Вот так "социальное государство"! Как вышло, что беларусы боятся пенсии не меньше смерти

Чтобы узнать, как молодые беларусы представляют свою пенсию и как на самом деле живет беларуский пенсионер, авторы центра экономических исследований beroc Наталья Щербина и Виктория Смоленская совместно с ИПМ провели исследование «Жизнь после жизни». 

kyky пересказывает основные тезисы в легкой интерпретации.

Беларуская пенсионная система сделала практически невозможное: пережила гиперинфляцию конца 1990-х и валютные кризисы конца 2000-х. Несмотря на все экономические потрясения, пенсионный возраст в стране никто не повышал, размеры пенсий – не понижал, а даже повышал. И выплачивались они вовремя. Из-за этого пенсионеры «застолбили» за собой место самой небедной социальной группы.

А потом все изменилось: с конца 2000-х в стране становилось все меньше трудоспособных беларусов, которые делают взносы в Фонд социальной защиты населения (ФСЗН) – именно из них формируются выплаты пенсионерам. 

Как итог, старение стало глобально экономической проблемой пенсионной системы Беларуси. В 2013 году ФСЗН не смог полностью покрыть выплаты пенсий, с тех пор закрывать потребности пенсионеров фонду помогает бюджет. Дети и внуки уже не могут обеспечить бабушек и дедушек.

Не сложно догадаться, что с этого и начались реформы – кто захочет отдавать госденьги на то, для чего они не предназначены? Изменения пенсионной системы стартовали уже в 2014 году. Тогда власти решили увеличить страховой стаж – промежуток времени, в который беларус должен делать взносы в ФСЗН, чтобы потом претендовать на пенсию, – с пяти до десяти лет.

В 2015 году этот срок увеличили еще на пять лет, в 2016 году решили, что срок будет ежегодно увеличиваться на полгода.

То есть уже с 2025 года рассчитывать на пенсионные выплаты сможет только тот беларус, который двадцать лет платил ФСЗН.

Это не всё: кроме страхового стажа с 2017 года в стране начали поднимать возраст выхода на пенсию – на полгода ежегодно. Это будет длиться до 2022 года – женщины в Беларуси смогут официально стать пенсионерками в 58 лет, а мужчины – в 63 года.

Ну, окей – а что власти сделали, чтобы поддержать будущих пенсионеров? Да, впрочем, ничего. Власти были озабочены усыхающими фондами, нагрузка на которые росла с каждым годом (так, кстати, во всем мире – люди живут дольше, так что «содержать» их тоже приходится дольше). 

Но беларусы по-прежнему боятся самостоятельно копить на старость, потому что систем, которые бы позволяли это сделать – нет. Ну, кроме как вкладов «под подушкой». Эксперты объясняют эту проблему слабостью нашего финансового рынка. То есть каждый беларус рискует выйти на пенсию и стать нищим, если ему, например, не продлят контракт на работе.

Исследователи из ИПМ и Beroc поговорил с 78 беларусами – молодыми и уже пенсионерами – и узнали, как одни из них думают о пенсии, а вторые – живут на пенсионные выплаты.

 Все респонденты из разных возрастных и социальных групп, но во многом они похожи. KYKY выкристаллизовал из исследования три собирательных образа разных поколений, но сохранил реальные цитаты реальных людей. Знакомьтесь:

Наш первый герой – Вадим. Ему уже больше 18-ти, но еще нет 29 лет. Он молод, поэтому про пенсию не думает. Вадима заботит только образование, карьера и семья. О том, как и на что он будет жить в старости, времени размышлять у Вадима нет – да и желания тоже. До пенсии Вадиму как до Луны. Как говорится, «где я, а где завтра»! 

Вадим понятия не имеет, что нужно сделать, чтобы получать в старости деньги от государства. У него есть только обрывочные знания, которые он усвоил благодаря заголовкам в СМИ: «Я вот только и слышу, что повышают, повышают [пенсионный возраст]».

Наш второй герой – Валерий. Ему больше тридцати, и он понимает, что пенсионный возраст не за такими высокими горами, поэтому уже озабочен проблемами пенсионной системы. У него есть друзья-одногодки, которые не разделяют его переживаний, но их очень мало. 

Один из таких оппонентов говорит, что едва ли встретит старость: «Я не думаю об этом. Насладиться своей пенсией я вряд ли сумею. Зайдите на кладбище на любое, посмотрите. Тут даже статистику не надо смотреть». 

Сам Валерий неплохо осведомлен о работе пенсионной беларуской системе, тем более его друг-бухгалтер в этом вопросе почти ас – он даже знает, что пенсионные выплаты формируются из ФСЗН, который за работников платят их начальники.

Но и Валерий, и даже Вадим – если попросить их задуматься о пенсии – сталкиваются с психологическими шоками. Им страшно – они убеждены, что качество жизни на пенсии станет хуже.

Второй по значимости страх 20-летнего Вадима и 30-летнего Валерия – они не уверены, что доживут до пенсионного возраста – ведь в стране его только повышают. 

«Скоро вообще будет так, что человек будет сразу на кладбище [попадать]. По выходу на пенсию», – уверен Валерий. Вадим говорит: «Пока я доживу до пенсии, уже 90 [лет пенсионный возраст], наверное, сделают».

Но есть у нас и третий герой – Николай, чей возраст в паспорте уже перевалил за 50. Он уже на пенсии. Из всех героев Николай лучше всего разбирается в том, когда, кому и какая пенсия начисляется. У Николая есть социальные льготы. 

Если попросить его перечислить государственные бонусы, он вспомнит о скидках на беларуские лекарства, скидках на проезд в пригородном транспорте (с 1 марта по 30 сентября); «премию» к пенсии, когда исполняется 75 и 80 лет; и о скидках на читательский билет в библиотеке. 

Но Николаю хочется бесплатно ездить в городском транспорте, получить медпакет с бесплатным лечением и льготные кредиты.

Кстати, и Вадим, и Валерий, и Николай согласны отказаться вообще от всех льгот – если государство обеспечит их достойной пенсией, на которую можно будет везде ходить и ездить по полным билетам, а не считать каждую копейку.

Пенсионер Николай относится к своему статусу спокойно и даже с юмором. У него есть друг-одногодка Александр – он вообще в восторге от пенсии! Потому что у Александра довольно активная жизненная позиция, он состоит в общественной организации и у него есть интересное хобби: 

«Мы должны найти в себе внутренний ресурс, чтобы ощущать свой возраст счастливым. Чтобы ощущать не «доживание», а жизнь». Но таких оптимистов, как Александр, не особо много.

Валерий, Николай и Вадим в разной тональности говорят о пенсии, но у них есть одно общее, стойкое убеждение: пенсионеры – уязвимая социальная группа, которую чаще всего просто жалко. Все трое говорят, что сегодняшний беларуский пенсионер может позволить себе только минимальный набор товаров и услуг: покупку продуктов, оплату коммуналки и стандартный набор лекарств.

Николай и его друзья-пенсионеры подтверждают это убеждение. Они говорят, что им не хватает денег на дорогие лекарства, обувь и одежду, отпуск и развлечения – в общем, почти на всё, что отвечает за качество жизни. 

Одна из подруг Николая говорит: «Я поняла одно: болеть нельзя, вещи нужно носить аккуратно. Праздники все планировать тщательно». 

Сам Николай продолжает мысль: «Не остается на развлечения, потому что минимальная стоимость, допустим, билета на концерт или в театр – 10, 15 рублей и выше».

Но у Николая есть и другие знакомые: пенсионеры, которым помогают родственники – в финансовом смысле они живут иначе. И те пенсионеры, которые нашли себе партнеров.

«Вот когда два пенсионера – им еще как-то полегче, а если одинокие, то вообще тяжело», – говорят друзья Николая.

Поэтому многим друзьям Николая (да и ему тоже) на пенсии пришлось корректировать свой образ жизни, перестраивать его под новый маленький доход. 

Вы удивитесь, но среди друзей Николая многие по этому поводу не сокрушаются, а даже наоборот: «Вот я стала свободным человеком. Первый месяц был шоковый. Я впервые за всю свою жизнь стала вести учет расходов и доходов, потому что не могла представить, на сколько моей пенсии будет хватать. Но потом поняла, что можно жить. Болеть нельзя, но просто так можно жить. Прокормить себя, своих животных я могу», – жизнеутверждающе говорит подруга Николая. 

Возможно, это самоубеждение, чтобы было проще жить с тем, чего не удается изменить.

Вадим и Валерий, которые еще не стали пенсионерами, считают, что люди на пенсии должны иметь возможность продолжить работу или найти себе новое рабочее место. Но не ту, где нужно вкалывать, а ту, где можно будет реализовать себя. 

Но оба понимают, что в беларуских реалиях это просто фантазии: «Пенсия у нас значит, что жизнь закончилась. Дотяни уже. Если ты дожил и все-таки получил эту долгожданную пенсию, то теперь ты просто дотяни. Счастье не включено», – говорят Вадим с Валерием.

И они правы. Средняя пенсия по Беларуси в 2018 году – 342 рубля. Средняя пенсия по возрасту – 352 рубля, минимальная пенсия по возрасту – 255 рублей. 

Николай вообще считает эти выплаты оскорбительными: «Поэтому люди цепляются за работу, когда видят, что они 187 рублей получают пенсию, а 110 рублей зимой нужно заплатить за коммунальные услуги»,  – говорит Николай. 

Вадим с Валерием его поддерживают: «Санатории очень дорогие. Если им [пенсионерам] со скидкой – у них же есть какая-то льгота – даст собес, все равно это непомерно для наших пенсионеров».

20-летний Вадим, понимая проблему, рассчитывает, что до пенсии сможет накопить достаточно и будет жить на свои сбережения. Ну, или дети помогут. «Если зарплаты не хватает, то пенсии подавно не будет хватать». 

30-летний Валерий думает иначе – заранее готовится работать на пенсии, но не отметает вариант, что его будут финансово поддерживать родственники. «Есть мысли о том, что дети будут содержать. Сейчас вложиться [в детей]: выучить, воспитать. На государство надежды мало».

Пенсионер Николай, с большего, рассчитывает на финансовую помощь семьи и мечтает, «что дети будут богатыми».

Валерий с Вадимом думают, что пенсионеры сохраняют работу и по другим, не менее важным причинам – чтобы не потерять смысл в жизни или не заболеть из-за пассивного образа жизни. 

«Как многие говорят: сядешь – и уйдешь сразу. Они [пенсионеры] все так говорят: «Если я сейчас остановлюсь – всё». 

Еще один тезис Валерия и Вадима – работодатели часто сами не отпускают пенсионеров на «заслуженный отдых». Особенно, если это специалисты в узкоспециализированных областях. 

«Папа до сих пор работает. Он говорит: «Я уже хочу отдыхать», а ему все продлевают и продлевают [контракт]»; «У меня дочка училась на домре играть. У нее преподавала заслуженная артистка-домристка. Ей 85 лет, потому что там особо и домристов нет», – говорят Валерий, Вадим и их друзья-одногодки.

А вот Николай сталкивается с дискриминацией при трудоустройстве или продлении контрактов для пенсионеров. «Если оставляют – предлагают чуть ниже. Если она работала бухгалтером, ей предложили уборщицей пойти на пенсии». 

И дискриминируют Николая как раз Валерий, Вадим и их одногодки. «Когда в коллективе работает пенсионер, к нему меняется отношение. Причем отношение меняется в худшую сторону. Бывают случаи, когда тебя упрекнут. Мол, раз ты уже дослужился до пенсии, то уходи – нечего занимать чье-то место», – рассказывает Николай. 

И добавляет: «Пенсионеры, которые хотят работать, должны показывать, что они нужны, что они лучше. И у них намного больше сил и энергии, чем вот у этих молодых. И добром это может не кончиться, потому что они истощают себя».

Справедливости ради, расскажем, чем обусловлена дискриминация пенсионеров, исходящая от «юных» Валерия и Вадима: 

«Есть пенсионеры, которые получают минимальную пенсию и еще зарплату рублей 100–200. Но большая часть пенсионеров, не дающая молодежи работать, получает зарплату в размере своей же пенсии»; «А почему тогда молодым некуда пойти работать? Вечная проблема. Зато у нас пенсионер работает». 

В общем, Валерий и Вадим уверены, что такие, как Николай, забирают у них работу. А Николай уверен, что Валерий и Вадим не хотят работать со «стариками». А правда в том, что никто из них не виноват – виновата система, в которую их поместили.

Одна из глобальных проблем пенсионной системы, которая волнует и Вадима, и Валерия, и Николая – факт, что разобраться в самой системе самостоятельно просто нереально. 

Вот, например, некоторым пенсионерам обязаны выплачивать надбавки – Вадим рассказывает: «Моя бабушка через знакомую узнала случайно, что у нее должна быть надбавка. А так бы и не получала». Николай солидарен с Вадимом: «Про пенсию мне объяснил инспектор собеса». 

Кстати, все герои знают и о том, что государство предоставляет возможность бесплатно копить на пенсию – при помощи добровольного пенсионного страхования. Но они и этой системе не доверяют: «Не продумана эта система еще. И там нельзя, например, пропустить взнос. Или всё, что ты положил, ты теряешь».

Николай из-за этого не смог разработать собственную финансовую стратегию. А Вадим уверен, что начальство на работе должно информировать сотрудников о потенциальных пенсиях.

«Когда приходишь на работу, по-хорошему, наниматель должен тебя посадить и рассказать: будет вот так [сумма пенсии], когда ты проработаешь столько-то лет, а вот так – когда столько».

Учитывая всё это, Николай, Вадим или Валерий не понимают, как доверять государству. Вернее, понимают, что делать этого не стоит. Они знают, что правила игры в Беларуси слишком часто меняются. А Николай и вовсе помнит, как его отцы испытали на себе крах советской пенсионной системы – он автоматически проводит аналогии с нынешним днем. 

«Законы принимаются, а вчерашние отменяются. Как я могу поверить в сегодняшнюю пенсионную реформу, если человек жил, двадцать лет работал, а потом ему сказали: «Нет, эти правила уже не работают, ты ничего не получишь»?»

Но есть в нашей стране и островок стабильности, который бесит всех героев – факт, что декретный отпуск, служба в армии и учеба в трудовой стаж не идут. То есть при формировании пенсии потраченное на все эти занятие время попросту не учитывается. «Мамы, которые воспитывают ребенка, остаются за бортом государства».

Валерия больше всего цепляет то, что особые пенсионные условия есть у силовиков: экс-сотрудников МВД, военных и госслужащих. 

А Николай думает, что именно наиболее несправедливо обошлись с такими, как он: «Мой знакомый два года был финансовым директором на [гродненском] «Химволокне». У него было до трех тысяч человек в подчинении. Жена его была начальником отдела в Национальном банке – у нее было пять человек в подчинении. Теперь у него пенсия 300-350 рублей, а у его жены – 900 рублей. И он говорит: «Где тут справедливость?»

Валерий, Вадим и Николай сходятся во мнении, что пенсионная система должна быть как минимум понятной. Вадим хочет понимать, сколько и где он должен зарабатывать, чтобы в старости получать от государства больше ста долларов. Еще герои хотят той самой парадоксальной стабильности, которая предотвратит кардинальные изменения пенсионной системы.

А третье желание героев – справедливость. Николай, Валерий и Вадим настаивают, что размер пенсии должен определяться сложностью и интенсивностью труда. Но у Валерия есть примечание – у всех должен быть выбор: «Либо ты идешь на тяжелую работу, зато пенсия будет очень хорошая. Либо выбираешь лайтовую работу по четыре часа в день, а на пенсии получаешь базовый минимум».

Николай же считает, что понятие пенсионного возраста и вовсе нужно отменить, чтобы человек работал столько, сколько он сам хочет.

20-летний Вадим – молодой и перспективный. Он ничего не знает о том, как работает пенсионная система и не рвется о ней узнать – он не думает, что в его старости его будет обеспечивать эта же система. 

Зато он уверен, что на пенсии придется туго, поэтому уже начал (или планирует начать) откладывать на старость. При этом на работе он склонен дискриминировать пенсионеров – он считает, что они забирают у него рабочие места.

30-летний Валерий – человек более зрелый и осведомленный в вопросах пенсионных выплат. Он солидарен с Вадимом по поводу мысли «на пенсии жизнь не сахар». 

Поэтому его злит, что в нашей стране на этой самой пенсии у всех (МВД, например) очень разные условия. Он – только «за» реформы. И он реально боится дня, когда сам достигнет пенсионного возраста.

Николай уже вышел на пенсию, и решил: раз я не могу изменить ситуацию, я изменю отношение к ней. Он стал оптимистом на 300 рублей в месяц, и пусть с трудом, но нашел подработку и интересное хобби. 

Но на работе его сильно огорчает отношение молодых коллег, хотя публично он этого не показывает. Николай хочет отправиться в путешествие или хотя бы в санаторий, но денег на это у него нет. Скорее всего, ему финансово помогают его дети.

Валерий и Вадим вывели для себя идеальный и реальный образы жизни на пенсии. Реальный – несложно догадаться – о нашей пенсионной системе. А идеальный у молодых беларусов ассоциируется с европейской системой пенсионного обеспечения (или ее гиперболизированной карикатурой). 

«Подъезжают два пенсионера на BMW за 100 000 долларов. Они ушли на пенсию, купили себе эту тачку под 2% кредита – улыбаются, счастливые, возле моря». Валерий и Вадим уверены, что «в Европе откладывают на мерседес, а у нас – на здоровье и на выживание».