«Быть восьмой сыроежкой в десятом ряду - мне бы не подошло!» Народная артистка Зоя Белохвостик отмечает юбилей
Быть актрисой не было ее целью. Это было призванием. Было непросто, ведь она не интересовалась легкими «неровностями ландшафта», а замахивалась покорять только значительные высоты. Просто выступать на сцене было неинтересно, другое дело — проживать там целые жизни.
Сегодня юбилей отмечает народная артистка Республики Беларусь Зоя Белохвостик. Журналист LADY.TUT.BY узнала у знаменитой актрисы, жены, мамы, педагога и просто красавицы, легко ли быть примадонной на сцене и дома.
Папа сказал: «Актриса? Только через мой труп!»
— День рождения — это просто день рождения, — с Зоей Белохвостик мы встречаемся накануне юбилея в ее родном Купаловском театре, — а работа по расписанию: театр, съемки, студенты в Академии искусств. Ничего нового я сейчас не репетирую, но занята в очень большом количестве спектаклей, к которым нужно много готовиться. Отмечаю свою круглую дату тоже на сцене. И это будет не творческий вечер (его планируют провести в декабре), а гастроли в Гродно: «Павлинка» и «Ревизор».
— Та самая «Павлинка», с которой все однажды началось?
— «Павлинка» — мой первый спектакль. Я стала играть в нем, еще когда училась на четвертом курсе. И была Павлинкой почти 20 лет подряд.
— За вашей спиной — целая театральная династия: дедушка — народный артист Глеб Глебов, один из тех, кто начинал «Купаловский», папа — народный артист Валентин Белохвостик. Конечно, в чем-то такая именитая семья — преимущество. Но и спрос гораздо больше: желающих сказать, что все по блату, наверняка, было немало. Как вы решились стать актрисой?
— Я ничего не решала. Сейчас сложно вспомнить, сколько мне было — 4 или 5 лет, когда я четко уверилась: хочу быть актрисой. Больше из моей семьи этого никто не хотел. Так что никто не создавал мне особенно благоприятных условий для развития таланта. Папа вообще сказал: «Только через мой труп!»
— Но вы ослушались?
— Втайне от родителей я поступала в театрально-художественный институт, тогда он так назывался, и не поступила. Три года отучилась в Институте культуры. Там меня заметил Борис Эрин (с 1957 года — режиссер, а с 1964 по 1968 год — главный режиссер Национального академического тетра имени Янки Купалы. — Прим.ред.). Нужно сказать, что мне всегда везло встречать на своем пути замечательных людей. Эрин так впечатлился, что немедленно позвонил моим родителям и спросил: «Что вы творите? Что Зоя там делает? Почему она не учится в театрально-художественном?». И меня туда перевели, на курс Зинаиды Браварской. Правда, в итоге получилось, что я училась в общей сложности 6 лет. Это как-то даже слишком. Но я ни минуточки не жалею ни о чем, ведь именно так я стала той, кто я есть.
— Папа вашему желанию не поверил, пока не услышал мнение авторитетных людей?
— Поверить сложно. А разглядеть в человеке, которому 16−17 лет, способности, необходимые для того, чтобы стать выдающейся личностью в этой профессии, вообще невозможно. К тому же папа прекрасно знал, как сложна эта профессия и как порой трагически складываются судьбы актрис. Актерская жизнь очень тяжелая, хотя бы только потому, что от тебя, по сути, ничего не зависит. Не мы выбираем, где играть, а нас выбирают: нравится — не нравится, подходишь — не подходишь. И он не хотел мне такой трагической жизни в этой профессии. Я никогда не злилась на него и все понимала, ведь быть восьмой сыроежкой в десятом ряду — это не каждой женщине-актрисе подойдет. Мне бы точно не подошло!
— А когда вы сами оказались на месте своего отца?
— Когда Валя (Валентина Гарцуева, дочь Зои Белохвостик и популярная актриса. — Прим.ред.) поступала, я знала, что ей еще сложнее, чем мне. Она вообще выросла в театре и другой жизни не знала. К тому же она училась в театральной школе. Мне казалось, что там прекрасные условия для ее всестороннего развития как личности: чудесные педагоги плюс необходимость много читать. Так что возможно, что у Вали и выбора другого особо не было. И я ее решению не противилась, просто сказала: «Вперед, но все сама».
Валентина Гарцуева, дочь Зои Белохвостик, актриса театра и кино
— Кажется, что я родилась в театре. С раннего детства проводила здесь очень много времени. Тихонечко смотрела взрослые спектакли, в которых играла моя мама, и очень ею гордилась. Часто плакала и переживала за ее героиню, хотя и не до конца понимала, что именно происходит на сцене. Просто было очень обидно, что мою маму кто-то обижает. Как-то раз родители ушли и оставили меня с бабушкой и дедушкой. По телевизору показывали фильм, в котором играла мама. Не помню, как он называется. По сюжету маму постригли в монашки, а дальше с ней случилось что-то плохое. Я так рыдала, случилась истерика, которую не могли остановить несколько часов: жива ли мама, как она? Мама так замечательно сыграла свою роль, что я не могла отделить вымысел от реальной жизни. И успокоилась я, только когда она приехала за мной.
Наша первая с мамой совместная работа — спектакль «Дети Ванюшина». Мы играли двух сестер. Я очень переживала, ведь только-только пришла в театр. И мама поддержала меня настолько ощутимо, что я буду всегда ей за это благодарна. Она помогала мне как педагог, мастер, актриса — по всем фронтам. Это сейчас я уже все меньше стараюсь ее беспокоить и редко обращаюсь за помощью — пытаюсь научиться доверять себе. А раньше, кажется, меня нельзя было от нее оторвать. И вот что важно: сама она никогда не будет настаивать, влезать, воспитывать — очень тактичный человек. Но если попросить ее о помощи — никогда не откажет. Кроме фантастического актерского таланта у нее есть настоящий педагогический дар.
А дома моя мама — лучшая мама и жена на свете. Она — двигатель всего происходящего, и всегда так было. Создает настроение, наполняет все вокруг своей светлой энергетикой. Этому можно только поучиться.
«Я стала драматической актрисой, потому что тут надо уметь делать все»
— Многие актрисы вообще категорически не хотят заводить детей, чтобы те не мешали карьере. Как вы к этому относитесь?
— Мне это кажется странным: какие-то средневековые пережитки, когда пара, поглощенная своей актерской карьерой, не хочет детей, потому что это якобы может отлучить от профессии. Мне никогда не нравилась такая точка зрения. У меня не будет из-за карьеры детей и семьи? Как это?
— Если бы вы не стали актрисой...
— Это очень сложно представить. Но тогда я, скорее всего, стала бы художницей. Мне нравится книжная графика. Ну или делала что-нибудь своими руками, например лепила бы из глины.
— У вас очень хороший голос, могли бы, например, петь, записывать альбомы.
— А еще я умею танцевать (смеется). Я и стала драматической актрисой именно потому, что тут надо было и петь, и танцевать, и играть — уметь делать все. В этой профессии можно было реализовать все мои способности. Даже роль стилиста на себя примерить: придумать сережки для спектакля, создать необходимый реквизит.
— Пробовали когда-нибудь подсчитать количество ролей?
— Пыталась. Думаю, что их где-то около сотни. Любимых ролей нет. Думаю, что как актер и профессионал я не имею на это право. Хотя и бывают спектакли, от которых просто физически плохо, но ты все равно должен пойти и работать.
— Есть легенда, что каждую из ролей вы неизменно переписываете в блокнот от руки?
— Это правда, но я ее не просто туда переписываю, и далеко не сразу. Сначала работаю с тем текстом, который мне выдают. Постепенно там что-то добавляется, что-то сокращается. Помечаю комментарии режиссера. Только тогда я переписываю роль с задачами, которые ставлю перед собой в этой постановке. Есть немало актеров, которые так делают. Например, мой любимый партнер — Виктор Сергеевич Манаев.
— У вас в гримерке даже есть его портрет. Почему?
— Когда ты так долго и много работаешь с человеком, как мы с ним, то в какой-то момент, нам даже слова перестают быть нужны: чувствуем друг друга, продолжаем фразы, понимаем не с одного взгляда, а с одного вздоха. Просто чудесно с ним работать.
Виктор Манаев, коллега, ведущий актер Национального академического драматического театра им. Я. Купалы, народный артист Республики Беларусь
— С Зоей мы познакомились в начале 1980-х. Нас обоих ввели в замечательный спектакль «Ажанiцца — не журыцца». Она играла красавицу Зоську, а я — безумно влюбленного в нее дурачка Микиту. Это было прекрасное время молодости и юности. У нас очень счастливая совместная творческая биография, которая длится уже почти 40 лет. И это большое счастье для меня иметь такую коллегу и такого друга, как Зоя Белохвостик. Мы с ней одно поколение и прожили в театре очень много лет. Зоя невероятно предана «Купаловскому», очень его любит, трепетно относится. Эти подмостки — огромная часть ее жизни.
Не могу не вспомнить одну историю. Это была середина 80-х. Мы играли с Зоей в пьесе Александра Островского «Доходное место» режиссера Андрея Андросика: я — Жадова, она — Полину. И по сюжету, в одной из сцен я должен был ее поднимать. И вдруг в какой-то момент Зоя показалась мне непривычно тяжеловатой. И оказалось, что это прекрасная тяжесть: Зоя ждала появления на свет дочери Вали. И теперь я говорю Вале, чудесной актрисе, которую тоже очень люблю: «Валя, я носил тебя на руках еще до твоего рождения». Конечно, такие моменты очень объединяют, сближают и делают родными.
Мы сыграли очень много совместных спектаклей: «Тутэйшыя», «Касцюмер», «Iдылiя» и многие другие. И сейчас очень большое счастье играть вместе с ней супружескую пару (городничий и его жена) в «Ревизоре». Многие зрители отмечают, что у нас получается очень органичная, настоящая семья. И это уже, наверное, не только наше с ней актерское мастерство, а вот это отношение друг к другу.
«Нельзя говорить: я все сделал, всего достиг, все знаю и умею в своей профессии. Немедленно откатишься назад»
— Что вам больше всего нравится в актрисе Зое Белохвостик?
— Наверное, то, что она работящая и очень требовательная к себе. Профессия актера, она такая: нельзя стать на условную высокую гору и сказать: все, я все сделал, всего достиг, все знаю и умею. Я — великан и народный артист. Нужно каждый день, каждое мгновение совершенствоваться. Стоит только остановиться — немедленно откатишься назад. Так что необходимо искать, делать открытия. Работать с хорошими режиссерами, которые тебя видят, открывают новые грани.
— Это секрет успеха от примадонны Зои?
— Не секрет, потому что я всегда так работала. И все то, что я из себя представляю — сделала сама с помощью своих коллег-актеров и режиссеров, с которыми сотрудничала. Больше, чем от самой себя я не требую ни от кого. А по поводу примадонны… У меня, безусловно, есть наработанный авторитет. Но не потому, что я хожу и покрикиваю на кого-то.
— Вы — неконфликтный человек?
— Я на пальцах одной руки могу пересчитать те случаи, когда приходилось повысить голос. Очень стараюсь никого не поучать, не давать советов, считаю, что это бесполезно и невозможно. Каждый актер — это особенный, уникальный мир. И ходить за молодежью: тут так сыграй, а здесь вот эдак — нонсенс. К тому же нередко бывает и так, что, наблюдая за тем, как работает младшее и среднее поколение, я очень многому учусь у них. Потому что все они живые и молодые. А театр — дело молодых. У нас — опыт. А у них много ума, таланта и энергии.
— Вы много лет преподаете актерское мастерство в Академии искусств. По вашему опыту, чему сложнее всего научить?
— Научить вообще нельзя. Можно научиться у кого-то. Когда у студента есть способности и большое желание стать артистом, то при помощи своих педагогов он сможет это сделать. А если тянуть кого-то за ноги и за уши — тогда невозможно. К сожалению, сейчас очень много именно таких студентов: берите меня и сделайте из меня…
— Звезду?
— Да, Бог с вами, какую звезду (смеется). Хоть что-нибудь сделайте. А там даже посмотреть не на что. Плюс крайне низкий культурный уровень. Всегда интересно работать, когда есть творческий процесс, а когда нет его… Зайца тоже можно научить играть на барабане. Но только для этого из творческого человека, который взращивает таланты, я должна превратиться в дрессировщика.
— Это очень грустно, а что вас порадовало в последнее время?
— Радуюсь успехам своей семьи, своей дочери и ее супруга. Очень порадовал спектакль, который недавно поставил мой муж (художественный руководитель Республиканского театра белорусской драматургии Александр Гарцуев. — Прим.ред.). Это пьеса «Сирожа» чудесного драматурга Юлии Чернявской. Я считаю, что сегодня в нашей стране она драматург номер один, которого незаслуженно мало ставят. Постановка «Сирожа» получилась так хорошо, что я по-доброму позавидовала актерам, которые смогли там сыграть. А вне работы — рада, когда можно съездить отдохнуть на наш хутор, поиграть с собакой или придумать подарки кому-то из близких.
— Что вы хотели бы получить в подарок?
— Очень люблю нематериальные сюрпризы. Чтобы меня куда-то отвезли, что-то показали или просто сказали мне, как сильно меня любят. Не просто потратили кучу денег, но постарались придумать что-то особенное.
— Говорят, вы сами часто приходите на праздники с особым подарком: хлебом, испеченным собственными руками.
— И это тоже творчество. Очень приятно таким неожиданным образом радовать людей. Я настоящая мама, жена и хозяйка. Стараюсь быть красивой, чтобы дома пахло пирогами, было уютно, и чтобы все домочадцы были здоровыми и веселыми. Иногда сложновато создавать такую атмосферу, но в основном получается. Не знаю как, но я ищу способы и нахожу их. Бывает, что мне тяжело, я замоталась и устала, но все равно улыбаюсь и радую родных.
— Как не забыть тут о себе: поддерживать отличную форму и быть красавицей?
— Если я не буду молодой красавицей, откуда мой муж возьмет энергию творить? Или мои коллеги? Или мои студенты, которым по 18−19 лет? Как я могу зайти к ним бабусей, а не энергичной и бодрой? По гороскопу, я — скорпион, но периодически чувствую себя фениксом.
Александр Гарцуев, муж Зои Белохвостик, режиссер, заслуженный деятель искусств Беларуси
— Впервые я увидел Зою на вступительных экзаменах в 1976 году, правда я тогда поступил, а она — нет. Позже она перевелась в наш вуз, но близкое наше знакомство состоялось в театре, после моего возвращения из армии, в 1984 году.
Нам довелось сыграть очень много совместных спектаклей, но особенными для нас стали те, которые я ставил специально для нее. Конечно, театр — коллективная работа, но все-таки любая постановка всегда осуществляется, если в труппе есть актер или актриса, которые в состоянии сыграть главную роль. И такая актриса у меня была. Я поставил «Странную миссис Сэвидж», «Кровавую Мери», «Ивонну, принцессу Бургундскую».
Очень люблю ее в спектакле «Кровавая Мэри» — сложнейшая роль. Спектакль этот уже давно не идет, но такова уж судьба театрального спектакля: он должен жить столько, сколько живет, и не стоит возвращать то, что ушло. Просто нужно помнить, ощущать и понимать, какое значение этот спектакль и роль имели в твоей жизни. Я думаю, что и в моей, и в ее творческой судьбе «Кровавая Мэри» была очень важной.
Сегодня у нее день рождения, и я специально с ней за компанию поехал в Гродно, где у Купаловского театра небольшие гастроли. Знаю, что она любит нематериальные подарки, поэтому придумал для нее несколько интересных сюрпризов. Но, думаю, что небольшим празднованием в Гродно все не ограничится. Все самое главное будет происходить в декабре, во время ее большого юбилейного творческого вечера, где она будет в очередной раз блистать и солировать.