Не зря столько пережили

Время неумолимо отдаляет нас от Великой Отечественной. Совсем немного осталось непосредственных участников боевых действий, и им сегодня за 90. Один из них – Константин Прокофьевич Печко – живет в Каменце.

В 1941-м ему было 15. За плечами четыре класса польской школы в Ратайчицах и один класс учебы на русском языке по букварю (после воссоединения Западной Белоруссии с БССР в 1939-м). Впереди – ле­то, каникулы. И вдруг – война…

У Константина было трое братьев. Старший – Серафим – в 1940-м был призван на срочную службу – домой он уже не вернулся, погиб в Молдавии; еще два брата в годы вой­ны сложили головы здесь, на оккупированной фашистами Каменетчине. А Костя почти два года был на принудительных работах в Восточной Пруссии.

Когда в 1944-м началось освобождение Белоруссии Красной Армией, гитлеровцы пре­дусмотрительно бросили наперерез ей всю возможную рабсилу для рытья противотанковых рвов. Так Константин Печко оказался у станции Черемха, где довелось пробыть недолго – земляные работы остановили налеты советских бомбардировщиков. Уцелев в той заварухе, лесами пробрался домой, в Ратайчицы, и уже в августе 1944-го военкоматом был призван в ряды действующей армии. (Из Ратайчиц ушли воевать 26 человек, в их числе и ровесник Константина – Сергей Вирко, 2 февраля 1945-го повторивший подвиг Александра Мат­росова на подступах к Кенигс­бергу и навсегда оставшийся 19-летним).

…Были две недели учебы в Волковыске: учились обращаться с автоматом, пулеметами и «лимонкой». И отправились на 2-й Белорусский фронт. К этому времени уже была освобождена часть Польши. В первые дни на ее территории Константин иногда видел земляков из Борщева, Морозович, Остромечева. А боевое крещение принял под Ломжей, пройдя здесь главные военные университеты. Прислушивался к советам опытных старших бойцов, но следовать им в грохоте смертельного боя не получалось. В январе 1945-го грандиозное наступление началось и в Восточной Пруссии, где каждый метр на пути был крепостью.

Служил в пехоте, помогавшей танкистам прокладывать дорогу через окопавшиеся це­пи фашистов, которые использовали противотанковые гранатометы, так называемые фаустпатроны. Неоценимой подмогой, вспоминает ветеран, была артиллерия, но артподготовка не всегда успевала вовремя. На войне невозможно сделать все по правилам. Зная, что разовые фаустпатроны могли поразить наши танки лишь на близком расстоянии, пехотинцы заранее спрыгивали с них и устремлялись вперед, частично подав­ляя врага ценою жизни, а на подмогу уже спешили «тридцатьчетверки». Танки вступали в бой, и еще один рубеж гитлеровской обороны был взят…

Там, под Кенигсбергом, Константин получил глубокое ранение разрывной пулей. Был отправлен в госпиталь, в Кау­нас. Там и встретил Великий день Победы. Но лишь в конце лета 1945-го, после лечения, пришел домой. И всего-то в Ратайчицы вернулись лишь четверо из ушедших на войну.

– Разум отказывается принять, сколько людей погибло. И мы вернулись поломанными – каждый перенес ранения, а то и стал инвалидом. А через год меня как военно­обязан­но­го призвали в аэро­д­ромно-тех­нический батальон в Кобрине, где стояла авиачасть. Но вскоре открылась моя прежняя рана, и я получил освобождение от службы. Вернулся домой и начал сам осваивать строительное дело, к труду печника присматривался – ру­ки просили именно эту работу. Так и начал зарабатывать на жизнь, трудился в коммунальном, в сельхозхимии, в МСО. Часть моего труда в построенных зданиях пекарни и «сушилки» и многих других.
Очень жаль, что так рано ушла из жизни моя мать. Все плакала и плакала по троим убитым сынам. В 1952-м ее уже не стало…

Он до сих пор с восторгом говорит о бесперебойных поставках оружия на фронт: никаких задержек, недостатка боеприпасов тоже не было. В беседах с ветеранами, которые воевали на других фронтах, слышал то же самое. И заключает: «Вот как работал тыл! Когда в документальном фильме вижу, как где-то за Уралом за станками, изготавливавшими патроны, на табуретках стояли полуголодные дети, не могу сдержать слезы. Это правда – все было для победы».

В семье Константина Прокофьевича выросли трое детей. Увы, овдовел он лет пятнадцать назад. Но теперь рядом с ним дочка Людмила, много лет работавшая медсестрой, поэтому уход за отцом-инвалидом – профессиональный.

Несмотря на свои 94 ветеран бодр духом, у него хорошие память и чувство юмора. 9 Мая намерен участвовать в торжествах.

В беседе с ним чувствуется, что умел выкроить время для чтения исторической литературы о событиях, участником которых был. Теперь ча­ще смотрит телевизор, но только вечером, – днем ему по-прежнему непривычно сидеть перед экраном. Говорит, очень расстраивается, когда слышит ложь из-за границы о той войне, и чувствует себя беспомощным – как докажешь лжецам, что миллионы советских людей погибли за то, чтобы страна не исчезла, что миллионы полегли при освобождении Европы, что по-братски делились последним. Одна надежда у ветерана – что откроют архивы тех времен, сделают их доступными всему миру, и исказить историю будет не так просто.

Галина НОВИК.
Фото Виталия ДУЛЕВИЧА и из фотоальбома семьи Печко.