"Белорусская модель" себя исчерпала

Критики отдельных ляпов - сколько угодно, описания проблем - более чем достаточно, фантазий о «невидимой руке рынка» и «Запад нам поможет» - бессчетно. Но реальные проблемы нашей экономики давно все это переросли.

Странно предполагать, что «белорусская модель», актуальная в 90-х и тормозящая, а потом и убивающая нашу экономику, за 20 лет своего необоснованного применения не оставила последствий, которые придется разгребать еще десятилетия. Вот как раз совокупности этих последствий наше общество пока и не осознает. Или только-только начинает осознавать.

Впрочем, сама «белорусская модель» родилась не на пустом месте. В начале 90-х в нашем Совмине даже дискутировали о том, какую модель экономики выбрать за образец: немецкую или австрийскую. И уж, конечно, сама структура белорусской экономики того времени, само советское наследство (БССР как сборочный цех СССР) предопределили выбор немецкой модели (костяк из крупных концернов + сонм мелких и средних фирм, их обслуживающих) как основы для построения белорусской.

Выбор игнорировал структурную, техническую и технологическую отсталость «гигантов» (которые по мировым критериям были небольшими предприятиями), отсутствие у них собственных сервисно-сбытовых сетей, реальную недокапитализацию. Что гарантировало их неконкурентоспособность на мировых рынках. 

Пока Россия переживала последствия своих «реформ», наши конкуренты входили на этот рынок осторожно, оставалась ниша и для нас. В нефтяной бум, когда платежеспособность рынка выросла, туда и конкуренты хлынули. Дополнительно включая и китайцев. Сжимая рынок для белорусов.

А мы в рамках «белорусской модели» продолжали изымать ресурсы из реального сектора на содержание госаппарата, социальные программы и украшательства (типа ледовых дворцов), способствуя потере предприятиями конкурентоспособности. Пока к 2009г. не исчерпали советские запасы.

Сочетание падающей эффективности реального сектора и сохранения относительно высоких государственных расходов и привело к росту долгов и государства, и корпоративного сектора. Отсутствие управления в экономике, ошибки в макроэкономической политике сделали этот рост неуправляемым.

Хаос в управлении страной, от попыток сократить госрасходы к шараханьям в кредитно-денежной политике, от эмиссии до ужесточения кредитно-денежной политики и попыток закрыть разрыв спекуляциями, ситуацию только усугубили. Поскольку непрерывно росли суммы, необходимые для вывода экономики страны на траекторию развития.

Хорошо, но есть ли альтернатива «белорусской модели»? Думаю, что и была всег , и есть сегодня. Только выбирать прототип необходимо не из каких-то «хотелок», а исходя из современного уровня техники и технологий, человеческого и культурного капитала и имеющейся инфраструктуры. И за выстраивание альтернативы «белорусской модели» придется заплатить. И чем дальше - тем больше.

В мире есть успешные базовые модели: американская, китайская, немецкая. Хотя и нет экономик, построенных исключительно по одной модели. Разница в моделях есть, как правило, в отраслях и даже возможна в рамках одной отрасли.

Американская фирма в идеале состоит из КБ, маркетинговых служб, подразделений, управляющих сервисно-сбытовой сетью, инженерных служб (проработка технологий, привязка заказов на комплектацию, проч.), сборочных производств. Сильная сторона - непрерывный контроль рынков сбыта и технического уровня конкурентов. Слабая - зависимость от технического уровня субподрядчиков, выбор которых зачастую случаен.

Китайские фирмы первоначально формировались на базе крупных поставщиков комплектующих для западных компаний, добирая другие комплектующие у иных китайских субподрядчиков и, возможно, иных западных фирм. Выпускают, как правило, аналоги имеющейся на рынке продукции. Собственные инженерные центры только начали формироваться. Но формируются очень быстро. Главную роль в формировании модели сыграла глобальная сервисно-сбытовая сеть, опирающаяся на широко распространенную диаспору.

Немецкая модель предполагает наличие крупных международных концернов, опирающихся на сонм мелких, немецких же, субподрядчиков. Которые обеспечивают свою конкурентоспособность применением исключительно самого современного оборудования: оно позволяет конкурировать даже с китайским демпингом. Средние немецкие компании работают строго в своих, достаточно узких, рыночных нишах, эксплуатируя собственные «ноу-хау» и тесно сотрудничая с мелким высокотехнологичным бизнесом.

Сегодня для нас путь к китайской или немецкой модели экономики практически закрыт. Для движения к китайской модели нет подготовленной сервисно-сбытовой сети, технический уровень не позволит производить комплектующие для мировых фирм на приемлемом уровне. Для движения к немецкой модели наши «локомотивы» неконкурентоспособны на мировом уровне. Оба эти пути требуют гигантских по белорусским меркам инвестиций. Для нас пока недоступных.

Не очень простым выглядит и движение по американскому пути. Во-первых, задействована небольшая часть населения. (В американских фирмах доля персонала с высшим образованием доходит до 50%, низкоквалифицированного - опустилась до 5%.) Во-вторых, нет промышленной инфраструктуры, готовой забрать на аутсорсинг поставку комплектующих. (В Китае доля низко- и среднеквалифицированного персонала на таких фирмах от 50% до 70%.)

Такой переход возможен только в рамках проработанной и строго структурированной промышленной политики, к разработке которой мы и не приступали. Но проводить переход можно и постепенно, без социально-политических катаклизмов. Которые более чем вероятны, если пустить развитие на самотек. Вопрос только в том, что ни по менталитету, ни по уровню квалификации чиновников к переходу мы не готовы. Не говоря уже о произволе контролеров и сервильности судебной системы.