Что мешает исследовать сталинские репрессии в Беларуси

DW о трудностях, с которыми они сталкиваются.

В конце октября в Беларуси ежегодно вспоминают жертв коммунистического режима. В ночь с 29 на 30 октября 1937 года в тюрьме НКВД в Минске были расстреляны 136 белорусских литераторов, художников, ученых и политических деятелей. Чтобы почтить их память, белорусская общественность организовала «Ночь расстрелянных поэтов» в урочище Куропаты — считается, что именно там захоронены останки белорусской элиты.

Вместе с тем на государственном уровне в Беларуси преступления периода сталинизма так и не были осуждены, а исследование этой темы в стране было прекращено еще в середине 1990-х годов. DW рассказывает, с какими трудностями сталкиваются общественные инициативы, которые занимаются данной тематикой.

О преступлениях периода сталинизма в Беларуси заговорили в конце 1980-х годов после публикации статьи Зенона Позняка и Евгения Шмыгалева «Куропаты. Дорога смерти». В ней говорилось о том, что в 1937-1941 годах в урочище Куропаты под Минском сотрудники НКВД проводили массовые расстрелы - по разным оценкам, было убито несколько десятков тысяч человек.

«Куропаты — самое крупное место расстрелов в Беларуси, но оно не единственное», — говорит сопредседатель оргкомитета по созданию партии «Белорусская христианская демократия» Павел Северинец. Официально признаны лишь Куропаты и Кобыляцкая гора возле Орши, хотя только в Минске их, по словам Северинца, около 10, а всего в Беларуси — несколько сотен.

Поэтому 13 октября несколько региональных и столичных инициатив по увековечиванию памяти жертв сталинизма объединились в Совет исследователей коммунистического террора. Ставший его координатором Павел Северинец сообщил DW, что сейчас в Совете принимают участие представители инициатив, занимающиеся исследованиями около 10 мест расстрелов, но со временем присоединятся и другие.

Совет поставил целью создать полную базу данных расстрелянных во времена сталинского террора — сейчас такие данные разбросаны по книгам, ими располагают родственники репрессированных и археологи. «Собрать все сведения воедино — гигантская работа, которой обычно занимаются институты памяти (созданы в ряде восточноевропейских и постсоветских стран. - Ред.). Но в Беларуси власти не заинтересованы в этом, поэтому работу придется брать на себя активным гражданам», — поясняет Северинец. Также в совете активисты соответствующих инициатив могут обменяться опытом исследования мест захоронения.

Северинец отмечает, что главная сложность в исследовании такой темы — закрытые архивы: «Немного данных мы схватили в 1990-е годы, когда были первые расследования по Куропатам. Часть информации взята от родственников репрессированных, они смогли ее получить в индивидуальном порядке через Москву или Киев». Еще одна проблема — страх.

«Родственники репрессированных боятся обращаться в госорганы, хотя это может помочь собрать все данные», — считает Павел Северинец.

Минский историк Игорь Кузнецов напоминает, что исследования сталинских репрессий начались в Беларуси в период перестройки в конце 1980-х годов: «Тогда появилась эйфория, что этот процесс будет продолжаться и ничто его не остановит».

Но с приходом к власти в стране Александра Лукашенко все сошло на нет: по выражению Кузнецова, после 1996 года начался откат, все учебники для школ и вузов были восстановлены в советском духе трактовки репрессий.

Говоря о современном состоянии исследований в этой области, Кузнецов обращает внимание на то, что за 25 лет нахождения у власти Лукашенко в Беларуси не была защищена ни одна диссертация, посвященная репрессиям периода СССР. «Научная мысль в этом вопросе застыла на рубеже 1993 года, и перспектив для ее исследования я не вижу», — констатирует историк.

К Совету исследователей коммунистического террора присоединилась витебская инициатива «Хайсы». Об останках жертв репрессий в Витебске там стало известно в 2014 году, когда местные жители рассказали об этом члену партии БНФ Яну Державцеву.

Основной источник сведений о расстрелах в урочище Хайсы под Витебском — свидетельства жителей соседних деревень. В урочище были проведены раскопки при участии сотрудников Института истории НАН Беларуси. В заключении института сказано, что найденные предметы и останки косвенно свидетельствуют, что речь идет о репрессированных в 1937-1938 годах. Однако позже останки 172 человек были перезахоронены как принадлежащие погибшим в период Второй мировой войны.

В интервью DW руководитель инициативы «Хайсы» Ян Державцев посетовал, что власти не хотят сотрудничать с общественностью и рассказывать о преступлениях коммунистического режима. На месте расстрелов в урочище «Хайсы» был создан народный мемориал — активисты установили 32 креста, а также памятник.

В урочище «Хайсы» белорусские власти всячески мешали увековечиванию памяти жертв репрессий, запрещали устанавливать кресты. «После раскопок (официально проведенных властями. - Ред.) осталось много человеческих останков, которые мы собрали и захоронили. За это меня судили и дали штраф», - говорит Ян Державцев.

Порой власти в своем желании «благоустроить» территории, связанные с жертвами сталинизма, даже вредят. Яркий пример — снос весной нынешнего года крестов в Куропатах и обнесение места расстрелов забором. «Теперь Куропаты находятся под контролем белорусских властей - если мы попытаемся установить там новые кресты, нас тут же арестуют», — поясняет координатор Совета исследователей коммунистического террора Павел Северинец.

Тот факт, что в конце прошлого года в Куропатах установили официальный памятник репрессированным, не говорит о том, что в Беларуси признали преступления коммунистического режима, считает он: «Госорганы только делают вид, а в действительности не хотят заниматься темой сталинского террора».

Эксперты сходятся во мнении, что для нормальных исследований нужны открытые архивы, масштабные раскопки и расследования преступлений сталинизма по всей стране. «До тех пор, пока в Беларуси не признали и не почтили память расстрелянных во время коммунистического террора, мы не будем жить спокойно», — заключил Павел Северинец.