Ольга Шаблинская, "АиФ": — Алена, в кино сейчас какая-то невероятная ностальгия по прошлому, снимаются сериалы про «лихие 90-е». А какими были для вас те самые 1990-е годы?
Алёна Апина: — Это моя жизнь! 90-е годы по сравнению с сегодняшним временем — время более душевное, более яркое, более честное, что ли. Потому что не было специальных современных схем раскрутки артистов. Что ты из себя представлял, за то тебя и любил народ. А сейчас, к сожалению, всё по-другому. В фильмах про 90-е ставят акценты на криминал, на слом политической системы, на стимул к обогащению. На всё, кроме самого главного — музыки! Ребята, ну где же та музыка, которой мы до сих пор все живём?! В 90-е годы для меня каждый день был чем-то славен. В 1991 году началась моя сольная карьера, в 1994 году мы с Михаилом Таничем поставили спектакль «Лимита», а в 1997 появилась песня «Электричка», под которую люди пляшут по сей день. Сама не понимаю, что в ней фантастического, свежего, нового? У меня самой с ней непростые отношения, до сих пор не могу сказать, что я прям ох как люблю эту песню. Меня попросили её записать, что я и сделала быстренько на студии с одного дубля. И уехала на гастроли. А песня сразу попала в топ-ротацию на всех радиостанциях и стала хитом. Её полюбил народ. И до сих пор просят исполнить на концертах и телесъемках.
Почему хиты «Бухгалтер», «Ксюша» до сих пор активно поются в караоке? Потому что они очень честные и душевные.
— Отдельная тема, конечно, как мы одевались в 90-е...
— Одежда — что Бог послал. В магазинах ничего не было, в комиссионках было, но дорого. Считалось, если есть вещь, значит, её нужно засветить. С чем, куда, зачем — дело десятое. Помню, как пошла на свидание в плаще моего администратора — мальчика под метр девяносто ростом. Гордая и модная! Носили даже шторки, покрашенные марганцовкой и намазанные зелёнкой. Ещё помню волшебные лосины, которые мы с Таней (Татьяна Иванова, солистка группы «Комбинация». — Ред.) 3 года эксплуатировали как наш сценический образ. Мы их купили у девочек из подтанцовки Сергея Минаева за баснословные деньги.
Причёска — это пергидроль, химия и чёлочка. Мы сами делали начёсы, хвосты, гульки. Однажды покрасилась каким-то бальзамом, и волосы стали голубыми. Ничего не могла сделать и ходила с таким цветом две недели, пока не смылось. Косметики тоже никакой не было, пользовались только тушью «Ленинград», на которую, прежде чем использовать, надо было плюнуть. Потом она хлопьями обсыпалась, получался почти эффект smoky eyes.
Раньше не было шоу-бизнеса! Была просто возможность самореализации, самовыражения — а ещё за это стали платить деньги, вот и всё.
— Алёна, а чем отличается шоу-бизнес сегодняшний от шоу-бизнеса того времени?
— А раньше не было шоу-бизнеса! Была просто возможность самореализации, самовыражения — а ещё за это стали платить деньги, вот и всё. А сейчас это чистой воды бизнес: большие компании делают артиста, который называется «продуктом». Современный шоу-бизнес — это люди, стоящие впереди человека, на котором зарабатывают деньги. Талантливому человеку сегодня очень сложно пробиться, к большому сожалению.
— Как у вас обстоят дела с гастролями? Востребованность та же самая, что в 90-е?
— «То же самое» невозможно, этого нет ни у одного артиста 90-х — если кто-то будет говорить, что у него ничего не изменилось, значит, он врёт. Тут очень много составляющих. Потеряна культура хождения на концерты, это «здравствуй, интернет» и доступность всего на свете — очень много всяких вещей. И не только артисты и время в этом виновато, — просто сегодня всё абсолютно по-другому.
— И тем не менее, насколько я знаю, у вас много гастролей, в том числе и за границей.
— Это правда. Не так давно побывала в Австралии на гастролях. Никогда не думала, что мне там так понравится! Этой стране всего 200 лет. Они взяли всё лучшее, что придумало человечество. Потрясающая архитектура, природа, парки, люди, практически каждый житель ведёт здоровый образ жизни! Хочется вернутся туда снова, снова.
Выступала в Новой Зеландии для русскоязычной публики. Скоро еду в Германию. Хорошо, что наших много, хорошо, что у нас такая большая страна, и хорошо, что люди ищут себя не только здесь, но и там. Естественно, публика встречает меня там с большим теплом — соотечественникам хочется или что-то вспомнить, или заново пережить что-то, что было в молодости, когда они слышали мои песни. За границей зрители мне говорят: «Приезжайте, возвращайтесь — мы всегда с вами!»
— Свой прошлый юбилей вы праздновали концертом в Испании. Почему не в России?
— Потому что я в Испании проводила всё теплое время года. И специально ради юбилея лететь в Москву, искусственно создавать вокруг него историю я совершенно не хотела. И абсолютно не жалею об этом. А так получилось замечательно — и я была в Испании, и все друзья там же, да ещё многие с большим удовольствием специально приехали.
— Я правильно понимаю, что вы живёте на две страны?
— Нет, и никогда не жила. Просто, пока дочка была маленькая, доктор посоветовал, чтобы у ребёнка не было проблем со здоровьем — надо уезжать в тепло. Мы выбрали Испанию. Но когда я предложила Ксении учиться там, она отказалась: «Я патриот, хочу жить только в России». Понимаете, когда ребёнок говорит на русском языке, учится в России, живёт событиями России — ни о какой жизни на две страны не может быть и речи. Мы просто люди, которым посчастливилось периодически уезжать в Испанию. Но с каждым разом всё меньше времени я там провожу.
В Испании многое — прекрасно. Но, когда начинаешь там жить, то вылезают свои проблемы, на которые смотришь уже по-другому.
— А какие впечатления у вас остались от жизни в Испании?
— Самая любимая забава была — вызвать себе сантехника. У испанцев есть любимое слово «маньяна», это «завтра». Солнце светит, море шумит — наша жизнь прекрасна, и она действительно прекрасна. А то, что там у тебя кран прорвало или унитаз потёк — это такая чушь, такая ерунда. Маньяна!
Все мужчины у них — Бандерасы, поголовно, красоты необыкновенной. А прекрасные девочки очень быстро становятся испанскими тётеньками. Вот такой перекос: бандерасов много, красоток — мало. Поэтому мне нравится бывать в Испании — ты чувствуешь себя там королевой-прекоролевой. (Смеётся) Плюс, конечно, климат, еда. То, что поймал, тут же съел. Свежесть продуктов поражает. А потом, люди улыбающиеся... Всё это прекрасно. Но, когда начинаешь там жить, то вылезают свои проблемы, на которые смотришь уже по-другому. Однако, мне повезло — я турист, и погружаться в испанский быт не нужно.
— Были мысли об эмиграции?
— Нет. То, что я умею в жизни, связано с русским языком. Что я буду делать за границей?!
— Какими успехами Ксения вас радует?
— У меня одна мысль: мне нужно, чтобы ей исполнилось 18 лет, она закончила школу, стала взрослой, отвечала сама за себя. Мне важно, чтобы она была здорова, весела, счастлива. И понимала, что от результатов этого года, а год выпускной, зависит практически вся её дальнейшая жизнь.
— Переходный возраст вы как пережили?
— А он до сих пор у нас. Для мамы главное вспоминать себя в таком возрасте. Думаю, у наших родителей не было специальных правил по воспитанию — прожили день, и слава богу.
Жизнь артиста — это абсолютно другой образ жизни. К большому сожалению, в моей профессии на первый план выступают другие качества — как ты выглядишь, что ты говоришь и что делаешь
— Вы практически не меняетесь с годами. Что делаете, чтобы «законсервироваться»?
— Работаю. Для этого нужно пойти в публичную профессию. То есть хорошо быть писателем или химиком-ядерщиком, или лётчиком-испытателем. И космонавтом — тоже прекрасно. Но им не так важно, как они выглядят: им главное, чтобы было здоровье, ясные мысли и так далее.
Жизнь артиста — это абсолютно другой образ жизни. К большому сожалению, в моей профессии на первый план выступают другие качества — как ты выглядишь, что ты говоришь и что делаешь. И хочешь—не хочешь, но приходиться соответствовать. Ты не имеешь права распускаться. Нельзя переставать «слышать» вопросы, которые «задаёт» тебе профессия. Пока я их слышу — я молодец.