Когда мамы не стало. История семьи, в которой папа один воспитывает семерых детей

Новости Беларуси. Опустела без нее земля и, кажется, что-то надломилось. Неимоверно трудно пережить, но есть слово «надо», особенно когда ты теперь вдвойне нужен своим семерым детям, сообщили в программе «Неделя» на СТВ. Уже больше года мама ушла. Навсегда. Рак. Виталий впускает в свой большой дом, что на окраине Борисова. И в свою выжженную горем душу.

Анастасия Дехтяр, корреспондент:
Мать-героиня. Такая привычная, повседневная картина, где миссия воспитывать и взращивать детей возложена на женщину. Стереотип исторически объясним: война скорректировала гендерные акценты. После нее мать как впряглась и в полевой плуг, и в семейный, так и тянет. Но наступает время разрывать шаблоны. И это уже совсем другая история. История мужского рода.

Семейную крепость сооружали своими руками, с любовью и размахом. Чувствовали, что на троих своих биологических продолжениях не остановятся. Так и случилось: приемные и усыновленные один за одним появлялись в семье. Виталий точно не может объяснить, как они пришли к такому осознанному решению, это как-то интуитивно. Все стены увешаны фотографиями (портреты – хобби главы семейства): детские улыбки и разные моменты из жизни. Здесь же, в центре каминного зала, и мама… с глянца наблюдает. Сложный разговор, мы словно наживую препарируем оголенное сердце.

Виталий Привалов:
Мы с женой об этом долго думали, это не было таким решением быстрым. Года полтора-два вынашивали эту идею. Не то чтобы это нам было нужно…

Недавно говорил со своим приемным сыном Сашей: «Как ты думаешь, почему ты у нас, зачем ты мне?» Говорит: «Ну, чтобы я у тебя жил». А на всю жизнь…

Анастасия Дехтяр:
Трудно быть папой?

Виталий Привалов:
Мне кажется, да. Если это по-настоящему. Моя задача – помочь им стать людьми.

Дома подозрительная тишина. Нас успокаивают: не все в сборе.

Виталий Привалов:
У нас у всех свои комнаты. Они стараются поддерживать порядок, но у них это не получается.

По комнатам разбрелись только 18-летний Леша и самый младший – 10-летний Дима. Остальные дети в разъездах: кто-то в санатории, кто-то на отдыхе в Италии, а кто-то уже самостоятельно живет в Минске.

Виталий скромно просит не приписывать ему героизм, ведь он старается делать совершенно обычные вещи – быть папой, а это просто родительский долг. И, конечно, это непросто делать в одиночку.

Виталий Привалов:
Всегда стоит такой вопрос: насколько я справляюсь?

Анастасия Дехтяр:
Вы не бросили, это самое главное.

Виталий Привалов:
А как это вообще? Есть ли в жизни хоть какая-то причина, чтобы сказать человеку: «Ты мне больше не нужен»? Выбор есть всегда, у всех он есть. Другое дело, что он мне не подходит – допустим, раздать их всех. Для меня это не подходит. А жить как потом? И можно быть счастливым после этого?

На родных и не очень Виталий своих не делит. Вот, младшего Димку усыновили в четыре года. Тогда он говорил лишь половину своего имени и почему-то слово «конь».

Терапия любовью, и нашли общий язык. Теперь мальчишка ходит в обычный 3-й класс, старается, и почти все получается. А еще он реальное персональное семейное солнце. Отзывчивый и чуткий, первый папин помощник. Хотя порядковость здесь сложно установить. Все дочки и сыновья стараются помогать отцу, у каждого своя бытовая зона ответственности. И круговая порука в стиле «брат за брата».

Виталий Привалов:
Летом на велосипедах можем выезжать, на машине, в поход ходили. Можем просто выйти: у нас мангальчик есть – пожарить сало, Димка любит хлеб жарить.

Летом мы несколько раз устраивали лагерь. Собирали наших детей, детей наших друзей и здесь целую неделю мы жили. У нас здесь была даже внутренняя валюта. Эту валюту мы могли заработать, делая добрые дела.

Хоть Виталий самокритично признается: натура сентиментальная, но этой слабости наперекор главная сила характера – стержень.

Если даже у него какие-то проблемы, он может все свое отложить и помогать нам. От все свое закрывает и полностью посвящает нам, детям, свое время.

Эта жизненная история скорее из ряда вон. Чаще встречается одиночество другого рода и социальный обыденный термин «безотцовщина».