Россия хотела бы сократить свои обязательства в рамках Союзного государства
Рассчитывать на то, что во время запланированной на 18 июля встречи Путина и Лукашенко в Санкт-Петербурге будет достигнута ясность в вопросах интеграции, не стоит.
Успехи интеграционных порывов в виде десятка дорожных карт по сближению в конкретных областях будут предъявлены, скорее всего, в ноябре – к юбилею Союзного государства и к избирательной кампании в Беларуси.
Такой вывод делают эксперты Совета по международным отношениям «Минский диалог» в новом выпуске «Минского барометра», пишет Thinktanks.by.
Аналитики отмечают, что в течение мая-июня заметно снизилась конфронтационность в отношениях Беларуси и России, даже несмотря на воздействие такого серьезного источника напряжения, как авария на нефтепроводе «Дружба». Скорее, напротив: совместные действия по очистке магистрального нефтепровода от загрязненной нефти и усилия по восстановлению российского транзита в ЕС создают предпосылку для компромиссного решенияспорных вопросов, включая и компенсацию за аварию.
Назначение нового посла России в Беларуси Д. Мезенцева вместо М. Бабича также позитивно повлияло на тональность отношений. Кроме того, предметная работа над ревизией Союзного договора сблизила позиции белорусской и российской рабочих групп по ближайшим перспективам Союзного государства.
Эксперты «Минского диалога» считают, что сотрудничество в нефте- и газотранспортной сферах служило и основой, и образцовыми кейсами интеграции. Транзит энергоносителей в Европу делал Беларусь крайне необходимой для России, в то время как официальный Минск нуждался в дешевых (в сравнении со странами региона) нефти и газе для сохранения «инерционной» структуры экономики. Из всех интеграционных планов в наибольшей степени был реализован именно этот – «Создание единой газо- и нефтетранспортной системы» (как это именуется в интеграционных документах), то есть обмен относительно дешевых нефти и газа на стабильный и надежный транзит. В этой сфере, кстати, произошло наибольшее количество конфликтов.
И именно энергетический сегмент первым де-факто выпадает из интеграционной повестки, поскольку здесь достигнут практически полный успех: Россия сумела серьезно сократить зависимость от транзита через Беларусь и другие сопредельные страны, сделав ставку на морские трубопроводы. А сокращение зависимости от транзита через Беларусь служит одним из главных побудительных мотивов пересмотра Союзного договора. (Кстати, несмотря на то, что снижение роли белорусской «Дружбы» в российском транзите ухудшает позиции официального Минска в переговорах об условиях поставки и транзита нефти в Беларусь, авария, партнерская позиция Беларуси в этом ЧП и некоторые другие обстоятельства оставляют шансы на продление благоприятных для Беларуси условий поставок и транзита нефти на 2020 год).
Вторым мотивом пересмотра Союзного договора служит учреждение ЕАЭС и перенос части экономического взаимодействия с Беларусью (таможенные тарифы, техрегламенты продукции, регламенты финансовых обменов) в многосторонний формат.
Третьим — укрепление российских производителей и скорый выход ими на объемы производства, превышающие потребности российского рынка.
Все эти три фактора серьезно снижают для России ценность Союзного государства. Впрочем, не настолько, чтобы отказаться от него полностью, понеся сопутствующие репутационные и экономические издержки. О заинтересованности Кремля в сохранении интеграционного взаимодействия с Беларусьюсвидетельствуетпризнаниенеудачноймиссии посла Бабича.
И все же Россия хотела бы сократить свои обязательства в рамках Союзного государства. Или же найти новые обоснования сохранения этих обязательств – этим целям подчинена затеянная Москвой ревизия Союзного договора. В ходе переговоров и согласований рабочих групп по углублению интеграции было решено заменить одну большую интеграцию десятком маленьких. Работа над созданием наднациональных органов и мега-проектов вроде Конституционного акта или союзной валюты отложены на неопределенный срок.
В результате ревизии Союзного договора составлено до десятка отраслевых дорожных карт сближения рамочных условий в Беларуси и России – для финансовой, промышленной, сельскохозяйственной, транспортной, налоговой и других политик. На этом пути возможны успехи и компромиссы – прежде всего потому, что социально-экономические системы двух стран с 1999 года существенно изменились.
Так, например, политики Национальных банков к настоящему времени соответствуют стандартным правилам ограничений денежной эмиссии, ставки рефинансирования, валютного контроля. В области промышленной и сельскохозяйственной политики также произошло сближение – Беларусь несколько сократила бюджетную поддержку в этих сферах, а Россия, напротив, увеличила и приняла госпрограммы развития отдельных отраслей по аналогии с Беларусью. Налоговые системы разнятся сильно, однако налоговое администрирование сходно, и, кроме того, Беларусь стремится к снижению налоговой нагрузки на бизнес. Таможенная политика регулируется в ЕАЭС. Сближение в транспортной политике и других инфраструктурных политиках (телекоммуникации, цифровизация и т.д.) могло бы быть наименее конфликтным и взаимовыгодным.
Одним словом, амбиции и ожидания от «углубления интеграции» ужались до реалистичных.