Сергей Чалый: «У нас сейчас абсолютный застой»

— Особой истории и нет. Тот формат выработался естественным образом за много лет. Много людей смотрели программу, которая шла в прямом эфире, он был необходим, потому что в прямом эфире можно было сказать больше чем текстами и плюс — никакого монтажа, прямая речь без цензуры.

— Пока нет.

— Это было давно... На самом деле тогда Лукашенко не нужно было особых усилий, чтобы победить на выборах. Популярность у него была гигантская. У него было несколько проблем, была личная популярность, но фактически не было своего электората. Идея была такая: один человек выходит без оружия против толпы и побеждает. Никакая группа поддержки ему не была нужна. Он как былинный богатырь, этот образ ему и создавали. Было придумано несколько ключевых месседжей. И вообще, это была первая кампания, когда все сделали по лучшим рецептам. Результат известен. А мой вклад не такой и большой, мне тогда было всего 23 года. Мной был придуман слоган «Не с правыми, не с левыми, а с народом» и сюжет с фото на листовке также был моей идеей. Я не сомневался, что он победит, несмотря на то, что тогдашняя минская интеллигенция считала, что выборы будут происходить между Позняком и Шушкевичем. В действительности они прошли между Кебичем и Лукашенко.

— Несомненно, но получилось так, что протестный электорат забрал именно Лукашенко, а не оппозиционеры. Это тоже было очевидно.

— Сложный вопрос...

— Но к этому выражению есть еще добавление в конце, которое все забывают — «в конечном счете». В конечном счете определяет. А у нас был слишком долгий период, когда политика экономику насиловала. Рано или поздно экономика начинает мстить. И таких актов мести у нас уже несколько: кризис 2011 года — классический пример того, как наша уникальная белорусская экономическая модель, как ее тогда называли, схлопнулась. А после того кризиса ничего нового не было найдено. Были попытки возродить экономику под лозунгом модернизации, что завершилось еще одним кризисом 2014-2015 годов, девальвацией, которая прошла по сценарию кризиса 2011 года. После последнего кризиса экономика уже является определяющим фактором, но что сейчас происходит? Очевидно, что закончились идеи, если раньше хоть как-то была сформулирована цель, мол, мы строим социализм с капиталистическим лицом или наоборот, то сегодня сложно понять, что именно мы строим. А на самом деле не было никакого пути, был отказ от решений проблем, которые появились в 90-х, в надежде, что они сами как-то решатся. Сейчас — период, когда нет вообще ничего.

 

— Абсолютный. Можно вспомнить, как проходили президентские выборы 2015 года. Они прошли для Лукашенко вообще без обещаний, даже слогана серьезного не было. Когда был лозунг «За процветающую Беларусь!» было понятно, о чем это. Но когда просто «За Беларусь!» — это ведь ни о чем. Мы на протяжении последних пяти лет наблюдаем то, как безнадежно уходит время для начала структурных изменений в экономике, которые повысили бы эффективность и обеспечили экономический рост не на 1,5%, а более, который бы позволил закрыть разрыв по доходам с соседними странами. Время уходит и это, на мой взгляд, уже вопрос не политики, а поведенческой экономики. Экономика рано ли поздно побеждает, но побеждает — в конечном счете.

— Это практически ничего не значит. У нас в предыдущие годы был профицит гораздо большего размера, порядка 3-3,5%. Смысл в том, что накопленные Минфином остатки предполагается частично потратить в следующем году. Это фактор, связанный с тем, что Минфин учитывает отсутствие компенсации российского налогового маневра, поэтому бюджет будет чуть более напряженным.

— На самом деле таких отстающих районов больше. После последнего кризиса вырос разрыв доходов и темпов роста в регионах. Тогда, если не ошибаюсь, правительство насчитало 63 отстающих района. Задача была что-то придумать с опережающим развитием, а фактически стало ясно, что денег на развитие этих 63 районов нет. Была идея, что пусть это сделает частный бизнес путем создания новых предприятий и рабочих мест. Но у нас бизнес-климат такой, что ничего не работает без особых налоговых и прочих льготных режимов. И даже при таких режимах плохо работает. Недавно Лукашенко посещал Могилевскую область, у него были три поездки подряд по отстающим районам, видимо, хотел посмотреть, что это такое. И выяснилось, что указ, действие которого должно завершиться в 2020 году, это пятилетний план, результатов не дал. Получается, инструментов у государства и собственных денег для обеспечения инвестиционного бума нет, а бизнес особо не реагирует на льготы в отстающих регионах, предпочитая агломерации и мегаполисы, потому что там рынок емкий и есть рабочая сила.

— Они пострадали от того, что тяжесть кризиса 2015-2016 годов легла на частный бизнес и регионы. То есть государство спасало и поддерживало огромными средствами — примерно 1,5 млрд. долларов было потрачено за два года — крупные госпредприятия. А частный бизнес был брошен на выживание в ситуации, когда банковская и бюджетная политика была жесткой. Получилось так, что в этих районах произошло сокращение деловой активности, вплоть до закрытия бизнеса, и сокращение занятости. Естественная стратегия выживания для бизнеса — это перебираться туда, где есть рынки и рабочая сила. И в некоторых регионах начали образовываться такие порочные круги: молодежи нет смысла оставаться, она уезжает учиться даже не в Минск, а например, в Россию, благо это рядом, а взрослое население уезжает на заработки в другие белорусские регионы или за границу. Поэтому бизнес открывать в этих местах нет смысла: нет спроса и рабочей силы. И мы сейчас видим самоподдерживающийся механизм образования черных дыр.

— Это попытка действовать в рамках старой парадигмы. Как в Советском Союзе работала экономическая география? Строили в богом забытом районе промышленный гигант, а рядом училище, которое обеспечивало его рабочей силой. Получалось, что половина населения работала на этом предприятии, а вторая половина обслуживала работников этого предприятия. У нас была попытка действовать таким образом. Тупым методом подсчитали, что на реализацию 110 инвестиционных проектов требуется за 100 млрд. долларов. А это более чем в два раза больше, чем потратили на модернизацию в 2012-2015 годы. Денег таких нет. Потом решили развивать хотя бы отдельные районы. Определи восемь средних городов — Орша, Барановичи и другие, в надежде, что там удастся разработать некие пилотные проекты, которые потом можно будет масштабировать на всю страну. Пример Орши показал, что деловая активность у нас не проявляется без особого налогового и даже правового режима. Как сказал Лукашенко: «Мы должны кровь из носу эти районы поднять». Теперь вся страна должна скидываться, чтобы Орше помочь. Этот документ выработан в рамках старой идеи, денег нет, потому произошло сокращение проектов. Власти пришли к выводу, что это будут отдельные потемкинские деревни, которые можно показать стране и сказать: «Мы же Оршу подняли из пепла и также сделаем в остальных районах». Это не правда, для этого нет организационных и материальных ресурсов.

 

— Ничего особенного не будет. Будет продолжение того же, что и сейчас происходит. Надо понимать, следующий год выборный, а задача перед правительством давно поставлена. Могу представить, как Лукашенко говорит чиновникам при назначении на новые должности: «Сделайте мне спокойные выборы, чтобы никаких кризисов, обвалов и катаклизмов не случилось».

Встреча с известным экономистом Сергеем Чалым в формате интерактивной дискуссии в рамках проекта Центра регионального развития ГДФ «17 целей устойчивого развития» пройдёт 19 октября в помещении Бизнес-школы ИПМ по адресу: Гомель, ул. Братьев Лизюковых 4а (здание отеля «Чисто»).

 

Начало в 16.00, вход свободный.