В этом году Юрий Стоянов — нарасхват. Встречи со зрителями, гастроли с театральной антрепризой, десяток фильмов и сериалов. Среди которых совсем уж неожиданное: роль работающего в морге уголовника-рецидивиста в комедийном боевике «Запасный выход», который готовится к показу на НТВ.
Юрий Стоянов: — Мы с Ромой (Роману Мадянову достался образ бывшего следователя, который тоже трудится в морге. — Ред.) дважды спрашивали: товарищи, вы уверены, что не ошиблись в кастинге? Точно не наоборот? Но это жанровая история, и некая интрига зарождается уже в момент распределения ролей.
Татьяна Уланова, «АиФ»: — Юрий Николаевич, в актёрстве важна насмотренность. Но вы вряд ли встречали в жизни уголовников?
— Да уж. Не привлекался, не сидел. Но «когда б вы знали, из какого сора...» Есть тарантиновский принцип: следовать бэкграунду не биографически-бытовому, а киношному — тому, что сыграно до тебя. Я в этом смысле «людоед». У меня в эмоциональной морозилке хранятся разные части тела, характеры. По мере необходимости достаю нужный «кусок» и вплетаю в роль. Вот мой Шишко... По-разному можно проводить время в местах не столь отдалённых. А он сидел с книжкой. К тому же вор, элита преступного мира. Человек со своим кодексом.
А насмотренности мне в жизни хватает — я же постоянно общаюсь с людьми.
Песни и судьбы
— Отвечаете на записки зрителей из зала?
— Нет. Моё общение — музыкально-драматическая программа. Что-то подобное было у Ираклия Андроникова. Только у меня много музыки и живой гитары. Но до концерта есть пара часов и после — час. И вот тут порой случаются такие неожиданности!
Остров Сахалин. Пять концертов. В местах, где лет десять не было артистов. И, может, ещё столько же не будет после меня. 200 км едешь пять часов практически без дороги. Полузаброшенные шахтёрские посёлки. Площадкой может быть школьный зал.
Подходит перед концертом человек с букетом. В очень лёгкой и очень приятной степени опьянения, которое придаёт ему обаяния, но не лишает ума. Дарит цветы и говорит: «Как я его люблю! Я его просто о-бо-жа-ю!» Разговариваем минут 30. Наконец Витя спрашивает: «А когда он приедет?» — «Кто?» — «Стоянов». — «Да приедет скоро. Не подведёт».
Выхожу на сцену. Витя делает знак рукой: всё понял. Я — в ответ: только тихо. Он: всё ОК. Так мы общались весь концерт. Полтора часа мимики. Вдруг он показывает: извини, пальчиками так, — я пошёл. И ладошкой по шее: надо выпить, невтерпёж. За пять минут до окончания снова появляется. И под предназначавшиеся мне аплодисменты выходит на сцену: «Ну всё, хватит, пошли!» — «Куда?» (это уже словесный диалог). — «Пока ты тут фигнёй занимался, я котлеты рыбные пожарил. Пошли, пока горячие». Говорю: «Вить, ещё одна очень важная песня». Пою «Где-то на этом свете, а может, потом — на том...» — посвящение Илюше Олейникову. И вдруг Витя начинает плакать! Никогда не видел, чтобы мужики так рыдали. Дослушал. Убежал. Принёс мне, весь заплаканный, кастрюльку с котлетами. «Что ж ты так расстроился?» — «Ну, песня такая. Понимаешь, у меня сын умер недавно. Если б я умел написать песню, написал бы так же».
Но главный источник информации — это водители. Такие шукшинские парни. Умненькие, всё знающие. Со своей философией.
— Просто кладезь образов для программы «100ЯНОВ» — логического продолжения «Городка». Признаться, боялась смотреть первые выпуски.
— Да, опасная была история. Но продюсеры на первую же встречу принесли чертежи декораций и сказали: «Ваше возвращение должно быть триумфальным». Первый выпуск прошёл 1 мая. Потом — перерыв. И вот 10 ноября продолжаем. Каждый выпуск — 52 минуты. Минимум по 10 короткометражек. С потрясающими партнёрами — Михаилом Ефремовым, Марией Ароновой, Дмитрием Певцовым...
— Правда, что ради этого проекта сбросили 22 кг?
— Уже 24! И год держу вес. Ну правда, очень хотелось быть разным, а не играть только тёток 60-го размера.
— Какие-то темы «Городка» канули в Лету?
— Нет. Потому что и «Городок», и «100ЯНОВ» — про жизнь. Я привык, чтобы было не просто смешно, трогательно — но и про нас. Чтобы никто, смотря передачу, не вспоминал Пастернака: «Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?»
— Как же нет ушедших тем? Сколько все смеялись над бордовыми пиджаками нуворишей. А теперь молодая аудитория и не поймёт, о чём речь.
— У них просто изменился цвет. Изменились лексика и стиль поведения, должности и места отдыха. Но цели-то... Цели — те же! И сущность людей нет-нет да и вылезет наружу.
— А что остренького из новой жизни предложите?
— Думаю, появятся жёсткие социальные сюжеты. Без цензурных рамок. Которых у меня никогда и не было. Я ведь и без слов сыграю что надо. Важно, чтобы люди через 20 лет понимали, над чем мы смеялись и плакали, что мешало жить, а что радовало в нашей очень эмоциональной стране. Природа российского юмора всегда была в том, чтобы через смех рассказать про то, как тяжело живётся...
Только не политика!
— «Родина» — ещё один ваш новый фильм, премьера которого назначена на красивую дату 20.02.2020...
— Да! В Лос-Анджелесе снимался. Сыграл простого провинциального папу, который впервые приезжает к дочке, чтобы увидеть внука.
— У вас самого не было мысли уехать?
— Я примерял на себя разные ситуации. В том числе эту. Но только как артист. И в профессии — причина, почему я не уеду. Думаю и чувствую-то я на русском. Вот молодые, хорошо владеющие английским, могут поработать в Голливуде. И это не предательство, а большой опыт.
— Крамаров тоже уезжал, зная 7 английских слов. И ничего, играл. Хоть и эмигрантов.
— Он уезжал в другое время. По убеждениям. Религиозным был...
А я корнями здесь. У меня такой жанр... Как я буду там шутить? Есть ещё важные сентиментальные моменты, которые не стоит озвучивать. Наверное, я мог бы пожить за границей. Но на второй неделе начал бы мучиться.
— Вы стараетесь не говорить о политике. Но ведь не замечать того, что происходит в стране, невозможно.
— Конечно. У меня есть своя позиция. Иногда она очень жёсткая. Ну, скажем... В следующем году моя дочь оканчивает 11-й класс. Как думаете, многие выпускники хотят быть бизнесменами? Почти никто! Эта мечта была популярной в 2000-е, как в 1990-е — стать бандитом. А сейчас абитуриенты хотят работать чиновниками и именно в госслужбе видят личную стабильность. Тогда как стабильность государства — в развитии бизнеса, от малого до самого крупного.
Я не говорю о политике, чтобы не делить зрителей на «моих» и «не моих». Хочу их не ссорить, а объединять своим делом, которым надеюсь быть интересным.
— Этот год у вас урожайный.
— Да, даже пришлось отказаться от роскошного сериала, который делался под меня. Но сейчас буду сниматься в больших проектах на НТВ и СТС. В обоих — главные роли.
— Кажется, вы навёрстываете то, что было упущено до 43 лет, когда «выстрелили» в «Ландыше серебристом».
— Вам правильно кажется.
— Но не всегда довольны результатом.
— Мягко говоря. Оттого и появился «100ЯНОВ». С желанием нести персональную ответственность. Будет совсем плохо — приму удар на себя: «Виноват Стоянов».
