Выражение «сын лейтенанта Шмидта» в Советском Союзе стало нарицательным благодаря роману Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Золотой теленок».
«Тут все дело в том, какой отец»
«— Здравствуйте, вы меня узнаете?
Председатель, черноглазый большеголовый человек в синем пиджаке и таких же брюках, заправленных в сапоги на высоких скороходовских каблучках, посмотрел на посетителя довольно рассеянно и заявил, что не узнает.
— Неужели не узнаете? А между тем многие находят, что я поразительно похож на своего отца.
— Я тоже похож на своего отца, — нетерпеливо сказал председатель, — вам чего, товарищ?
— Тут все дело в том, какой отец, — грустно заметил посетитель. — Я сын лейтенанта Шмидта.
Председатель смутился и приподнялся. Он живо вспомнил знаменитый облик революционного лейтенанта с бледным усатым лицом и в черной пелерине с бронзовыми львиными застежками».
Революционер «со своим сыном»
В 1905 году сын контр-адмирала, героя обороны Севастополя Петра Петровича Шмидта, лейтенант Петр Петрович Шмидт-младший возглавил восстание моряков на крейсере «Очаков», подняв над ним красный флаг. Восстание потерпело поражение через несколько часов, а его лидер был предан военно-морскому суду. 6 марта 1906 года Шмидт, в действительности не лейтенант, а капитан второго ранга в отставке, был расстрелян с еще тремя участниками восстания на острове Березань.
В царские годы, разумеется, об «изменнике» постарались забыть, но после Февральской революции ситуация кардинально изменилась. Останки Петра Петровича были перезахоронены с воинскими почестями. Приказ о перезахоронении отдал будущий верховный правитель России адмирал Александр Колчак. В мае 1917 года военный и морской министр Александр Керенский возложил на могильную плиту Шмидта офицерский Георгиевский крест.
Тут же вспомнили и о втором герое, который избежал казни и вообще какого-либо наказания. Русская пресса, писавшая о событиях на «Очакове», упоминала о том, что лейтенант находился на крейсере и позднее был арестован «вместе со своим сыном». Имя и возраст мальчика остались для большинства неизвестными, что и привело к появлению выражения «сын лейтенанта Шмидта», которое перекочевало впоследствии и в статьи тех авторов, которые с 1917 года писали о Шмидте как о герое.
Брак романтика и проститутки
Матерью единственного реального сына революционного лейтенанта была бывшая проститутка. Сын адмирала, увлеченный идеями демократично настроенных русских литераторов, решил перевоспитать портовую проститутку Доминику Павлову, женившись на ней.
«Она была моих лет. Жаль мне ее стало невыносимо. И я решил спасти. Пошел в банк, у меня там было 12 тысяч, взял эти деньги и все отдал ей. На другой день, увидев, как много душевной грубости в ней, я понял, что отдать тут нужно не только деньги, а всего себя. Чтобы вытащить ее из трясины, решил жениться. Думал, что, создав ей обстановку, в которой она вместо людской грубости найдет одно внимание и уважение, и вытащу из ямы…» — вспоминал впоследствии сам Шмидт.
Отец-адмирал пришел в ужас от поступка сына и проклял его. Вскоре Шмидт-старший скончался.
В 1889 году Доминика родила мужу сына, которого назвали Евгением.
Исправления не получилось: супруга офицера-романтика, бросившего к ее ногам деньги, имя и карьеру, вскоре стала ему изменять. В конце концов Петр и Доминика расстались, хотя формально развод оформлен не был. Сын Евгений остался с отцом.
Шмидт-Очаковский
На момент восстания на «Очакове» Евгению Шмидту было 16 лет. На крейсер к отцу он добрался самостоятельно и оставался вместе с ним до момента ареста.
Собственно, Евгения тоже арестовали, но через сорок дней освободили без предъявления обвинений как несовершеннолетнего.
После казни отца Евгений Шмидт жил у своей тетки в Керчи, учился в реальном училище, затем окончил Технологический институт.
После начала Первой мировой войны он окончил школу прапорщиков инженерных войск.
8 мая 1917 года на торжествах в память о герое революции лейтенанте Шмидте подпоручик саперной роты Евгений Шмидт стал одним из главных гостей. Решением Временного правительства (по другой версии — лично командующего Черноморским флотом Колчака) ему было дано право на ношение двойной фамилии Шмидт-Очаковский.
Впрочем, плодами отцовской славы Евгений толком воспользоваться не сумел. Обстановка в стране менялась стремительно, Октябрьскую революцию Шмидт-Очаковский принял в штыки и вскоре примкнул к Белому движению.
Печальный конец
Евгений воевал в ударных частях барона Врангеля и в 1920 году покинул Крым вместе с Севастопольской эскадрой. После пребывания в Галлиполийском лагере он уехал в Чехословакию.
В 1926 году в Праге он издал книгу «Лейтенант Шмидт. Воспоминания сына», в которой писал: «За что ты погиб, отец?! Ужели для того, чтобы сын твой увидел, как рушатся устои тысячелетнего государства, как великая нация сходит с ума, как с каждым днем, как с каждой минутой все более втаптываются в грязь те идеи, ради которых ты пошел на Голгофу?»
В Советском Союзе эта книга по понятным причинам не издавалась, но в эмиграции ее не приняли.
Тем временем лейтенант Шмидт был включен и в пантеон героев революции, одобренных советской властью. Беспартийный офицер-романтик, принявший смерть за народ, — отличная история! А сын… А что сын? Кто его знает? Кто его видел?
Такая ситуация была крайне удобной для мошенников, которые стали появляться в различных советских инстанциях, рассказывая о том, что они сыновья легендарного лейтенанта, оказавшиеся в трудном материальном положении.
Эту картинку и запечатлели в своем романе Ильф и Петров. Когда в 1930-х «Золотой теленок» обрел невероятную популярность и в СССР, и за рубежом, Евгений Шмидт жил во Франции.
Настоящий сын лейтенанта Шмидта существовал в крайней бедности и мог только позавидовать тем, кто так удачно монетизировал имя его отца.
Последние годы Евгения Шмидта были совсем уж мрачными: забытый всеми, он проживал в парижском приюте для бедняков. 28 декабря 1951 года его не стало.