Забили с Болтоном

Белорусские издания и американские СМИ сети RFE/RL (от «Радыё Свабода» до «Настоящего времени») сосредоточились на том, что это первый за четверть века визит столь высокопоставленного американского чиновника в РБ. Так сказать, дядя Сэм нас заметил, поднакачали мы субъектность и индекс цитируемости. Соответственно, увертюра к визиту носила в основном имиджевый характер.

Зато 29 августа, когда советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон появился в Минске и провел переговоры с Александром Лукашенко, возникла несколько неловкая ситуация. 

Принять версию, что наше начальство просто выписало Болтона в Минск ради своего имиджа, трудно. Сам советник Дональда Трампа по безопасности очень оперативно и откровенно прокомментировал переговоры.

«В моем сегодняшнем разговоре с президентом Лукашенко, который, кстати, длился неожиданно долго ­2 часа 15 минут, мы многое успели обсудить, но никакие проблемы мы не решили». Невиданного прорыва в белорусско­американских отношениях не произошло. Но зачем тогда приезжал Болтон?

Глава МИД Владимир Макей сразу попытался развеять возможные слухи: «Когда к нам поступил запрос на проведение этого визита, то, конечно же, мы, исходя из того, что стараемся выстраивать нормальные отношения с США... дали согласие на реализацию такого визита». Т.е. инициатива, по версии Макея, исходила не из Минска.

Читаем далее: «Никто никого не призывал присоединиться к чему­-то или уйти от кого­-то или от чего-­то». 

И даже более откровенно ­ничего мы у ихнего Болтона не просили: «Президент РБ четко сказал, что мы не идем к США с протянутой рукой, и мы не просим чего-­то дать нам и положить на стол, или какую-­то крошку забросить в рот. Нет. Мы хотим просто равноправного торгово-­экономического, политического, гуманитарного и иного сотрудничества». 

Плюс очень хороший, внушающий оптимизм финал: «Стороны постарались услышать друг друга и договорились о том, что такой диалог должен быть продолжен».

30 августа Лукашенко разговаривал по телефону с Владимиром Путиным, и «главы государств обсудили текущую повестку дня и развитие двусторонних отношений, в том числе работу над реализацией договоренностей, достигнутых в ходе предыдущих личных встреч», а также «обменялись мнениями и по международным вопросам». 

Про Болтона ничего не сказано. Когда ТАСС задало соответствующий вопрос известному своим необузданным правдолюбием пресс-­секретарю президента РФ Дмитрию Пескову, тот ответил: «Нет, не обсуждали». 

Как будто у двух нацлидеров нет других тем: погоды, дня рождения президента РБ (поздравляем, Александр Григорьевич!), итогов похода Путина с Реджепом Эрдоганом за мороженым 27 августа на авиасалоне МАКС и т.п. Нельзя же все время про Болтона!

В общем, молодцы, развеяли все слухи и конспирологические построения. Осталось лишь разобраться, зачем он приезжал.

А теперь слово самому Болтону, выступившему в ходе визита с развернутыми комментариями, к которым СМИ (включая финансирующиеся из американского бюджета) отнеслись очень избирательно.

Начнем с того, что визит советника по безопасности для белорусской стороны действительно во многом был неожиданным. Сам Болтон анонсировал его лишь 26 августа сперва в Twitter, затем в Foreign Policy: «Завтра я отправлюсь в Молдову и Беларусь, где встречусь с лидерами обеих стран, чтобы обсудить вопросы региональной безопасности. Надеемся на укрепление наших дипломатических и экономических связей».

Во-­вторых, в том же Foreign Policy можно найти очень хорошо характеризующее визит мнение экс-­посла США в Украине Джона Хербста: 

«Мы же не собираемся поставлять вооружения в Беларусь, не подталкиваем ее к вступлению в международные организации. Мы просто демонстрируем определенную готовность разговаривать и оказывать небольшую, и это довольно аккуратное определение, ­поддержку Лукашенко, когда он пытается разбираться с российской угрозой».

Все это очень перекликается с тем, что сказал RFE/RL о целях своего пребывания в Минске сам Болтон: «В наших двусторонних отношениях есть серьезные проблемы ­ когда речь идет о правах человека или нераспространении оружия». 

Про нераспространение оружия ­ это, скорее всего, про то, не появятся ли в РБ российские ракеты средней и малой дальности (РСМД) в условиях выхода США и РФ из ДРСМД. 

Вряд ли тут Лукашенко удовлетворил любопытство гостя: и белорусские, и российские официальные лица не раз говорили, что никакие РСМД в РБ не нужны, но реальность зависит не только от позиции Минска и даже не только от позиции Москвы. 

О правах человека разговор наверняка был еще менее содержательным.

Теперь о высоких материях геостратегии. «Геостратегическая обстановка в этой части Европы такова, что, учитывая все угрозы в мире, мы можем хотя бы вести диалог о том, где интересы Беларуси и США пересекаются», ­констатировал Болтон. 

Ага, и где же эта точка пересечения? Она проста ­- независимость Беларуси. Посмотрите на маршрут Болтона , все станет на свои места.

В англосаксонской геополитике вот уже более 100 лет, со времен Хэлфорда Дж. Маккиндера, есть понимание того, что влияние в нашем регионе позволяет сдерживать (и тем самым контролировать) Россию и контролировать (и тем самым сдерживать) Европу в лице ее сильнейшего государства. 

Все это прямо перекликается с фобиями главного союзника США в регио­не ­ Варшавы -­ относительно возможностей сближения Москвы и Берлина и польской концепцией Межморья (Miedzymorze, Intermarium). 

Принимает ли этот регион в те или иные исторические эпохи вид «санитарного кордона», «лимитрофного пояса» или просто маршрута визитов советника президента США по безопасности, дело десятое. Это объясняет интерес США к региону, но не белорусскую реакцию на этот интерес.

Дополнительную пикантность интервью Болтона RFE/RL придает чудный, стилистически нюансированный и тематически концентрированный вопрос журналиста Сержа Харитонова: 

«С начала нулевых западные политики называют Беларусь «последней диктатурой в Европе». Что-­то меняется или просто геополитика важнее, чем ситуация с правами человека?» 

Обратим внимание на первый же тезис ответа Болтона: «Я не думаю, что в администрации президента Трампа правам человека уделяется меньше внимания». 

В США скоро выборы. Трамп идет на второй срок. Ему важно, чтобы никто (особенно демократы) не упрекнул республиканскую администрацию в том, что она забыла про Восточную Европу, права человека и все прочее.

Еще один момент в минском интервью Болтона, который отметили почти все наблюдатели, ­«об угрозах, которые исходят от Китая, в том, что касается кражи интеллектуальной собственности, принудительного трансфера технологий, нарушения правил международной торговли ­ тех вещей, которые дали им несправедливое преимущество». 

Далее по полной: «Мы говорили об угрозе пятому поколению телекоммуникаций от таких компаний как Huawei. Я указал президенту по дороге из аэропорта во Дворец независимости на магазин Huawei, который мы проезжали ­прямо здесь в Минске». 

Какой ужас! Прямо здесь, в Минске! И что же, в Вашингтоне ожидают, что Лукашенко, впечатленный пережитым Болтоном потрясением, закроет магазин? Выставит китайцев? 

А бассейн международного стандарта и национальный футбольный стадион американцы построят? Конечно, это лишь риторика, объясняющая формальные причины торговой войны с Пекином. Головная боль Вашингтона ­- Европа, которая согласна на «интернет вещей» с 5G от Huawei.

Наконец, фигура умолчания: 22 августа «Голос Америки» сообщил, что Белорусская нефтяная компания (БНК) наняла лоббиста Дэвида Генкарелли для получения лицензии на закупку американской сырой нефти и в целом смягчения санкций. 

Лоббист с 30­-летним стажем Генкарелли при этом в точном соответствии с законодательством США зарегистрировался как иностранный агент. В сентябре­октябре он попытается организовать встречу с «представителями госведомств США, участвующих в процессе выдачи лицензий». 

Нефть из другого полушария у Беларуси уже была ­- из Венесуэлы. С другой стороны, санкции США в отношении РБ нужно снимать. Даже если затея с Генкарелли не принесет никакого результата, делегация РБ на переговорах вокруг налогового маневра РФ получит еще один аргумент.

Очевидно, что поездка Болтона носила инспекционно-­ознакомительный характер, а действительно важные для Минска темы (снятие санкций, уровень диппредставительства, нефть и т.п.) упоминались лишь вскользь. 

Насчет расширения взаимного дипломатического присутствия и обмена послами вообще, по логике вещей, нужно дождаться сентября, когда в Минск должен прибыть замгоссекретаря США по политическим делам Дэвид Хейл для консультаций на эту тему.

Так или иначе, в Вашингтоне понимают, в какую игру Минск играет с Москвой и как в этом контексте может интерпретироваться визит. Поэтому Болтон охотно высказывался по поводу белорусского суверенитета. 

Как заметил на RFE/RL Кеннет Яловиц, посол США в РБ в 1994-­97гг., дополнительного озорства Госдепу придал тот факт, что Россия прямо залезла на задний двор Штатов,­ в Венесуэлу, поэтому продемонстрировать активность в государствах вдоль западной границы с РФ для них теперь дело чести. 

Кроме того, многие в Вашингтоне осознали губительность многолетней практики изоляции Беларуси как «последней диктатуры Европы» ­- об этом очень прозрачно высказался экс­заместитель замминистра обороны Майкл Карпентер, ныне глава центра Дж. Байдена при Пенсильванском университете. 

Карпентеру можно верить -­ начиная с его приезда в Минск в 2016г. отношения РБ и США стали улучшаться.

Белорусские критики режима надеялись, что Болтон прямо доведет до Лукашенко, как тому проводить парламентские выборы и каким количеством оппозиционеров «шпиговать» ПП НС нового созыва. 

Советник по безопасности их разочаровал: «Мы не говорили о выборах, но действительно говорили о правах человека. Я говорил о недавних выборах президента Зеленского и о парламентских выборах в Украине. 

Мы говорили о потрясающем коалиционном правительстве, которое есть сейчас в Молдове. Так что, я думаю, он представляет, что происходит вокруг него, в Европе. Он видит Польшу с ее демократией, Эстонию, Латвию и Литву. Я думаю, это понятно».

Американцы надеются перевоспитать партнера позитивными примерами. Вместе с тем, особых иллюзий у них нет: единственный политик, упомянутый Болтоном в интервью после встречи с Лукашенко, это Ким Чен Ын, лидер КНДР. Впрочем, даже он попал в позитивный контекст диалога о ядерном разоружении.

Самое неприятное приключилось с наиболее содержательным и пафосным фрагментом послания Болтона белорусскому народу ­про суверенитет. Большинство СМИ (белорусских, российских, американских) сократило его до пары предложений или дало в пересказе. 

А выделенный шрифтом фрагмент о делегировании европейцами своего суверенитета ЕС и противоположный процесс ­ британский Brexit ­ вырезали почти все.

Неважно, на чьей стороне машет руками и пучит глаза пропагандист -­ дело не только в понятном пропагандистском желании свести все к текущей фазе выяснения отношений Минска и Москвы. 

Дело еще и в том, что людям, работающим с властью и информацией, неприятно, когда им напоминают, что суверенитет - не их собственность, не бумажка в верхнем ящике их письменного стола. 

Так что Болтону спасибо за то, что напомнил, кто источник и носитель суверенитета и кто должен решать.

«Когда распался Советский Союз и возникли новые независимые государства, мы заявили твердо и продолжаем заявлять, что поддерживаем независимость и суверенитет стран. 

Некоторые страны выбирают отказ от своего суверенитета или независимости, части их, как, например, страны Европейского союза. Некоторые страны потом решают, что это было неправильное решение, и выходят из таких союзов. Как Соединенное Королевство (Великобритании и Северной Ирландии. ­ Ред.). 

Но опять же это решения, которые должен принимать народ. Суверенитет понимается американцами очень просто. Это понимание заключается в первых словах американской Конституции: мы ­- народ. 

Только народ является источником и носителем суверенитета. Белорусский народ должен решить, хочет ли он оставаться суверенным или нет. Мое впечатление, что он хочет оставаться суверенным государством».



Лукашенко отработал встречу с высокопоставленным визитером по высшему разряду -­ недаром Болтон назвал двухчасовую беседу захватывающей. 

Александр Григорьевич умеет делать красивые политические жесты: простившись с гостем, он немедля отправился убирать урожай арбузов в компании очаровательных девушек. Вынес кавуна, короче.

За последние годы Лукашенко выработал определенный стандарт общения с высокопоставленными западными визитерами. Плох тот студент Академии управления, который навскидку не сможет воспроизвести типовые фразы, которыми Александр Григорьевич обычно встречает или провожает еврокомиссаров или глав миссий МВФ. 

Вопреки домыслам и гвалту президент РБ сумел быть доверительным и с Болтоном: 

«Несмотря на всю шумиху, которая происходит вокруг вашей поездки, здесь много положительного, особенно для Беларуси. Положительное заключается в том, и нас никто в этом не упрекнет (и вы, наверное, знаете об этом), что мы постоянно с момента ухудшения наших отношений с США предлагали закрыть эту нехорошую страницу и начать с нового листа наши отношения». 

С нового, с чистого листа! Благо, и выборы скоро!

Кажется, Лукашенко включил свою легендарную «шчырасць» по полной: президенту США был передан кортик, его супруге Мелании Трамп как славянке -­ льняная скатерть и салфетки, самому Болтону досталась продукция под брендом «Президент» -­ шоколад без сахара с символикой II Европейских игр и водка. 

Насчет исконно славянского льна, возможно, перебор: лен выращивается в Америке с XVII века, соседняя Канада ­- один из мировых лидеров по его производству, американцы активно используют льноволокно не только в легпроме или пищепроме, но и в ВПК.

Зато увезенная Болтоном водка уже вызвала определенный резонанс в СМИ. 

Искушенный в дипломатии гость не без лукавства поинтересовался: «Лучше, чем русская?» Александр Григорьевич закивал и сообщил, что генсек ООН Антониу Гутерриш только такую и пьет, обещал «передать еще» (видимо, уже через посла) и приложил ряд лайфхаков по эксплуатации гаджета: «Когда поку­шали -­ рюмочку можете выпить, это полезно». 

И хотя Болтон посетовал, что ни о чем особенном с президентом РБ он не договорился, есть надежда, что последнему совету главы государства он все-­таки последует.