Лукашенко спутал Путину все карты. Какими будут последствия?

Причиной этому послужило упорное сопротивление со стороны Александра Лукашенко, в публичной плоскости нашедшее свое выражение в резком интервью на радиостанции «Эхо Москвы», в котором он категорично высказался против Союзного государства в том формате, в котором его видят в Москве: «Вы хотите общего президента? Выборы. Я этого не боюсь. А совсем простой вариант, который будет в России воспринят и в Беларуси тоже в плане единого государства: вы вступаете в состав Беларуси», — выступил с провокационным предложением белорусский лидер, чем, надо думать, сильно встревожил/взбесил кремлевских стратегов.

Стремление к социальной справедливости власть демонстрирует только на словах

Поэтому, вместо триумфальной новости о создании нового государства, Владимир Владимирович инициировал конституционную реформу, фактически запустив механизм трансфера власти-2024. Что стало для всех чуть ли не шоком: предложения президента по изменению Основного закона поставили в тупик чуть ли не все экспертное сообщество, параллельно нехило встревожив элиты, тоже ничего не понявшие, но сильно озаботившиеся новым выстраиваемым конструктом власти, а точнее, своим местом в нем.

Плюс не стоит списывать со счетов и скорость, с которой эти поправки, минуя общественное обсуждение, были внесены Владимиром Владимировичем в Госдуму: никто и глазом не успел моргнуть — не то, чтобы собраться с мыслями! А это свидетельствует о том, что именно на этот эффект неожиданности и делалась ставка, на что, собственно, обратила внимание политолог Татьяна Становая, попутно подметившая, что «этот вопрос — почему так быстро — не нужно путать с другим вопросом — почему так рано, за четыре года до президентских выборов».

Тем не менее перед тем, как перейти ко второму вопросу, следует чуть потоптаться на первом, который явно не исчерпывается лишь одной тактикой.

Как минимум, эта шокирующая быстрота говорит еще об одном важном моменте: президент торопится, то есть заключен в некие временные рамки. Если принять во внимание, что голосование по поправкам в Конституцию намечено на апрель текущего года, а не, допустим, сентябрь или декабрь, то логично предположить, что ограничительная черта проходит где-то по летним месяцам, на которые выпадает лишь одно важное в этом плане событие — президентские выборы в Белоруссии.

Следовательно, и ответ на вопрос «почему так рано» должен, по идее, лежать в той же плоскости: скорость текущих трансформаций — это не столько вопрос трансфера, сколько — Союзного государства, создание которого как раз и является миссией российского президента, на что указывали многие политологи, в частности, Ва й Соловей и Дмитрий Орешкин. А это, в свою очередь, говорит о том, что «интеграционный сценарий» был и остается приоритетным направлением движения, той «интригой», о которой и говорила Становая.

И шансы на то, что этот вариант с Союзным государством воплотится в реальности, весьма высоки:

«Вероятность такого сценария выше средней, потому что в Кремле действительно настроены на то, что 2020 год станет годом эпохальных, судьбоносных геополитических решений на западной части постсоветского пространства. И главным содержанием этих изменений как раз и станут интеграционные процессы. Другое дело, что интеграция, как предполагается, будет носить многовекторный характер, и эти векторы будут влиять друг на друга.

Российско-белорусские отношения — это только один из векторов. Есть еще российско-украинское направление, на котором уже достигнуты договоренности с олигархами, единственно, что пока стопорит дело — это г-н Зеленский, не желающий пока что принимать окончательное решение. Есть еще прибалтийское направление, с которым не до конца все понятно… Такое расплыние ресурсов с учетом того, что потенциальные объекты для поглощения знают, что они не единственные, что есть еще коллеги, которые сопротивляются, — вот это серьезно осложняет ситуацию", — поделился своим видением обстановки директор Центра политологических исследований Финансового университета при правительстве Павел Салин.

При этом эксперт подчеркнул, что «если бы интеграционные усилия Москвы были направлены исключительно на белорусское направление, то можно было бы прогнозировать почти со 100%-й вероятностью, что Лукашенко в ближайшие пару месяцев дожмут. Потому что принципиально важно подписать 31-ю дорожную карту до президентских выборов в Белоруссии, чтобы он не успел пролонгировал свои полномочия. И по реакции г-на Лукашенко видно, что давление оказывается колоссальное.

Он пока пытается сопротивляться — вплоть до демонстрации некоторых военных моментов, например, перестановки в высшем руководстве Совета безопасности Минобороны. Но у Кремля есть уверенность, что ресурсов хватит, чтобы его дожать. Но, беря во внимание другие направления, сложно предсказать, как одно может повлиять на другое. Вообще же, у Кремля и Владимира Путина лично есть твердое намерение сделать 2020 год годом восстановления влияния Москвы на постсоветском пространстве", — заключил эксперт, уточнив, что российская власть не пойдет на открытый военный конфликт.

Впрочем, далеко все не уверены в том, что Россия потянет этот проект. Например, политик и журналист Максим Шевченко убежден, что «у Кремля не хватит ресурсов сломать суверенитет Беларуси». Вероятность реализации интеграционного сценария Шевченко определил как «небольшую». Что же касается давления, то оно, по его мнению, «скорее виртуальное», так как тот же вопрос с нефтью можно решить через Латвию.

Что же касается силового присоединения, то этот вариант Шевченко отверг категорически:

«Вероятность военного захвата — нулевая. Внутри России не получится объявить Беларусь каким-то бандеровским государством. Отдельные группы националистов — это далеко не то, что мы наблюдали в Украине. В самой России будет широкая волна протестов против захвата Беларуси, могу сказать, что левая оппозиция с огромной симпатией относится ко многим социальным и организационным инициативам Александра Лукашенко. Понятно, что есть и за что критиковать Александра Григорьевича, как всякого политика. Но, в целом, Беларусь для левых гораздо более социальное государство, чем путинская Россия. Мы же понимаем, что в случае присоединения все социальные нормы, которые существуют там, будут уничтожены. Беларусь будет превращена в такое же государство либерально-олигархического типа, как и Россия».

Попутно журналист отметил, что проект Союзного государства — это «никакой не реванш, но восстановление того омерзительного государства, каким была Российская империя». «Советский союз не был Империей, в СССР все республики имели равные статусы. Москва была столицей Советского Союза, но не была метрополией и колониальным центром, а Путин мыслит совсем другое: он восстанавливает не Советский Союз. Он хочет восстановить некую империю, при которой он будет находится в центре как император, а разные регионы и анклавы будут присоединяться.

Стремление к социальной справедливости власть демонстрирует только на словах

Это совсем другой формат, который не подразумевает никого равенства", — подчеркнул политик, по сути, определив суть внешнеполитического российского дискурса, который так или иначе, но будет реализован, что уже отражается в тех конституционных поправках, которые предложил президент, например, в примате российского права над международным, что переводит Россию в режим «закрытой/обороняющейся крепости». А это, в свою очередь, означает, что страна в самое ближайшее время рухнет в пропасть тяжелейшего экономического кризиса с зашкаливающим уровнем политической турбулентности.

Дело в том, что в отличии от той же КНР у России нет никаких возможностей для того, чтобы существовать в режиме «обороняющейся крепости». Об этом ясно говорят, во-первых, технологическая отсталость страны, символически выраженная в чубайсовском электронном учебнике и чемезовском смартфоне (YotaPhone), которые так и не вышли на отечественный рынок, благополучно загнувшись на стадии первых выпусков, во-вторых, кризис в экономике, которая уже чуть ли неисключительно встала на сырьевые рельсы, и, в-третьих, сам социально-экономический курс правительства (и неважно: Медведева или Мишустина), который можно определить через формулу «люди — новая нефть».

Любой из вышеперечисленных факторов ведет к сильному снижению уровня жизни населения, а все три в совокупности делают этот процесс катастрофическим, что неизменно приведет к массовым народным протестам, по сравнению с которыми «желтые жилеты» покажутся детской шалостью. И никакая Росгвардия в этом случае уже не поможет. Даже если ее увеличить в два раза. Русский бунт — он, знаете ли, таков, что сметет на своем пути все и вся. И Россия стремительно движется именно к такой развязке, судя по реализуемой политике Кремля с его «интеграционным сценарием», который и станет могильщиком «путинского режима».