В Минске снесли дом ветерана и дали ему квартиру. Но сейчас выяснилось, что она государственная
В августе 2019 года в деле ветеранов МЧС, оказавшихся под угрозой выселения из служебного жилья, была поставлена точка: согласно указу президента, с ними заключили договоры найма на пять лет. В общий котел попала и семья Жабицких, не имеющая отношения к ведомству: в 1964 году их деду-фронтовику за снесенный дом дали «трешку» при пожарном депо. В ней Жабицкие прожили больше полувека и неожиданно узнали: жилье-то служебное, то есть принадлежит государству. Несмотря на то, что у них были документы на дом и ордер на квартиру, ведомство поставило Жабицких в равные условия с ветеранами-спасателями. «Сейчас мы платим аренду за квартиру, которую всегда считали своей, а когда закончится срок договора найма, рискуем оказаться на улице», — говорит Юлия Жабицкая. REALTY.TUT.BY разбирался, почему семья, у которой был в собственности дом, осталась в итоге без ничего.
«Дом снесли, взамен дали квартиру, а потом оказалось, что она служебная»
Дом, где живут семья Жабицких и ветераны МЧС, расположен по адресу: Рыбалко, 20. Это обычная кирпичная хрущевка с уютным двориком, фруктовым садом и детской площадкой. Единственный намек на то, что дом может быть ведомственным, — общая стена со зданием пожарного депо.
Семья Жабицких поселилась тут еще до того, как ведомство построило депо и дом. После войны дедушка Юлии Фома Жабицкий работал в уголовном розыске, жил в двухэтажном деревянном бараке в районе поселка Велозавода. В 1948 году городские власти рассмотрели его ходатайство и выделили восемь соток на улице Рыбалко, 14, под строительство дома.
Стройка затянулась на пять лет, и в 1953 году специальная комиссия подписала акт приемки жилого дома на 54 квадратных метра, «принадлежащего застройщику гражданину Жабицкому Фоме Афанасьевичу». Пожить в этом доме семья смогла всего 11 лет: в 1964 году город снес его ради строительства пожарного депо и четырехэтажного жилого дома. Взамен бывшему фронтовику и на тот момент уже пенсионеру МООП (с 1962 года МВД было переименовано в МООП — Министерство охраны общественного порядка. — Прим. TUT.BY) выделили трехкомнатную квартиру в хрущевке на Рыбалко, 20.
— Дедушке предлагали квартиры в разных районах Минска, — говорит его внучка Юлия Жабицкая. — Но так уж вышло, что на месте дедушкиного дома построили не только эту хрущевку, но и пожарное депо. Неудивительно, что, прикипев душой к району, он выбрал именно этот вариант. Тут всю жизнь прожил мой отец, теперь вот остались мы с мамой.
О том, что их квартира носит статус служебной, Жабицкие узнали случайно в 2007 году, когда отец Юлии начал собирать документы для ее приватизации.
— В доме 20 квартир. Здесь жили разные люди, в том числе и работники МЧС. У нас же был ордер на трехкомнатную квартиру, выданный дедушке в 1964 году (копии всех документов есть в редакции. — Прим. TUT.BY). За все время, что здесь живем, ни один из нанимателей не уведомлялся об изменении статуса жилья, а также ни с одним из нанимателей не заключался договор найма на служебное жилье. В лицевом счете от 31 мая 2007 года, который отец запросил для приватизации, наша квартира значилась как государственная. Но приватизировать квартиру отец не смог: в декабре 2007 года в ответ на его обращение Минское городское управление МЧС сообщило, что наша квартира имеет статус служебного жилья. Мы были в шоке!
Ведомство, говорит Юлия, ссылалось на решение Мингорисполкома от 14 июля 1978 года № 290 «О признании служебными жилых квартир, расположенных в зданиях пожарного депо». Но, по ее мнению, МЧС трактовало его неправильно. Так, в решении сказано: квартиры, в которых проживают семьи граждан, не имеющие трудовой связи с управлением пожарной охраны УВД горисполкома, по мере переселения из них семей использовать как служебные УПО УВД Мингорисполкома.
— Проще говоря, только переселив нас в собственное жилье, эту квартиру можно было использовать как служебную. Но управление МЧС отказало отцу в приватизации квартиры, и он обратился в министерство. 22 ноября 2007 года министерство ответило, что наша квартира находится в оперативном управлении «Минского городского управления МЧС» и что при отсутствии нарушений норм жилищного законодательства, препятствующих приватизации, министерство считает возможным передачу в собственность Николаю Жабицкому занимаемую квартиру. Несмотря на это, управление опять отказывает отцу в приватизации, — говорит Юлия.
Уже намного позже, когда дело дойдет до суда, семья Жабицких узнает: был ключевой документ, с которым управление МЧС их не ознакомило. Оказалось, что 30 ноября 2007 года Министерство по ЧС направило начальнику Минского городского управления МЧС Семену Санько уведомление о том, что министерство согласовало и не против приватизации жилых помещений, в список которых попала и квартира Жабицких.
Там же были еще семь квартир в доме на Рыбалко, 20 (№ 2, 3, 5, 8, 12, 16, 17), наниматели которых получили возможность приватизировать служебное жилье.
— Есть подозрение, что ведомство умышленно не сообщило нам об этом документе, поэтому все, кто был в этом списке, не смогли приватизировать свои квартиры, — говорит Юлия. — Но тогда об этом утвержденном списке никто не знал, и папа, отчаявшись, решил добиваться разрешения на приватизацию через суд. Правда, нам пришлось его отговорить: берегли после инфаркта. В 2012 году папа умер.
«В 2016 году чуть не оказались на улице»
После смерти отца нанимателем квартиры стала Юлия. В 2014 году, понимая, что времени до конца приватизации осталось немного, она вступает в судебные тяжбы с управлением МЧС.
— Думала, наивная, что суд будет лишь формальностью и мы с легкостью докажем свою правоту. Ведь одно дело, когда людям не разрешают приватизировать изначально служебную квартиру, и совсем другое — наша ситуация. У нас был дом, все документы на руках, ордер на квартиру как компенсация за его снос! К нашему большому удивлению, все суды приняли сторону МЧС, не в полной мере изучив материалы дела.
В суде, говорит Юлия, выяснилось, что в 1994 году закон изменился и в решение от 1978 года были внесены изменения.
— По новому решению квартира № 10 (наша «трешка») была признана служебной, а пункт, говорящий о том, что, только переселив нас в собственное жилье, квартиру можно было использовать как служебную, был исключен, — объясняет Юлия и добавляет, что это был не единственный козырь управления МЧС в суде. — Ведомство предоставило документы, где дом на Рыбалко, 20, числился пожарным депо (удостоверение № 01357 от 30 апреля 2004 года, выданное РУП «Республиканский центр учета и регистрации недвижимости»), приватизация жилых помещений в которых не предусмотрена законом (ст. 135 ЖК РБ).
Однако, замечает Юлия, статус дома на Рыбалко, 20, менялся неоднократно. Например, в ордере на квартиру, который получил ее дедушка в 1964 году, статус дома вообще не обозначен, в документах 1978-го и 2004 года проходит как «пожарное депо», согласно выписке за 2014 год из БРТИ — «здание многоквартирного жилого дома». Выходит, что препятствий в приватизации на самом деле не было. Мы проверили: дом на Рыбалко, 20, согласно данным Единого государственного регистра недвижимого имущества, имеет назначение многоквартирного жилого дома, а право собственности — «совместное домовладение».
В 2014 году законодательство опять изменилось, и «трешка» Жабицких из служебных перешла в разряд специальных. А в 2016-м году их семье пришло уведомление из управления МЧС о выселении. Такие же уведомления получили спасатели-ветераны, историю которых TUT.BY рассказывал еще в 2018 году.
— Вот тогда мы поняли, что попали с ветеранами под одну гребенку, — говорит Юлия. — Мы с мамой были в шоке, пытались доказать, что наша история совсем другая: ведь жилье нам дали взамен снесенного для госнужд дома! Договор найма мы подписали позже всех, и то лишь потому, что вышел указ президента, который обязывал это сделать.
До подписания договора, говорит Юлия, она предлагала внести пункты, обязывающие наймодателя решить ее жилищный вопрос и предоставить в собственность квартиру на безвозмездной основе.
— Лишив нас собственности, государство обязано было предоставить иное жилье на правах собственности либо компенсировать денежными средствами, а не заключать договор найма на 5 лет как с бывшими сотрудниками МЧС, которыми члены моей семьи никогда не были! Что мы сейчас имеем? Ничего! Живем в квартире, которую до сих пор считаем своей, и платим за нее арендную плату — 35 рублей в месяц. Договор найма действует до сентября 2024 года, а что дальше — никто не знает.
В начале февраля семья Жабицких побывала на личном приеме у первого замглавы Администрации президента Максима Рыженкова. Юлия говорит, что администрация с пониманием отнеслась к их проблеме и в целом визитом они остались довольны.
— Единственное, что нас смутило, это то, что Максим Владимирович поручил во всем разобраться… Министерству по ЧС. Но ведь от этого ведомства и идут наши проблемы.
А что говорит ведомство?
Официальный представитель МЧС Виталий Новицкий сообщил, что вопрос с проживающими в доме на Рыбалко, 20, был решен еще в прошлом году:
— Указ президента от 1 августа 2019 года № 288 урегулировал вопросы проживания в специальных жилых помещениях МЧС всех граждан, в том числе тех, кто не состоял с нами в трудовых или служебных отношениях на 1 апреля 2014 года. Договоры заключены на пять лет и будут продлеваться, если ситуация с жильем у людей не изменится.
При чем здесь Мингорисполком?
В суде в качестве ответчика привлекался и Мингорисполком: семья Жабицких просила об отмене решений 1978 и 1994 годов, согласно которым их квартира и была переведена в разряд служебных. Однако представители ответчика в суд так и не явились.
Сейчас Юлия Жабицкая ждет приема у первого заместителя председателя Мингорисполкома Федора Римашевского.
— Записаны на март. Будем просить о том, чтобы городские власти внимательно изучили наш вопрос и предоставили квартиру или перевели ту, что занимаем, в собственность. Не может же быть такого, чтобы у человека отобрали собственный дом, а взамен ничего не дали.
REALTY.TUT.BY будет следить за развитием событий.