«Сделаю все, чтобы у матери конфисковали имущество». Еще одно дело капитана Ивана Потемкина, осужденного на 10 лет за провокации

Администрация исправительного учреждения провела беседы, чтобы бывшего милиционера не трогали. Об этом рассказала «Радые Свабода» мать одного из осужденных, который сидит в той же колонии, что и Потемкин.

По словам женщины, бывший милиционер был причастен к заключению ее несовершеннолетнего сына, свидетельствовал против него в суде и имеет такой же срок наказания. С условием, что в материале будут изменены имена ее и сына, она согласилась поделиться пережитым.

Как повествует Светлана, ее 17-летний сын Ян оказался в «разработке» отдела наркоконтроля Ленинского отдела милиции Могилева в 2016 году. В феврале ему позвонил знакомый, с которым не было контактов полтора года, и попросил забрать у него деньги, которые он должен их общему приятелю Дмитрию. Объяснил, что сам отдать не может, так как лежит в психиатрической больнице. Ян согласился. Через два месяца его арестовали и обвинили в распространении и употреблении наркотиков в группе лиц.

По словам Светланы, на следствии сын узнал, что переданными им деньгами рассчитались за наркотики, которые были в тайнике. Кто сделал закладку, так и не выяснили. Момент же передачи денег Яном Дмитрию фиксировался на видео оперативными сотрудниками, среди которых был и Потемкин. Так Ян стал участником преступной группировки

Арестовали его в апреле 2016 года. В следственном изоляторе пробыл полгода. Там отметил совершеннолетие. В сентябре Ленинский суд Могилева признал его виновным в распространении и употреблении наркотиков в группе лиц и отправил в колонию на 10 лет. Светлана говорит, что сын не признал вины. В последнем слове он сказал, что ошибся, когда согласился помочь приятелю, не выяснив у него назначение денег, которые должен был передать. На суде «сообщников» Яна не было, хотя их имена фигурировали в деле. Против парня свидетельствовали трое милиционеров.

Могилевский областной суд рассматривал дело против капитана милиции Потемкина в 2018 году в закрытом режиме. Материалы дела хранятся под грифом «Секретно» и являются государственной тайной.

О заключении милиционера сообщил году 28 августа Генеральный прокурор Александр Конюк. Осужденный «для улучшения показателей работы провоцировал граждан, вовлеченных в незаконный оборот наркотических и психотропных веществ, на их приобретение и употребление для дальнейшего задержания и привлечения к уголовной ответственности».

Других деталей дела Александр Конюк раскрывать не стал.

«Свабода» узнала, что Ивана Потемкина признали виновным в незаконном обороте наркотических веществ с использованием служебных полномочий (часть 3 статьи 328 Уголовного кодекса), а также в злоупотреблении властью и служебными полномочиями (ст. 426).

Родные Потемкина считают, что он стал жертвой системы, а делом против него занимался КГБ. Попытки обжаловать наказание не дали результата.

Светлана говорит, что узнала об обвинении сыну в апреле 2016 года, когда к ним пришли милиционеры Потемкин и Моисеев и попросили проехать в Следственный комитет. В машине советовали Яну вспомнить, что он делал в феврале. Сразу они не представились сотрудниками наркоконтроля.

«Сын в машине втолковывал мне, что незаконного ничего не делал, а когда я узнала, откуда милиционеры и что Ян замешан в деле с наркотиками, то была в шоке», — вспоминает события трехлетней давности Светлана.

Она говорит, что обвинение воспринимала как нелепость. Считает, что знакомые сына были адекватными молодыми людьми и никто из них не занимался наркотиками.

Светлана вспомнила парня, который попросил сына помочь с возвратом долга. Тот также некоторое время был в одной компании с Яном. Но, когда стало известно о его пристрастии к наркотикам, общение с ним прекратили. Изредка он еще появлялся, но ненадолго, а потом исчез и только через полтора года снова позвонил Яну.

После допроса в следственном комитете Яна арестовали, в квартире, где он жил с матерью, провели обыск. Светлана говорит, что вскоре к ней пришел Потемкин. Тогда он был еще рядовым оперативным сотрудником отдела наркоконтроля Ленинского РОВД Могилева. Он пытался «психологически нажать и вызвать к себе симпатию».

«Потемкин начал с того, что сын в изоляторе наголо пострижен, плохо выглядит и уже в серой робе. Просил, чтобы он сдал подельников. Убеждал, чтобы я не брала адвоката, потому что выброшу деньги на ветер. Сын же получит 12 лет, изменить уже ничего нельзя», — рассказывает Светлана.

Позже на свидании Ян подтвердил, что у него был Потемкин. Милиционер остался недоволен, что он «не хочет сотрудничать со следствием». Когда Ян отказался признавать вину, Потемкин якобы пригрозил ему, «что сделает все, чтобы у матери конфисковали имущество».

Светлана говорит, что Потемкин свидетельствовал в суде против сына. Настаивали на его вине еще двое его коллег, среди которых был Моисеев. По ее словам, милиционеры вели себя нагло и расслабленно. Они были уверены, что Яну дадут 10 лет, и не скрывали, что на него хотели еще «что-то повесить, но он не поддался». Из этого она сделала вывод, что дело против сына — результат провокации милиционеров.

По словам Светланы, адвокат, когда познакомился с материалами дела, не скрывал, что обвинения должным образом подготовлены и добиться более мягкого наказания будет трудно.

«Суд даже не рассматривал вариант наказания Яна по 1-й или 2-й части 328-й статьи, которые предусматривают меньший срок наказания. Сразу приговорил то, что было инкриминировано сыну в начале — 3-ю часть 328-й статьи, которая в 2016-м предусматривала наказание до 15 лет лишения свободы», — отмечает Светлана.

Попытки обжаловать наказание в высших судебных инстанциях результата не дали. Светлана считает, что после того, как Потемкина осудили, появился шанс опротестовать приговор суда. Адвокат же считает, что «секретность» дела милиционера усложняет ситуацию с протестом.

О задержании Потемкина Светлана узнала на границе 2017-го и 2018-го годов. Она считает, что бывшего милиционера осудили справедливо, но не принимает того, что процесс против него был закрытым.

«Почему из дела Потемкина сделали гостайну, а наших детей нагло обливают грязью на открытых судах и сажают на бешеные сроки? — возмущается собеседница. — Уничтожают их физическое и психическое здоровье? Так пусть все и о деле Потемкина знают».

Светлана считает, что на закрытом процессе против Потемкина утаивался механизм вовлечения людей в незаконный оборот наркотиков. По ее словам, тот человек, который лежал в психушке и которому сын привез деньги, сотрудничал с милицией. На суде не скрывали, что и ему «недолго ходить на свободе». На процессе его не было.

Светлана удивилась, когда узнала из дела Потемкина, что он руководил отделом наркоконтроля. Женщина считает, что его могли назначить на эту должность вскоре после суда над сыном.

«Пробыл он в начальниках недолго, может чуть больше года. Мне известно, что и второй сотрудник наркоконтроля, который обвинял сына в распространении наркотиков, Моисеев, также уволен из органов, но что с ним, неизвестно», — говорит Светлана.

По ее словам, сидит Потемкин в одной колонии с осужденными за наркотики. Среди них 12 человек, которые оказались в тюрьме с его «помощью», говорит собеседница.

«С каждым поговорило руководство колонии и дало понять, что трогать его не стоит, так как бывший милиционер на особом положении», — отмечает Светлана.

По словам Светланы, за три года заключения сына отношение к осужденным по наркотическим статьям не изменилось. Они, как и прежде, имеют зеленые бирки. Ограничений у них больше, чем у других категорий заключенных. Им дают работу, которая хуже оплачивается.

«Ребята из последних сил стараются определить себе цели, как-то очерчивать перспективы, но у них не очень хорошо получается», — говорит она.

По ее словам, сын сетует, что осужденным за наркотики психологически и морально очень тяжело. У Яна «поникший взгляд и глаза без жизни», отмечает она. Постоянное нервное напряжение чувствуется, когда встречается с ним.

Ссылаясь на слова сына, Светлана отмечает, что Потемкин может выйти на свободу через 3-4 года. Остальные же будут сидеть «от звонка до звонка».