«Я боялась, вдруг у мужа крыша поехала?» У минчанки, которая 14 часов провела в закрытой машине с сыном Декстером, своя правда
Минчанка Елена Лукашевич-Кузьмич 25 июля приехала в Брест к своему 4-летнему сыну Декстеру, который живет с ее мужем Владом (Влад и Елена в настоящее время оформляют развод). Закончилось все скандалом. Женщина закрылась с ребенком в автомобиле и просидела весь вечер и всю ночь. На место прибыли органы опеки, милиция, местные чиновники… В итоге ребенка поместили в приют, теперь Елена и Влад ждут суда, который решит, с кем останется сын.
Женщина не поддавалась на уговоры милиции выпустить ребенка из машины
Суд состоится в начале августа. До решения 4-летний Декстер будет находиться в приюте. Елена планирует до суда находиться в Бресте: говорит, что каждый день посещает сына.
Елена Лукашевич-Кузьмич
Елена согласилась рассказать «Нашей Ниве», почему она с малышом на протяжении 14 часов оставалась в машине и что вообще происходит у них с Владом семейной жизни.
«Мы жили в Польше, но муж не платил налоги, ему аннулировали визу. Тогда вернулись в Беларусь, жили в Минске.
Родился сын. Назвали Декстером. Влад очень хотел такое имя малышу. Из-за сериала это или нет, не скажу, может и так [сериал «Декстер» рассказывает о серийном убийце, который с детства являлся социопатом. — «НН»]. Когда родился малыш, мы еще жили в Польше, и Владу казалось, что «Декстер» — классное европейское имя. Он настаивал, и я согласилась: ну, думаю, если отец очень хочет, то пусть так и будет», — вспоминает Елена.
Но, говорит она, недавно Влад забрал сына и переехал к своим родителям в другой город:
«Я ушла по своим делам, меня не было день. Влад собрал сына, забрал ценные вещи и уехал в Брест».
У Елены есть еще один ребенок: 8-летняя дочь Ева от предыдущего брака. Еву Влад отвез к матери Елены перед тем, как уехать из Минска.
Ранее Влад Кузьмич заявлял, что Елена была не очень-то примерной матерью, мол, плохо смотрела и за Евой, и за их общим сыном Декстером. Женщина это решительно отрицает:
«Это неправда. И с ее отцом мы цивилизованно разошлись, сейчас поддерживаем отношения, дружим. И я адекватная мама, веду здоровый образ жизни, занимаюсь спортом. Не гуляю где-то, не пропадаю на тусовках. Всегда занималась детьми!»
Елена говорит, что и сама точно не понимает, почему муж внезапно решил сбежать в Брест.
«Мы не готовились к разводу, даже не говорили об этом. Ссоры не было. Он просто внезапно уехал. Потом говорил, что ему почему-то показалось, что я хочу уехать в Россию вместе с детьми. Я пыталась до него достучаться: какая Россия?! Но безрезультатно», — уверяет женщина.
«Я сразу поехала в Брест. Но там Влад просто закрыл перед моим носом дверь. Он и все его родственники поотключали телефоны. Неделю я не могла к ним дозвониться, не знала, где мой сын, что с ним. Я вызвала и милицию, и опеку — и никто не мог к ним достучаться.
Только через неделю органы опеки как-то уговорили Влада показать мне сына. Меня пустили в квартиру, но не дали побыть с сыном наедине. Когда я немного прикрыла дверь в комнату, где находилась с Декстером, ко мне сразу кинулся отец мужа, снова вызвали опеку, милицию…
Было ясно, что Влад не отдаст мне сына. Тогда, чтобы хоть как-то видеться с ребенком, на словах мы договорились, что я буду приезжать на выходные, и Влад будет позволять мне встречаться с сыном», — рассказывает Елена.
«На следующих выходных я приехала вместе с Евой: у них хорошая связь с Декстером, они очень дружат. Но Влад снова не пустил меня к сыну, даже не показал его. То не отвечал на телефон, то говорил, что ребенок спит, ест, короче, занят и не может встретиться со мной.
И в итоге полтора месяца не видела сына совсем».
Елена говорит, что позже до нее дошли нехорошие слухи: якобы адвокат мужа советует тому забрать маленького ребенка и уехать в Россию.
«Я полтора месяца не видела сына и поняла, что надо его просто забрать», — говорит Елена.
Тогда она взяла машину друзей (ведь ее зеленый автомобиль муж бы сразу заметил). Попросила кого-либо из друзей съездить с ней. Один согласился.
«Это не бойфренд, это просто друг. Заводить бойфренда мне сейчас и не хочется, и времени на такое нет, — говорит Елена. — А о том, что у этого друга российское гражданство, я и сама узнала только после его задержания, когда прочитала в новостях».
Она уверяет, что уезжать в Россию с малышом не собиралась ни в коем случае. То, что машина друзей оказалось с российскими номерами, утверждает Елена, это просто совпадение.
«Когда мы приехали в Брест, то подъехали к дому, где жил Влад. Он был на улице с Декстером.
Я наблюдала за малышом, хотела просто его увидеть. Влад заговорил с какой-то женщиной. Декстер с другими детьми бегал вокруг дома, я решила подойти к нему, посмотреть, не отвык ли он от меня за полтора месяца.
Сын сразу побежал ко мне, начал обнимать, говорить, как скучает, спрашивать где я была… И сработал материнский инстинкт. Я взяла сына на руки и пошла в машину. Села, пытались выехать — Влад бросился на капот. — Мы стояли. Потом нам заблокировали выезд машиной.
Я даже звонила в милицию! Сообщила, что мне не дают выехать. Но потом, когда милиция приехала на место, заявления приняли от всех — от Влада, от его родственников — кроме меня, — говорит Елена. — Мать Влада ломилась в машину, пугала мне сына. Я снова набрала милицию, но никто ничего не сделал».
После всего этого Елена с сыном просидела в авто весь вечер, всю ночь и все утро — около 14 часов.
«С сыном все было хорошо. Ему было классно, я все преподнесла как игру, мол, мы играем в пиратов, от всех прячемся. Малышу было весело и интересно поспать не в кровати, а в «палатке», которую я сделала в машине из пледов, — говорит Елена. — Еда и вода у нас были, были фрукты, овощи. Потом мама Влада нам передала горшок, с этим проблемы тоже не было, Декстер сходил на него, может, один раз».
Не жалеет ли Елена, что пошла на такой довольно радикальный поступок?
«Сыну нужна мама. Я же должна была принять какие-то меры, чтобы его вернуть.
Муж был всегда адекватный, нормальный, мы с ним могли нормально разговаривать. А когда он внезапно исчезает с малышом, не показывает мне его полтора месяца… Я не понимала, что происходит, может, у мужа крыша вдруг поехала? Я боялась, что вообще никогда больше не увижу сына», — объясняет Елена.
Сейчас Декстер в приюте. Елена говорит, что и она, и муж, бывают у малыша ежедневно.
«Сын в порядке, слава богу. Ему прикольно, мы сказали, что это такой летний лагерь», — говорит Елена.
Она планирует оставаться в Бресте до суда.
«Я хотя бы получила возможность видеть сына ежедневно. В Бресте я с дочкой Евой, мы ежедневно ходим к Декстеру, играем с ним. Хотя бы видим его», — рассказывает Елена.
Иногда она видит мужа в приюте, когда приходит к сыну. Но, по словам женщины, Влад настроен очень категорично: сын должен быть с ним — и точка. Договариваться с Еленой он якобы не хочет.
«Даже органы опеки нам говорили: договаривайтесь. Я говорила Владу, что нам надо как-то дружить ради сына, пыталась договориться… Он никак не идет навстречу. Я подозреваю, что на Влада сильное влияние оказывает его мать, она приходила в органы опеки и говорила такое: «Мы решили, что нам лучше без мамы!» — вспоминает Елена.
В итоге судьбу малыша решит суд.
«Я не хочу мстить Владу… Предлагаю ему нормальный вариант: сын живет с мамой, как во всех семьях. А Влад в любое время может приезжать к нему… Но муж не слышит меня», — говорит Елена.