«Это чтобы квартиру получить?» Разговор с многодетной мамой, в семье которой есть дочь с аутизмом
Майя Терекулова — мама троих детей. Она пишет заметки о своей семье в фейсбуке, и эти сценки, изложенные откровенно и нежно, полюбились многим. Недавно Майя написала о том, с какими белорусскими стереотипами по отношению к многодетным семьям она сталкивалась. Мы встретились с Майей, чтобы больше узнать о том, как действительно выглядит ее жизнь и почему теории про «рожающих за квартиры» часто не имеют никакого отношения к реальности.
Сейчас семья Майи живет в Марьиной Горке. Но мы встречаемся в Минске, в культурном пространстве «Корпус»: сюда Майя приехала с дочерью Евой, чтобы та немного развеялась.
— Здесь нам хорошо. Бывает так, что мне делают замечания по поводу Евиного странного поведения, а здесь ее принимают, — Майя поправляет дочке платье и отпускает погулять рядом. Все время, что длится наша беседа, она не спускает с Евы глаз.
У девочки аутизм. Ничего странного она не делает: бегает и танцует, как обычный ребенок, возвращается на мамин голос и перестает делать то, что ей запретили. Но в ответ ничего не говорит.
«Важно не просто абстрактное желание иметь детей, а то, от кого ты рожаешь»
Сейчас малышей в семье Майи и Дмитрия трое.
Старшему, Грише, семь лет, он школьник, занимается скалолазанием и шахматами. Средней, Еве, шесть. Она пока не ходит в школу, но ее семья надеется, что через полтора года девочка будет к этому готова. Сейчас она ходит в инклюзивный детский сад, где дети с инвалидностью и без нее вместе занимаются, играют, общаются. Младшему ребенку семьи, Юре, всего два года.
Говоря о том, как решиться на такое количество детей, Майя в первую очередь отмечает надежность партнера:
— Важно не просто абстрактное желание иметь детей, а то, от кого ты рожаешь. По поводу своего мужа я уверена. Он надежный, каменная стена, как принято говорить. Не исключаю, что у нас будут еще дети.
То, что важно выбрать правильного мужчину, Майя усвоила из бабушкиных советов.
— Бабушка всегда мне говорила: чтобы убедиться, что ты будешь счастлива с мужчиной, посмотри на его семью. Как общаются его родители? Какие семьи у его братьев? И я смотрела на Димину семью. Его родители прожили всю жизнь вместе, сохраняя хорошие отношения, братья все добрые, трудолюбивые, уважающие женщин. Значит, их хорошо воспитывали, дали им в детстве чувство безопасности, любви и счастья.
«Многодетность — это в том числе финансовый вопрос»
Майя переехала в Беларусь четыре с половиной года назад. Родилась и жила до этого в Казахстане.
Там и познакомилась с мужем Дмитрием: он работал в гараже при госпитале, где проходила практику Майя. На субботнике Дима привлек внимание девушки своим умением объединить вокруг себя людей и организовать работу.
— Он не филонил, а всерьез взялся за работу на этом субботнике, как-то быстро навел порядок, и все у него так весело выходило… А потом он на меня посмотрел и позвал с собой выбирать торт для общего чаепития. А на втором свидании, провожая меня, уже сказал, что мы поженимся и назовем нашу дочь Евой в честь его матери. Так и случилось, — смеется Майя.
Майя всегда понимала, что дети для нее важны.
— Не могу сказать, что я прямо представляла, сколько их точно у меня будет, но понимала, что хочу много. В Казахстане женщина с детьми вызывает уважение. Все понимают, что она делает трудную работу. И большая семья — это то, о чем мечтают многие. Но поскольку в Казахстане стабильно высокая рождаемость, государство никак не помогает многодетным. Ведь демографическая политика, по моему мнению, появляется не потому, что государство просто такое доброе и любит детей: в этом есть необходимость. На моей родине такой необходимости нет, поэтому нет льгот и поддержки. И там многодетность — это в том числе финансовый вопрос. Сможешь ли ты это потянуть без всякой помощи со стороны? Я не уверена, что мы бы смогли быть многодетными в Казахстане, — задумывается Майя.
«Женщина, у которой есть дети, сильно зависит от мужа»
В Беларуси Майя оказалась из-за мужа: Дмитрий родился здесь, и когда дела в Казахстане стали идти не очень хорошо, предложил вернуться на родину. Младший ребенок родился уже здесь.
— Женщина, у которой есть дети, сильно зависит от мужа, как ни крути. И я понимала, что в Казахстане ему тяжело. Когда мужу пришлось продать за долги рабочий гараж, мы переехали в Минск, — вспоминает Майя.
Привыкнуть к Беларуси ей поначалу было сложно.
— Мне казалось, что общий советский опыт означает, что все мы более-менее одинаковы, что ничего неожиданного я не увижу. Но неожиданностей было много: от погоды до того, как в Беларуси общаются. Сначала я думала, что я всем не нравлюсь.
Мне постоянно было холодно, и я носила тюрбан, чтобы согреть голову. И казалось, что люди не смотрят мне в глаза и не улыбаются только поэтому. И я стала спрашивать друзей: ну что я делаю не так, почему во мне видят чужую? Я же хорошо говорю по-русски, у меня достаточно бледная кожа. Как все сразу понимают, что я из другой страны? А мне ответили: Майя, ты не «не нравишься» — на тебя просто не смотрят.
И тут я загналась второй раз, потому что когда люди тебя не видят, это жутко. Ты не можешь понять, существуешь ли вообще. Но со временем я стала понимать, что в этом нет ничего личного. Просто в Казахстане и Беларуси разные представления о том, как проявлять уважение. В Казахстане люди могут перекрикиваться через улицу, когда видят знакомого, шутят с посторонними людьми, заговаривают с окружающими в очередях и транспорте. В Беларуси, кажется, уважение подразумевает минимизацию контакта: не делать комплиментов незнакомым, не шутить с ними, не смотреть в глаза, не заводить небольших бесед, — делится наблюдениями Майя.
«Мама заслуживает только лучшего»
Сама Майя производит впечатление действительно счастливой женщины: она много улыбается, сидит в расслабленной позе, говорит уверенно и спокойно, не сомневаясь в себе. По мнению самой Майи, твердый фундамент ее личности заложило счастливое детство:
— Когда я родилась, это были 80-е годы, потом наступили 90-е. То есть детство было с материальной точки зрения не особенно изобильным, но для меня это время связано с чувством беззаботности, радости.
Источником радости были родители: они умели создать для Майи и ее младшей сестры такую атмосферу, в которой дети чувствовали себя защищенными и любимыми.
— Мне кажется, секрет в том, что они просто были хорошими людьми. Они не делали ничего специального для нас, наверное, не напрягались как-то особенно — просто были такими, какие есть, получали удовольствие от жизни друг с другом.
Отношения родителей, их принципы воспитания детей Майя считает примером:
— Когда родился старший, я немного почитала Гиппенрейтер, но на этом все. У меня были воспоминания о собственном детстве и о том, как вели себя мои родители, какими людьми они были.
Папа был для меня образцом мужчины: всегда держал свое слово, спокойный, рассудительный, серьезный, ответственный, интеллигентный. Он был дирижером, но в голодные 90-е чем только не занимался, чтобы нас прокормить.
У мамы в то время тоже была тяжелая работа — в скорой помощи. Мама всегда была очень веселая, остроумная, образованная, красивая. Она любила себя и наслаждалась своей жизнью. Мы с сестрой, хоть и чувствовали себя с ней свободно, понимали, что это мама, а не подружка. И я, воспитывая детей, вспоминаю, какой была моя мама. Например, когда едим мороженое, я покупаю детям обычные пломбиры, а себе беру какое-то дорогое. Моя мама всегда так делала, и мы не обижались: в семье было правило, что мама заслуживает лучшего.
Именно мама научила Майю не ощущать вину понапрасну, быть счастливой от того, что есть.
— Мама не стремилась быть идеальной или сделать идеальными нас. Она научила меня слову «достаточно». Я думаю о себе так: я достаточно умная, достаточно красивая, у нас достаточно денег. То есть мы можем позволить себе кормить, одевать, развлекать и иногда куда-то возить троих детей. Возможно, Илону Маску мои развлечения и радости покажутся незначительными, но я живу в своей жизни и не хочу измерять ее чужой меркой.
«Государственная поддержка — это аргумент, который семьи действительно принимают во внимание, планируя ребенка»
В Беларуси — конечно, не только в ней — вопросы денег и льгот обычно порождают кровавые споры. Людям часто кажется, что кто-то живет за их счет, и это вызывает бурные эмоции. Майе обидно слышать, что ее семью причисляют к маргиналам, живущим за чужие деньги:
— Помощь от государства — это хорошо и нужно, но нельзя сказать, что она позволяет сделать рождение ребенка прямо-таки прибыльным делом. Ты всегда будешь тратить больше, чем пособие. Я бы сказала, что содержание одного ребенка обходится примерно в 450 рублей. Государство же не покупает тебе еду домой, не дает бесплатную одежду, игрушки, хорошие кружки или билеты театр. Всем этим должны обеспечить родители.
Майя часто сталкивается со стереотипами по поводу «корыстолюбия» многодетных семей.
— Такое мнение я не только видела в комментариях в интернете, но и слышала лично. Знакомая как-то спросила: ой, а вы третьего родили, чтобы квартиру получить? Я думаю, что государственная поддержка — это аргумент, который семьи действительно принимают во внимание, планируя ребенка. Не потому, что они «рожают за квартиру», а потому, что обеспеченность жильем — это важный вопрос. То есть я хотела третьего ребенка, но не уверена, что решилась бы на него без такой помощи. Сейчас мы живем в доме площадью 38 квадратных метров. Вшестером: я, муж, дети и брат мужа, инвалид-колясочник. Мы переехали в Марьину Горку, чтобы помогать ему в быту.
Хоть я и организовала пространство с такой хитростью, что Мари Кондо можно у меня поучиться, места все равно недостаточно.
Семья Майи мечтает о собственном просторном доме. И эта мечта начинает сбываться.
— Мы имеем право на субсидию в размере около 70 тысяч белорусских рублей. Благодаря этим деньгам мы сможем построить дом. Уже купили участок под Минском. Там у мальчишек и Евы будет по своей комнате, будет безбарьерная среда для инвалидной коляски… И недалеко будет до школы, которую мы присмотрели Еве: там есть опытные педагоги, которые уже работали с детьми с аутизмом.
Дом построить было бы проще, если бы брата мужа можно было ввести в состав семьи без потери статуса многодетной.
— В законе сказано, что многодетная семья — это родители и дети. Парадоксально, но если мы добавим в состав семьи кого-то еще, то перестанем считаться многодетными перед лицом закона: там есть вот эта формула про родителей и детей. Мне кажется, что это не очень правильное положение, поскольку оно не учитывает, что многодетной семье может быть нужна помощь не только для детей: например, в семье может быть взрослый с инвалидностью, как это у нас.
«Я не считаю, что мы должны каждому ребенку оплатить высшее образование или подарить квартиру»
В современном мире все более крепкую позицию занимает идея, что ребенку нужно серьезное финансовое обеспечение: будущие родители заранее думают про оплату обучения, регулярные заграничные поездки, возможность купить машину или квартиру. Разумеется, важно рассчитывать бюджет и смотреть в будущее, но есть ли у родителя обязательство дать ребенку все вышеперечисленное, чтобы быть хорошим? Майя придерживается мнения, что дети, выросшие в счастливых семьях, сами смогут себя обеспечить.
— Я не считаю, что мы должны каждому ребенку оплатить высшее образование или подарить квартиру. Мои родители не делали этого для меня, но я была счастлива и уверена в себе, я смогла получить образование бесплатно. Да и его отсутствие вовсе не означает плохую жизнь. Вот мой муж не получил высшего образования, но зарабатывает в пять раз больше меня. Это немножко злит, потому что я девять лет училась, но вот такие у нас реалии, — рассказывает женщина.
Майя по профессии детский врач, сейчас работает В «БелАПДИиМИ» — организации, занимающейся защитой прав инвалидов и выступающей за создание инклюзивной среды. Ее муж Дмитрий — автоэлектрик, специализируется на гибридных машинах.
Когда Майя говорит про успешность и развитость, она имеет в виду не только возможность зарабатывать деньги:
— Мой муж, хоть и простой механик, прочел «Улисса» Джойса, а я не смогла. Ему нравится Кафка. В его гараже играет джаз. В общем, перед моими глазами есть убедительный пример того, что дети, выросшие в гармоничных семьях, могут выбрать свой путь и чувствовать себя счастливо, даже если на старте родители не дали им денег.
Майя делает, пожалуй, самые ценные вложения в детей: дарит им свое внимание и время.
— С каждым ребенком я индивидуально занимаюсь как минимум по сорок минут в день, с Евой дольше. Два часа трачу на уборку. Готовлю. Полтора-два часа читаю перед сном: Еве нужно много времени, чтобы успокоиться и расслабиться. Ну и занимаюсь чем-то, что мне интересно: если у мамы нет времени на взрослые занятия, которые приносят ей удовольствие, то обстановка дома будет тяжелой. Дети играют сами, друг с другом, потому что мне неинтересно складывать пирамидки. Я считаю, что важно говорить ребенку «нет», когда ты чего-то не хочешь. Если ты говоришь это «нет» спокойно, то ребенок не обижается, он привыкает к мысли, что люди не могут друг друга заставлять. Ты можешь получить отказ и, в свою очередь, отказать другому — это нормально.
«Да, она не хочет говорить, но она все понимает»
Когда мы заговариваем о будущем детей, имя Евы звучит все чаще. Майе приходится бороться за то, чтобы Ева получала то, что нужно для ее развития.
— В Беларуси уважают бумаги, и благодаря этому можно многое решить. Например, я добилась того, чтобы в Пуховичском районе, где мы живем, открыли вторую группу с инклюзией. Сейчас Ева в группе, где 14 человек, из них у двоих есть особенности развития. За детьми с особенностями развития присматривает тьютор. Кроме того, в группе есть воспитательница и нянечка. Единственная такая группа, которая уже существовала в районе, была переполнена, и тьютора там не было. И я писала, писала, писала, жаловалась — и в итоге открылась вторая группа, нашлись и деньги, и помещение.
Майя рассказывает, что у других детей Ева не вызывает недоумения.
— Дети ее принимают, никаких проблем с этим нет. Сейчас они в таком возрасте, когда ни у кого нет каких-то таких запросов к Еве, с которыми ей было бы тяжело справиться. Она прыгает через скакалку вместе со всеми, водит хороводы, танцует на уроках музыки… Разговоры у них пока не на первом месте. Мой старший сын говорит про Еву так: «Ну что вы там все думаете про этот аутизм? Да, она не хочет говорить, но она все понимает».
Для детей это в меньшей степени проблема, чем для нас. У меня же есть некоторые ожидания по поводу того, как быстро Ева должна что-то изучать, и я расстраиваюсь, когда у нее получается медленнее, чем я планировала. Я еще учусь ставить на первое место спокойствие и принятие данности, а не свои ожидания по поводу этого. Муж относится к ее прогрессу без нервов. Возможно, это оттого, что у его брата тоже инвалидность, и Дима воспринимает это как нормальную часть жизни, а не как особое горе.
Ева умеет говорить, но делает это редко: дети с аутизмом живут в своем мире и часто не понимают важности слов. Ева тоже предпочитает общаться невербально.
— Она рисует. И через эти рисунки я вижу, как она воспринимает окружающий мир, какие мультики ей понравились, например, что она отметила на прогулке.
А еще Еве очень нравится фотографироваться. Она охотно позирует, показывая, как умеет танцевать и корчить смешные рожицы.