«Если бы жила за границей, рожала бы и бегала дальше». Большое интервью биатлонистки Ирины Кривко
Прошлый сезон биатлонистка Ирина Кривко впервые начинала в статусе лидера сборной Беларуси. И под грузом ответственности она его не только не провалила, но и выдала лучший год в карьере. SPORT.TUT.BY поговорил с олимпийской чемпионкой о спортивных амбициях, правильных подарках мужа, патриотизме, доме мечты и самой вкусной пицце, за которой не обязательно ехать в Италию (спойлер — ее подают в Раубичах!).
«Если бы я жила за границей, в 600 метрах от лыжной трассы, то рожала бы и бегала дальше»
— Вам только исполнилось 28 лет. Почему говорите, что максимум готовы добегать до Олимпиады-2022?
— После следующих Олимпийских игр мне будет уже 31. Я считаю, это возраст, когда нужно задумываться о рождении ребенка. Совмещать спорт и материнство очень сложно. Не думаю, что в нашей команде будет приветствоваться, если я захочу возить с собой ребенка и няню. Да и для меня это были бы дополнительные трудности и затраты. Ребенок все же требует внимания. А я не хочу разрываться.
Если бы я жила за границей, как сестры Гаспарин из Швейцарии, в 600 метрах от лыжной трассы, возможно, я бы рожала и бегала дальше. Но у нас все по-другому. Нет таких условий проживания, когда ты можешь выйти из дома, надеть роллеры и сразу же на них поехать.
— При этом есть удачные примеры спортсменок, которые совмещали материнство с завоеванием медалей: Настя Кузьмина, Даша Домрачева.
— Даша постоянно была рядом с малышкой, а вот Настя Кузьмина не всегда возила с собой дочку. Если на одном этапе ребенок рядом, на другом — нет, это вариант не для меня.
— Хорошо. Тогда какие цели вы себе ставите до следующей Олимпиады, чтобы в 2022-м со спокойной душой уйти из спорта?
— Всегда есть куда развиваться. Хочется показывать высокие результаты на Кубке и чемпионатах мира. Я думаю, любой спортсмен вам ответит: «Конечно, я хочу медалей!»
Да, у меня уже есть золото Олимпийских игр, которое является мечтой для каждого спортсмена. Но я не считаю, что это какой-то предел. Все-таки медаль Пхенчхана была завоевана в командной гонке, а мне хочется еще реализоваться лично и посмотреть, будет ли прогресс в индивидуальных гонках.
«На чемпионате мира у меня была рвота и температура 38,5. Это опустошило»
— Вы согласны, что прошлый сезон получился лучшим в вашей карьере?
— Да, конечно. Получилось сделать шаг вперед. Это добавляет мне еще больше мотивации.
— В первой половине сезона 2018/2019 вы стабильно заезжали в топ-20, за исключением одной гонки. За счет чего получилось так мощно стартануть?
— С одной стороны, это стало сюрпризом даже для меня. А с другой, ситуация доказала: если много работать над ошибками с правильными людьми, то это даст результат. Мне сложно сказать, за счет чего все удалось. Мы ничего кардинально не меняли в тренировочном процессе. Возможно, я повзрослела, окрепла и просто пришло мое время. Каждый спортсмен раскрывается по-разному: кто-то — в 20 лет, кто-то — в 30. Но не все умеют ждать. Некоторые рано уходят, не попробовав все.
— После чемпионата Европы в Раубичах ваши результаты пошли на спад. Почему?
— Перед домашней Европой я простудилась, а на мире в Швеции меня подкосило отравление. В Эстерсунде у меня была рвота и температура 38,5. Пришлось пропускать эстафету. Конечно, всё это опустошило и выжало все силы.
— Вы говорили, что обычному человеку достаточно недели, чтобы вернуться в форму. Почему у спортсменов дело обстоит по-другому?
— После болезни очень сложно настроиться на борьбу как психологически, так и физически. Обычному человеку достаточно дойти до офиса, сесть за компьютер, и уже можно приступать к работе. А биатлонист каждый день должен выжимать из своего организма максимум, разгонять пульс до 200 ударов и при этом оставаться сконцентрированным на стрельбе. После болезни руки опускаются и сложно заново себя раскачать. Причем, если некоторые становятся на ноги за три дня, то меня подкашивает минимум на неделю. Когда спортсмен выходит на хороший уровень, то организм ослаблен и очень легко заболевает.
— Как вы себя оберегаете, чтобы не подхватить вирус?
— После тренировки или гонки мы стараемся сразу переодеться в сухую теплую одежду. Дезинфицируем руки, столовые приборы. Понятное дело, не едим никакого мороженого. Избегаем контакта с людьми, которые не совсем здоровы. Но ты не всегда можешь хорошо продумать условия проживания и передвижения. Например, перед чемпионатом Европы на сборе мы жили в гостинице, где у одного из постояльцев был жуткий кашель. Его слышала вся гостиница. Возможно, из-за этого человека много людей, в том числе и спортсменов, заболели.
— Были разговоры о том, что вас следовало поберечь на чемпионате Европы, чтобы вы смогли хорошо выступить на мире. Почему выходили на старт в Раубичах даже простуженной?
— Это был домашний чемпионат Европы, поэтому отказаться от участия перед родными болельщиками было не очень красиво и правильно. Они переживали и поддерживали нас. Так что выступала на патриотизме. Когда после простуды на Европе добавилось отравление на чемпионате мира, поняла, что не смогу дальше показывать высокие результаты и удержаться в топ-10 тотала. После последнего масс-старта сезона я была полностью опустошена, никаких внутренних ресурсов не осталось. Но и место в топ-15 общего зачета — для меня очень хороший результат.
«В 20 лет думала уйти из биатлона и преподавать фитнес»
— Вы говорили, что некоторые спортсмены не дожидаются своего пика и рано уходят. У вас на протяжении карьеры были мысли: ничего не получается, пора заканчивать?
— Конечно, были. Лет в 20 у меня был кризис, когда хотелось все бросить. Казалось, что не будет никакого развития и я просто дальше продолжу топтаться на одном месте. Но тренеры убедили поработать над собой. Я рада, что перетерпела. Раньше и подумать не могла, что в спринтерских гонках смогу проигрывать лидерам меньше минуты. А в прошлом сезоне поняла: все реально.
— Чем бы занялись, если бы ушли тогда из биатлона?
— В тот момент я училась в университете на заочном. Думала устроиться на работу в спортивной сфере. Сейчас же модно проходить курсы и вести фитнес-занятия. Рада, что это осталось просто идеей и я все же в большом спорте. Иначе очень сожалела бы.
— Тренер национальной команды Василий Лещенко — по совместительству ваш свекор. Это помогает или мешает в рабочих отношениях?
— Для меня в этом нет ни минусов, ни плюсов. Я работаю в команде так же, как и другие девчонки. На тренировках у нас рабочие взаимоотношения спортсмена и тренера.
«Познакомилась с будущим мужем, когда мне было 15 лет»
— Что произошло раньше: вы начали работать с Василием Лещенко или познакомились с его сыном?
— Сначала я познакомилась с будущим свекром (улыбается). Потом поступила в училище олимпийского резерва и там встретилась с Артемом. Мне тогда было 15. Мы жили на одной базе, работали у одного тренера и поначалу просто дружили. Позже это уже переросло в романтические отношения. Артем покорил меня своей заботой, которая была не только по праздникам, а постоянно. Его знаки внимания отличались от тех, что проявляли другие мальчишки. Например, они дарили конфетки и цветочки, а Артем всегда умел сделать нужный и важный подарок. Подмечал что-то полезное, например, для моих занятий спортом. Однажды, помню, подарил кроссовки.
— Сейчас Артем работает сервисменом нацкоманды и сопровождает вас на Кубке мира. А был период, когда приходилось надолго разъезжаться?
— Конечно. Было много сезонов, когда я выступала на Кубке мира, а Артем работал на Кубке IBU. Мы не виделись с ним по полгода. Изредка могли пересечься на пару часов, спросить, как дела, и все. Очень тяжело общаться только в соцсетях и подолгу не видеть друг друга. Я намного лучше чувствую себя, когда Артем рядом. Но иногда в нашей профессии расставания случаются. Хотя люди не из спорта не понимают таких ситуаций и сразу говорят: мы бы не выдержали.
— Вы с Артемом построили дом, о котором мечтали. Почему олимпийская чемпионка выбрала жизнь в Новополоцке, а не в столице?
— Я переехала в Новополоцк, когда мне было 15. Привыкла к этому месту. Честно говоря, я не любительница больших городов. Мне ближе города такого формата, как Новополоцк, Полоцк или Витебск. Плюс мы начали строить дом и затеяли ремонт в Новополоцке до Олимпиады, так что менять планы было уже поздно.
— Успеваете заниматься делами по хозяйству?
— Слава богу, муж взял ремонт на себя. Пока я в спорте, семья не дергает меня с домашними обязанностями. Хотя я, конечно, стараюсь создать уют. Всегда мечтала иметь именно свой дом, а не квартиру. Хорошо, когда у тебя есть участок, где можно посадить деревья и ягоды. В будущем хочу обзавестись своим маленьким огородиком.
«На сборах как-то спала на железной кровати и в одежде: вместо стекла в окне была пленка»
— После сезона вы устроили себе отпуск во Вьетнаме. Кайф?
— Не могу сказать, что это мое место и мне очень понравилось. Все-таки мне больше по душе отдых в Европе. В Азии достаточно грязно: люди бросают бумажки прямо под ноги. Во Вьетнаме вполне хватило 10 дней. В конце отпуска уже мечтала о доме, несмотря на теплую воду и свежие морепродукты. Была очень рада вернуться в Беларусь, страну, где нет столько мусора.
— Тарьей Бё говорил, что весь год биатлонисты живут в скромных, иногда спартанских условиях и только в отпуске отводят душу. Какие самые ужасные условия проживания были на вашей памяти?
— На Кубке мира мы живем в обычных номерах, но удобства отличаются от города к городу. В некоторых гостиницах нет места, чтобы разложить в номере вещи, или батарей, где можно высушить влажную одежду. Это всегда доставляет дискомфорт.
Хотя, понятное дело, условия на Кубке мира нельзя назвать спартанскими. А вот когда я была 16-летним подростком, ездила на сборы в Артемовск и спала там на железной кровати. У нас был туалет и душ на этаж. А одно из окон было вообще без стекла — просто заклеено пленкой. Приходилось спать прямо в одежде.
— После чемпионата Европы — 2019 россиянин Матвей Елисеев сказал, что старомодные комнаты и майонезные салатики шокировали иностранцев в Раубичах. Согласитесь?
— Возможно, биатлонисты, которые постоянно выступают на Кубке мира, ощутили какой-то дискомфорт. Хотя я бы не сказала, что у нас спартанские условия. Хотелось бы, чтобы в номерах было потеплее. Это важно для спортсменов. Хотя в Раубичах условия точно лучше, чем в той же гостинице «Оберхоф», где очень тесные номера и вообще нет батарей.
Блиц. 10 рандомных вопросов олимпийской чемпионке
— Как начинается ваше утро?
— Если это выходной, завариваю кофе и включаю по телевизору передачу «Доброе утро». Мне нравится, когда не нужно никуда спешить и можно, наслаждаясь завтраком, послушать новости. Если это утро на Кубке мира, когда в расписании нет стартов, то просим с девчонками отвезти нас прогуляться по магазинам. Приятно пройтись, проветриться и примерить что-то даже совсем ненужное.
— Что играет у вас в наушниках?
— В основном это иностранная музыка. Плейлист «Европа Плюс», например.
— Вредная привычка, от которой вы очень хотели бы избавиться?
— Ой, сложно… Наверное, хотела бы перестать кусочничать. Иногда мне трудно терпеливо дождаться нормального обеда. Вместо этого перебиваю аппетит всякими сладостями. Парни в этом плане молодцы, а вот девочки часто срываются.
— Что вы первым делом рассказываете иностранцам про Беларусь?
— Говорю про Минск и Раубичи. Если это люди не из мира спорта, рассказываю, что у нас чисто и спокойно. Есть, что посмотреть: музеи, замки… А еще советую посетить пиццерию в Раубичах. Мне кажется, что в гостинице № 1 подают пиццу в разы лучше, чем в Италии (смеется).
— Блюдо, которое заказываете маме после долгого отсутствия дома?
— Селедка под шубой.
— Любимые биатлонисты из когда-либо выступавших?
— Раньше болела за Алену Зубрилову и Олега Рыженкова, потом за Дашу Домрачеву и Надю Скардино. Из иностранных нравились, конечно, Рафаэль и Лив-Грете Пуаре, Уле-Эйнар Бьорндален и Свен Фишер.
— Чем при личном общении поражает Бьорндален?
— Своей жизненной энергией. Не каждый смог бы так долго выступать на таком высоком уровне. Это не может не мотивировать.
— Ваше любимое слово-паразит?
— Это лучше у подруг по команде спросить. Они как-то даже перечисляли мои самые употребляемые слова. Может быть, выражение «да лааадно?!».
— День в биатлоне, который хотелось бы забыть?
— Масс-старт на Олимпиаде в Пхенчхане, когда я ехала последней и думала: «О боже! Я когда-нибудь вообще была последней?» Успокаивала себя: «Ну ладно, все в жизни бывает в первый раз». (Смеется.)
— Самое главное, что вам подарил биатлон?
— Если бы не биатлон, не знаю, где бы я была. Он дал все, что я сейчас имею. Но в первую очередь, конечно, биатлон подарил мне любовь на всю жизнь.