«В каком бы дерьме ни плавала, никогда не опускайся, будь красивой». Как жила любимица Сталина Любовь Орлова
Она ненавидела свои дни рождения и, того хуже, юбилеи. «Мне всегда будет 39 лет — и ни на один день больше!» — эта фраза ее героини в пьесе «Милый лжец» стала настоящим девизом по жизни Любови Орловой. Сегодня у нее день рождения, но, уважая волю актрисы, не будем говорить о годах. А просто вспомним несколько автобиографических интересных фактов из жизни этой неординарной женщины.
Дворянское происхождение
В своей автобиографии Любовь Орлова всегда писала: «из семьи служащих» — и лукавила. Она была из дворянской семьи — тех самых Орловых, которые за несколько веков до ее рождения возвели на престол Екатерину Великую.
По линии матери — Евгении Сухотиной — Любовь Петровна была в родстве с великим русским писателем — графом Львом Толстым. Одной из главных фамильных реликвий была книга «Кавказский пленник» с персональным посвящением автора маленькой Любе Орловой.
Пророчество Шаляпина
Решение стать актрисой Люба приняла еще в раннем детстве. На одном из домашних спектаклей — оперетте «Грибной переполох», в котором девочка исполняла роль Редьки, присутствовал друг семьи — невероятный оперный исполнитель Федор Шаляпин. Увидев Любу «в деле» он пришел в неописуемый восторг, а после финального поклона юных актеров, подхватил малышку на руки и закружил со словами: «Вот будущая великая актриса! Сфотографируйте меня с ней».
Бидоны с молоком
Идиллия с домашними спектаклями закончилась, когда пришла революция и гражданская война. Семья нищенствовала. Чтобы хоть как-то выживать, работать приходилось всем. Люба и ее сестричка Нонна доили корову и ездили продавать молоко. Зимой их руки просто примерзали к неподъемным обледеневшим бидонам, а местные хулиганы то и дело норовили отобрать заработанные деньги.
И все же Орловы рук не опускали и мечтали о лучшей жизни. Родители хотели видеть дочку пианисткой, а не актрисой. В музыкальную школу 7-летнюю Любу «зачислили на первый курс с похвалой», «но не было предела изумлению учительницы, когда в первый же день занятий она выяснила, что я не знаю ни одной ноты, а на экзамене я играла все на память (так учила меня мама)» — посмеется потом актриса. Тем не менее, когда ей было шестнадцать, ее приняли в консерваторию. Но великой музыкальной исполнительницей она так и не стала. Зато владение игрой на фортепиано пригодилось ей в непростое послереволюционное время: Любовь устроилась на работу в синематограф тапером. И часами наигрывала вальсы и польки, помогая немому кино быть более выразительным.
Из кордебалета — в примы
Вечно ходить в таперах было просто невозможно, поэтому с 1926 года Орлова стала хористкой в Музыкальном театре под руководством самого Немировича-Данченко. Правда, сразу звездой она там не стала: шесть лет Любовь Орлова оставалась артисткой хора и кордебалета. Потом, как говорят, приглянулась сыну художественного руководителя — Михаилу. В труппе даже судачили о скором венчании пары. Но надо было знать Любовь Петровну: «Выйду замуж, придется с ним жить. А я и так своего добьюсь». И добилась. В награду за усердие худрук подписал ей свой портрет: «Талантливой актрисе и милому человеку Любови Петровне с лучшими пожеланиями». А замужем она и так была. Но совсем за другим человеком.
Первый муж
Ее первым супругом стал перспективный партиец — Андрей Берзин. Помимо привлекательной внешности, он обладал солидной должностью и шикарной квартирой. После каждого спектакля встречал свою Любочку с гигантскими букетами роз. И она сдалась. Только вот счастье было недолгим. В 1930-м году его арестовали. Долгое время она ничего не знала о его судьбе.
Уже позже, после выхода «Веселых ребят», на приеме у Иосифа Сталина она спросила у «отца народов», нельзя ли ей узнать о судьбе первого супруга. Ответом ей было молчание, но буквально на следующий день Любовь Орлову вызвали на Лубянку. Там артистке сообщили, что Андрей Берзин жив и находится в ссылке, а также зловеще поинтересовались: не хочет ли артистка Орлова присоединиться к бывшему мужу? Любовь Петровна выбежала из кабинета в ужасе и больше никогда не возвращалась к этому вопросу.
Злосчастная родинка
Несмотря на карьерный взлет в театре, Орлова чувствовала себя тесновато на одних лишь подмостках. Решила попробовать силы в кино: и с треском провалилась на первом же, как сегодня говорят, кастинге.
— Что это у вас на носу? — спросил режиссер, не успела Орлова войти в павильон.
— Что? — удивилась актриса, — Ах да, это родинка!
— С родинкой в кино? На экране она будет размером с автобус! Уходите.
Сгорая от стыда, Орлова сбежала из студии. Первые несколько дней она клялась себе, что больше ноги ее не будет на студии, но слова своего не сдержала.