, чтобы ты забил на футбол в воскресенье и безраздельно принадлежал мне три часа.

— Так и будет, дорогая, но ты, пожалуйста, организуй мне записки с сюрпризами. Так мы преодолеем наш семейный кризис.

Хотите, я немножко расскажу про языки любви, как это бывает на самом деле?

Вот узнаваемый образ: женщина-стерва, которая тянет у мужчины (правда, не всегда успешно) деньги/цацки/хоть что-нибудь материальное. Наверное, вы очень удивитесь и совсем мне не поверите, если я скажу, что это симптом нарушения личности. Человек ощущает свою ценность — а по большому счету вообще хоть как-то ощущает себя, — только получая подарки.

Хорошее нарушение, скажете вы. Почему бы нам таким не обзавестись?

Не дай бог, отвечу я. Только вообразите, во что превратится ваша жизнь, если вы больше не сможете испытывать кайф от душевной близости, разговоров, взаимопонимания, если внутренний хаос будет отступать лишь в тот момент, когда вам что-то поднесут. И партнер тоже будет вам под стать — разговаривающий только на языке денег.

У мужчин это нарушение проявляется по-другому. Такому мужчине не нужна жена как друг, ему нужна функция — кормящая, убирающая, обслуживающая. Вы скажете, это просто плохой человек из патриархального общества. А я отвечу, что здесь имеется определенная недоразвитость психики. Внутренний мир человека настолько искажен, что он в принципе не способен раскрываться в любовных отношениях. Это как душевный дальтонизм — хоть застыди его, хоть нож к горлу приставь, но человек иначе не-мо-жет. Ни принять, ни отдать, ни быть близким и тёплым.

Вот еще вариант. Вы с партнером (-шей) сидите на кухне, у вас уютная стабильность. Ты уходишь в другую комнату поговорить с шефом по телефону и, возвратившись через пять минут, находишь партнера в отчаянии. За эти минуты он осознал, что ты неверен (или неверна) и весь ваш союз до последней капельки был ошибкой. Его реакция для тебя как холодный душ. У тебя даже в голове не умещается, как он мог подобное допустить. Ведь вы вместе не первый год, и почему бы просто не спросить — кто тебе звонил? Откуда эти чертовы выводы? Но это не вывод, это пограничность, которая не нуждается в логике; ей хватает крошечного триггера, чтобы тень давнего отвержения полностью закрыла настоящее. Пограничность не понимает языков любви из книжки — она вообще довербальна.

А как вам язык депрессии?

Вот есть ты. Ты слегка мертв. Тебе тошно жить, говорить, дышать. Твой партнер — пол не важен — хочет пойти туда, где будет много жизни, и зовет тебя с собой. Он надеется, что радость просочится в твою душу сквозь депрессивный кокон. Да куда там! «Иди сам, — говоришь ты ему, — мне лучше дома, мне тягостно куда-то выбираться». — «Давай я останусь с тобой». — «Нет, иди, ты и так безвылазно рядом, я справлюсь».
Он уходит. Часы не тикают. Ты вне времени, в холодном космосе, и к тебе тянет щупальца ненависть. «Он веселится, — нашептывает она, — а ты больше никогда не сможешь. Он тебя не любит. Если бы любил — умирал бы с тобой, в этих сжимающихся четырех стенах». — «Но это несправедливо. Он любит, он греет меня, и это не его вина, что мне так плохо». — «Да ну?»

Подобных историй не счесть. Так много в мире языков, и так мало переводчиков, и поговорить бы на кухне, прочитав хорошую книжку, да только слова другого снова тают в шуме бессознательного.