Право на память

3 июля Беларусь будет отмечать очередной так называемый День Независимости, совпадающий с 75-летием освобождения Минска от немецко-фашистских захватчиков.

Тем, кто помнит тот день, сейчас в лучшем случае далеко за 80. И таких людей, очевидцев освобождения Беларуси с каждым годом становится все меньше.

Именно они, живые, возможно, получат от властей по поздравительной открытке с дежурными словами, не исключено, что им, живым, пафосно вручат сухпаёк в с дешевой крупой и консервами, а еще подкинут немного денег.

Всё это назовут заботой государства о ветеранах. А потом будет речь главнокомандующего, в которой он скажет, что-то вроде того, как «невероятным героизмом и мужеством нам удалось удержать мирное небо над головой на этом клочке земли». 

И дальше – по плану -- песни-пляски, шашлыки и вечерний парад. И в следующий раз, о них, о живых вспомнят в мае следующего года – накануне очередного Дня Победы. К этому дню их, реальных ветеранов станет еще меньше.  И если о живых ветеранах у нас худо-бедно, но вспоминают, хотя бы накануне значимых дат, то с мёртвыми, теми, кто не вернулся с фронтов той войны ситуация обстоит сложнее.

Хочется ошибаться, но, кажется, о них, о павших сегодня вспоминают только родные. Вспоминают и помнят их всегда, а не только в значимые для идеологов даты.

Для того, чтобы это было не так, минчанин Олег Волчек обратился с предложением к столичным властям – Минску нужна Стена Памяти – мемориал с фотографиями и сведениями о солдатах той войны, погибших и не вернувшихся с фронтов.

О том, как и почему у него возникла эта идея Волчек рассказывает «Белорусскому партизану».

-- Чем больше времени проходит со дня окончания той войны, тем больше эта победа становится обезличенной, -- говорит Волчек. – Каждый год мы слышим одни и те же общие фразы о великой победе за которыми теряется человек. Простой солдат. Кровью и жизнью которого и добывалась та победа.  

Мой дед -- Антон Михайлович Волчек погиб во время той войны. Его смерть, его судьба заключена в одной только фразе – «пропал без вести». И я уверен, почти в каждой белорусской семье есть похожая история – есть те, кто не вернулся с войны и о чьей судьбе ничего не известно. 

Это беда, это боль. Боль от того, что ты не можешь прийти на могилу родного человека, положить букет цветов.  Таких людей, безвестно пропавших – сотни тысяч. Именно поэтому я и вышел с предложением к властям, посчитав, что в Беларуси должна быть своеобразная Стена Памяти с именами и фамилиями всех, кто безвестно пропал на той войне….

Ответы чиновников, которые получил Олег Волчек свидетельствуют об одном – каждый из тех, кто не знает, где могила погибшего в годы войны родственника и дальше будет плакать наедине с собой.

Я понимаю, что нынешняя белорусская власть не всегда помнит о живых, что уж говорить о мёртвых. Например, наша семья за все время существования независимой Беларуси так и не получила, например, открытку, где бы было написано, мол да, мы помним и знаем, что ваш родственник воевал, но пропал без вести…

Ответы так сказать по существу Волчек получил из нескольких ведомств – в министерстве обороны с его обращением разбирался помощник министра по идеологической работе Касинский. Из его ответа следует, что в Беларуси есть специальный батальон, который занимается поиском останков погибших во время Второй мировой войны, а также в этом ответе говориться о том, что не нужно создавать никаких новых мемориалов, -- дай Бог сохранить в надлежащем состоянии те, что уже имеются.

Похожий ответ был получен Волчеком и из Мингорисполкома. Заместитель председателя Артём Цуран напоминает, что в городе уже есть площадь Победы с величественным мемориалом, а посему предложение Волчека считают «недостаточно обоснованным».

Не удивительно, но не нашла идея создания Стены Памяти и в Администрации президента.

-- Честно говоря, я рассчитывал на то, что к этой идее власти отнесутся с большим вниманием. Ответ министерства обороны и Мингорисполкома напоминает партийный отчет КПСС. Мол, мы сделали всё для памяти погибших солдат. 

И  ответы эти, больше похожие на отписки, обращены не ко мне, а прежде всего к солдатам, не пришедшим с войны. Это и есть истинное лицо власти, которая только и может раз в год проводить парады и делать стандартные заявления, что она помнит о героизме наших соотечественников. 

А я считаю, что пока не будет увековечено имя каждого погибшего и пропавшего солдата, нельзя говорить о том, что мы помним и чтим жизнь каждого, кто отдал свою жизнь на той войне. 

Чиновник из министерства обороны отвечает, что  у нас и так хватает мемориальных комплексов в память о  ветеранах войны. Но ведь большинство из них не несет какой-то исторической памяти о погибших солдатах --  все они безликие, безымянные.

Вот вам пример. В Фаниполе есть камень, на котором высечено: в годы войны погибло более 800 солдат. И больше никакой информации. Кто эти 800 человек? Неужели у них нет имен? Если есть информация, что погибло 800 человек, значит есть данные об этих людях.

 

Да, это не дешево, да, это затратно.  Но, думаю, не более затратно, чем, например, возведение Линии Сталина…