Кто может стать преемником Лукашенко

"Огонек" пишет о том, мочему попытки разглядеть преемников в ближайшем окружении Лукашенко напрасны.

До президентских выборов в Беларуси осталось меньше полугода. Планируется, что они пройдут не позднее 30 августа. Но, судя по вялотекущей подготовке к событию, сюрпризов ждать не стоит.

Журналисты государственных СМИ уже озадачены придумыванием новых слоганов для предвыборных выступлений действующего главы государства. Их конкуренты сосредоточены на новостях вокруг выдвижения единого кандидата от оппозиции. А зарубежные издания за неимением других инфоповодов по обыкновению начинают выстраивать гипотезы касательно возможных преемников Лукашенко.

Сам бессменный глава Беларуси шутки ради не прочь подкинуть для этого парочку идей. Что, собственно, и произошло несколько недель назад, когда Александр Григорьевич отвечал на вопросы рабочих на одном из заводов Гомельской области. 

В частности, он взялся комментировать слухи о том, что Владимир Путин хочет задержаться у власти за счет присоединения Беларуси: 

«Нет у Путина такой цели. А если и была, то мы два года назад условились: никакого вхождения Беларуси в Россию быть не может. Но я пошутил (в каждой шутке есть доля шутки): единое государство возможно — если Россия вступит в состав Беларуси, если белорусский президент станет президентом этого объединенного государства. Не обязательно Лукашенко. Может, ваш руководитель. А лучше всего Наталья Ивановна Кочанова — первая женщина, но надежная будет. Почему мы можем туда вступить, а они нет? И если бы россиянам мы эту альтернативу предложили, они бы могли и не отказаться».

Не успел Лукашенко договорить мысль, как его слова подхватили сотни Telegram-каналов и интерпретировали, словно не тонкий намек на будущего преемника. Мол, среди кандидатов есть шанс увидеть экс-главу Администрации президента Наталью Кочанову.

Между тем продолжение цитаты Лукашенко никого не заинтересовало. Хотя оно оказалось не менее любопытным: «Помните, что ваш президент никогда не станет последним. После меня — вы уже думайте, что будете делать. Но даже если я буду жить и не буду президентом, я буду бороться за то, чтобы наша Беларусь на этом клочке земли оставалась суверенной и независимой». 

Тут-то и прозвучали реальные намерения: перспективу жизни вне президентского кресла Александр Григорьевич воспринимает только в сослагательном наклонении и никак иначе.

Что касается Кочановой, то ее личность уже со всех сторон обласкана вниманием журналистов. Особенно привлекает их стремительность ее карьеры. Еще в 2007-м она была всего лишь заместителем председателя горисполкома по капитальному строительству и ЖКХ в небольшом городке Полоцке, а уже в 2014-м резко доросла до должности заместителя премьер-министра страны.

Спустя два года стала первой женщиной, возглавившей Администрацию президента. Пару месяцев назад заняла не менее значимый пост председателя Совета республики.

Сегодня, говоря о Кочановой, многие любят подчеркивать, что в ее советском паспорте когда-то была помечена национальность — русская. Кроме того, не упускают из внимания и то, что председатель Совета республики несколько лет проработала в белорусской «столице нефтепереработки» Новополоцке. А значит, острая нынче тема энергоресурсов чиновнице близка. 

Отчасти так и есть: еще во времена ее руководства Новополоцким горисполкомом началась масштабная реконструкция нефтеперерабатывающего завода «Нафтан», построенного в 1960-х. Сейчас под ее же присмотром «идет исполнение поручений президента» по очередной реконструкции предприятия.

Хотя у обычных белорусов фамилия Кочанова уже давно прочно ассоциируется со словосочетаниями «по поручению президента» и «заверила, что президент…». Абсолютно каждому ее шагу — от разбирательств по поводу вырубки сквера в Минске до контроля за загибающимися предприятиями в регионах — предшествует отмашка со стороны Лукашенко.

Вообще, образ Кочановой на публике чисто женский. Ее задача — олицетворять добродетель главы государства. Сам он не прочь наведаться в какой-нибудь район или на предприятие, чтобы раскритиковать, отругать местное руководство за «бардак» и «жесточайше наказать». 

Но никто из его подчиненных — будь то глава администрации или премьер-министр — подобных выходок позволить, естественно, не может. Ту же Кочанову, независимо от должности, которую она занимает, Лукашенко обычно отправляет разбираться с вопросами социального характера.

Многим запомнилось, как в прошлом мае Наталья Ивановна извинялась перед цыганской диаспорой из Могилева, хотя лично перед ними ни в чем не провинилась. Дело обстояло так: в городе погиб молодой сотрудник милиции и по первоначальной версии к этому были причастны неизвестные лица цыганской или кавказской национальности. 

Не разобравшись в деталях, местные сотрудники правоохранительных органов стали вывозить на допросы ночью всех могилевских цыган — от детей до стариков. Однако вскоре выяснилось, что причина гибели милиционера — суицид. 

Цыгане же после жестких задержаний молчать не стали и обратились с официальным письмом к помощнику президента по Могилевской области Михаилу Русому, в котором попросили защитить их. В гости к диаспоре он приехал не один, а со столичной дамой Натальей Кочановой, которая не просто приносила извинения оскорбленным цыганам, но и заверила их, что «они под защитой президента».

Летом и осенью Кочановой достался еще один непростой рабочий кейс — общение с участницами движения «Матери 328», которые три недели голодали, требуя встречи с Лукашенко. 

Активистки организации — родители несовершеннолетних, осужденных за незаконный оборот наркотических средств по 328-й статье Уголовного кодекса. У Лукашенко времени на разговоры с ними, ожидаемо, не нашлось. 

Поскольку в Беларуси за наркотики наказания предусмотрены крайне жесткие (старшеклассников прямо со школьной скамьи могут отправить за решетку на 8 и даже 15 лет), кому, как не женщине, можно поручить доверительные беседы с матерями? 

Но и тут Кочанова выступила лишь посланницей доброй воли: «заверила матерей, что вопрос борьбы с распространением наркотиков находится на контроле на самом высоком уровне».

Несмотря на довольно суровый внешний вид и сдержанность, назвать председателя Совета республики железной леди белорусской власти никак нельзя.

Вспомнить хотя бы эпизод двухлетней давности, когда по всем белорусским телеканалам транслировали кадры, где президент в ярости кричит на своих подчиненных. В первых рядах среди них — потупившая глаза Кочанова, которая знает, что в такие моменты лучше не произносить ни слова.

В то же время она всегда чувствует, что и когда нужно сказать в адрес Лукашенко. В декабре, например, на публике между ними состоялся весьма забавный разговор:

— У Кочановой спрашиваю: «Где резерв на президента? Где резерв?» Она молчит. Не знаю, по какой причине, но молчит,— обращался Лукашенко будто в никуда, но ожидаемого ответа все-таки добился.

— Ну таких нет, Александр Григорьевич,— тихо заметила Наталья Ивановна.

Однако попытки обнаружить преемника не прекращаются.

В связи с оживившейся в последнее время международной повесткой в Беларуси довольно часто стало мелькать имя еще одного давнего соратника Лукашенко — министра иностранных дел Владимира Макея. С 2008 по 2012 год он был руководителем Администрации президента (кстати, дольше, чем Кочанова и все остальные главы аппарата).

Его карьера складывалась без резких поворотов: окончил институт иностранных языков в Минске, дослужился до звания полковника, обучался при австрийском МИДе, а затем не спеша и без резких движений поднимался по ступенькам карьерной лестницы в Министерстве иностранных дел. 

До того как возглавить Администрацию президента, прошел восьмилетний «испытательный срок» на должности помощника Лукашенко.

Еще в 2009-м, накануне очередных президентских выборов, эксперты пытались разглядеть в нем эдакого белорусского Медведева. Напрасно. «Архитектор многовекторной политики Беларуси» (так его прозвали журналисты) свое дело знает и завязывать с ним пока не собирается. 

Строчит длинные посты в Facebook после визитов высокопоставленных иностранных гостей в Беларусь, выкладывает в Instagram фотографии из рабочих командировок по Европе, участвует в создании стикеров на белорусском языке для мессенджеров и регулярно появляется на светских мероприятиях (будь то Венский бал или бесплатный концерт Тимати).

Одним словом, блюдет образ дипломата в лучших западных традициях. Тем самым оттеняет консервативного Лукашенко.

Этот факт как раз время от времени и порождает слухи о том, что Владимир Макей мог бы стать идеальным преемником, за которым народ пошел бы только потому, что дипломат максимально непохож на нынешнего главу государства.

Да, Макей заметно шире улыбается своим коллегам из Европы, нежели из России. Осторожничает в высказываниях по поводу "союзной интеграции". А порой и вовсе не стесняется сказать что-нибудь в духе «если общество посчитает нецелесообразным существование того или иного соглашения, общество может поднять вопрос и поставить его перед руководством государства». 

Но если внимательно прислушаться к речам главы МИДа, ничего выходящего за рамки действующей политической модели страны мы не заметим. Они «свободны» ровно настолько, насколько это позволительно.

Например, фразы Макея о суверенитете страны, которые журналисты то и дело выносят в заголовки, зазвучали лишь после того, как на эту тему заговорил Лукашенко.

Безусловно, дипломат не так часто ссылается на главу государства, как Наталья Кочанова, и предпочитает говорить в общем от лица белорусов. В данном случае важно: за 20 лет рядом с Лукашенко случаев, чтобы Владимир Макей хоть намекнул на позицию, отличную от официальной, замечено не было.

Именно поэтому белорусский народ и даже самые оптимистично настроенные эксперты давно оставили надежду на то, что в стране может разыграться хотя бы подобный российскому сценарий с преемником. 

В нынешней парадигме власти Беларуси каждому отведена своя роль. Второстепенная.