Лидеров не избирают

Зачем козе баян? А зачем щуке зонтик? Перечень риторических вопросов, т.е. вопросов, ответы на которые очевидны, без особых усилий можно продолжить. Вопрос о необходимости единого кандидата от оппозиции – из той же оперы. 

Казалось бы, какие могут быть сомнения? В единстве наша сила. Пока мы едины, мы непобедимы! Один за всех и все за одного! Вместе мы способны свернуть горы. В трудные времена мудрые строят мосты, а глупцы – стены. Список подобных афоризмов легко можно продолжить с помощью интернета.

Еще в доэлекторальные времена мысль о том, что «гуртом і батька легше бити», ни для кого не являлась тайной. Для белорусов же, живущих в условиях авторитарного персоналистского режима, украинская пословица актуальна не только на бытовом уровне.

Поиски единого кандидата среди родных берез и осин давно превратились в национальную забаву. В 2005 г. ее даже удалось реализовать на Конгрессе демократических сил (Александр Милинкевич), что не помешало тезке «единого» (Александр Козулин) также принять участия в качестве спарринг-партнера главного Александра страны на президентских выборах в 2006 г. На троих ЦИК насчитал им 91,1% голосов: 6,2%, 2,3% и 82,6% соответственно.

82,6% – стандартный результат победителя в условиях консолидированного патерналистского авторитарного режима, что подтверждается результатами последних президентских выборов в Казахстане (98%), Туркменистане (98%), Узбекистане (89%), Азербайджане (86%) и Таджикистане (84%).

Средний процент победителя президентских выборов в Украине за постсоветские годы составил 47%. Однако божий дар не следует путать с яичницей, а консолидированные патерналистские авторитарные режимы с режимом конкурентной олигархии.

Насколько бы изменился победный результат Александра I, если бы Александр III не перебежал электоральную тропинку Александру II в 2006 г.? Еще один вопрос из категории риторических. 

Тем не менее предлагаю обратиться к таблице, глядя на которую разброс голосов, поданных за демократических кандидатов, проще объяснить внешним контекстом, чем количеством претендентов на президентский пост. Речь, разумеется, идет о данных независимых социологов, а не о данных ЦИК.

В 2015 г. Александру I с большим трудом удалось избежать второго тура. Все логично. Пятые президентские выборы прошли в условиях падения реальных доходов населения (минус 5,9%) и при рекордно низкой явке (74%). 

Но этой логикой организаторы избирательных кампаний в Беларуси так и не овладели. Они сконструировали реальность, в которой результаты голосований не зависят от динамики благосостояния избирателей.

О том, что выборы в Беларуси после так называемого конституционного референдума 1996 г. не являются выборами, знают все, кто желает об этом знать. Доказательств тому немерено. Тех же, кто знать этого не желает, никакими аргументами переубедить невозможно.

Но собака лает, а караван идет. Очередные выборы не за горами, следовательно, вопрос об участии/неучастии оппозиции в электоральном спектакле вновь на повестке дня. Сторонники второго варианта объясняют свой абсентеизм (от лат. absens – отсутствующий) нежеланием играть по правилам власти. 

У сторонников свои аргументы. Изложу их с помощью лидера Белорусского конгресса демократических профсоюзов Александра Ярошука: «Смысл участвовать в президентских выборах может быть только в одном-единственном случае: если будет реальное объединение оппозиции и если будет единый кандидат».

По мнению Ярошука, «сценарий единого кандидата от оппозиции ломает все стратегии власти» и ломает столь решительно, что «Лукашенко может даже не набрать голосов, необходимых для победы. И люди это почувствуют».

Как уже отмечалось выше, в 2015 г. победа в первом туре не выглядела убедительной. Возможно ее и не было, если учесть, что погрешность при проведении опроса составила 3%. 

Ну и что? При чем тут погрешность и при чем тут проценты, которые реально был в состоянии получить оппозиционный кандидат?

«Единый кандидат, – уверен Ярошук, – это возможность сыграть в серьезную политическую игру». Звучит на первый взгляд убедительно, вот только не совсем понятно, как можно играть в серьезную политическую игру в стране, в которой нет политики.

Макс Вебер, один из отцов-основателей политологии, под политикой понимал любую деятельность по самостоятельному руководству. Такое расширенное понимание политики позволяло ему говорить не только о валютной политике банков и о политике профсоюза во время забастовки, но даже «о политике умной жены, которая стремится управлять своим мужем».

Говоря проще, политика появляется там и тогда, где и когда появляется субъект. Поэтому жен-политиков в Беларуси хватает. Но это на бытовом уровне. Что касается макроуровня, то на рубеже 80-х и 90-х годов мои сверстники не только имели возможность наблюдать политику, но и принимать в ней участие.

В те замечательные лихие годы общество перешло из состояния апатии в состояние политического возбуждения. В нашей культурной системе политическое возбуждение общества – повивальная бабка политики. К сожалению, как заметил один мой приятель, но по другому поводу: 

«Истинный путь среди сотен погнутых,

Но на минуту, всего на минуту…»

Политическое возбуждение подобно любому возбуждению – явление скоротечное. Не успеешь разобраться, на чьей стороне правда, как общество уже вновь сладко посапывает. Ау, политика!

Это естественный процесс, поэтому воспользоваться форточкой возможностей удается немногим. В 1994 г. такой человек в Беларуси нашелся. Он поднял власть из грязи и где-то с помощью кнута, а где-то с помощью пряника вновь выстроил управленческую «вертикаль». И всеобщее благолепие вернулось.

Для сомневающихся приведу пример, позаимствованный на сайте belrynok.by: «Как сообщил на пресс-конференции в Минске председатель правления Белорусской автомобильной ассоциации (БАА) Сергей Михневич, 2019 год стал самым успешным за всю историю автомобильного рынка Беларуси, объем продаж новых автомобилей в 2019 г вырос на 22% и составил более 64,5 тыс. автомобилей».

Тот, кто полагает, что политика есть борьба за власть, читал не те книжки, написанные не про то общество. 

Откроем Экклезиаст: «Всему свое время, и время всякой вещи под небом: <…> время разбрасывать камни, и время собирать камни…»

А теперь представим, к примеру, Вацлава Гавела, призывающего соотечественников повторить «Пражскую весну» до того, как Михаил Горбачев дал понять, что советские танки перестали быть фактором внутренней политики Чехословакии. Представили? И как бы вы оценили деятельность такого, с позволения сказать, политика?

Политика в ее электоральной форме возможна лишь в реальных (не имитационных) демократиях. Возможна она и при авторитаризме, но при условии его системного кризиса, что и имело место в годы Перестройки.

Ничего подобного сегодня в Беларуси не наблюдается. Поэтому заявления в стиле «цель кампании – победа» – это заявление неадекватных людей, призывающих разбрасывать камни, предварительно их не собрав.

Тут самое время напомнить одну из азбучных истин в изложении директора Левада-Центра Льва Гудкова: «Понимание – это тоже действие, причем более существенное, нежели участие в тех или иных прямых гражданских акциях».

И еще одно высказывание того же автора: «Именно дефицит средств анализа, 

отсутствие мужества или способности пользоваться своим разумом, смотреть на действительное положение вещей, составляет самую важную характеристику российского (и белорусского – С.Н.) образованного общества. 

Кризис понимания – это свидетельство недееспособности образованного сообщества видеть то, что есть, что неприятно. Иллюзии здесь – одна из главных причин ступора, в котором находится сегодня общество».

Именно на отказ от понимания реальности и направляется вот уже третий десяток лет энергия белорусской оппозиции. Понять ее несложно. Жажда признания – это Perpetuum Mobile поступков современного человека. Оппозиционеры тут не являются исключением. Все мы под потребностью признания ходим.

А как приятно ощущать себя в первом ряду «борцов с режимом»! И не важно, что вся эта суета вокруг выбора «единого» осуществляется по принципу: «А че тут думать! Трясти надо!»

Борьба с консолидированным авторитарным режимом – занятие более чем бессмысленное. Но из этого факта не следует, что разделяющим демократические ценности белорусам следует «сидеть спокойно на берегу реки и ждать, когда мимо проплывет труп врага». 

Такое рано или поздно случится, и случится без участия оппозиции.

Сомневающимся рекомендую обратиться к истории краха Российской империи и СССР.  Вот только вряд ли соотечественники в «минуты роковые» вспомнят о сидящих на берегу реки.

Вспомним Гавела и его коллег из стран Восточной Европы. 

Никакими механизмами определения «единого» прибавить авторитета никому нельзя, сколь бы продвинутыми они не были. Гавела можно избрать президентом. Процедура при этом будет иметь решающее значение. 

Но Гавела нельзя избрать национальным лидером. Лидеров не избирают. Лидерами становятся.

К сожалению, с большой долей вероятности мы станем свидетелями традиционного сценария, когда и без того скудные ресурсы оппозиции будут растрачены на бесполезную процедуру, которая к тому же и к определению «единого» не приведет.

***

И в завершение возьму на себя смелость дополнить библейского мудреца: «Всему свое время, и время всякой вещи под небом: <…> время задавать вопросы и время искать на них ответы».