«Пью вино, а не водку, значит, я не алкоголик». Психиатр-нарколог - о работе и мифах про спиртное

Светлана Горбачевская переехала из Светлогорска в Санкт-Петербург, чтобы работать врачом-психиатром-наркологом выездной службы. Если проще: на дому выводить человека из затяжного похмелья. GO.TUT.BY узнал у врача, с кем проще работать — с алкоголиками или пациентами на заместительной терапии метадоном; когда в Питере время пить; какие заблуждения об алкоголе встречаются чаще всего.

С доплатой за «вредность»

Когда Светлана поступала в медицинский университет в Гомеле, это был «не очень осознанный выбор»:

— Казалось, что профессия доктора — это солидно, модно и престижно, а о сложностях и зарплате я тогда не думала.

Родители считали: дочь отучится, станет гинекологом или кардиологом — но Светлана неожиданно выбрала наркологию. Не женская специальность? Отнюдь, в Беларуси женщин мало только среди хирургов.

Распределили в Светлогорскую центральную районную больницу, как и полагается психиатру-наркологу, с доплатой за «вредность». На прием чаще всего приходили пациенты с синдромом зависимости от алкоголя.

— И в силу того, что я работала в дневном стационаре, — после запоя. Агрессивных среди них хватало, — признает доктор. — Особенно среди тех, кого на учет к наркологу поставили: человек неожиданно выяснил, что есть работа, на которую ему не устроиться. Бывало такое, что дверь в мой кабинет с ноги открывалась, что называется, с ноги — и человек требовал нужное ему лекарство.

Другой тип постоянных пациентов — те, кто находился на заместительной терапии метадоном: когда людям с опиоидной зависимостью назначают ежедневный прием медицинского препарата (метадона) в виде сиропа под наблюдением доктора. Зависимость остается, но пациент способен вести нормальный образ жизни.

— Да, были и те, кто находился на иждивении у родственников, но больше — тех, кто имеет нормальную работу и семью, растит детей. То, что человек попал на программу заместительной терапии, оставалось врачебной тайной. «Метадонщики», как правило, очень адекватные, конфликтов у меня с ними не было. Многие к зависимым от наркотиков или алкоголя относятся с пренебрежением, но это неправильно: они такие же, как и все, люди — только с заболеванием.

Переезд в Питер

По окончании срока распределения оставаться в Светлогорске Светлана не собиралась. Когда родственники в Санкт-Петербурге предложили переехать к ним, долго не раздумывала. Посмотрела вакансии в интернете. С белорусским дипломом работу ей предложили с первого собеседования — устроилась в частный медицинский центр врачом-психиатром-наркологом выездной службы. Если проще: на дому выводить человека из затяжного похмелья.

В Светлогорске человеку с абстинентным синдромом максимум предложат обратиться в стационар. В Питере на похмелье строят целый бизнес: у одного только центра, где работает Светлана, филиалы по всему городу и на вызовы ежедневно ездят десятки врачей. Один такой визит медика с капельницей обходится пациенту в 150−200 долларов. Больше всего звонков стабильно приходится на начало января — от тех, у кого затянулось празднование Нового года.

На вызов нарколог добирается один, на авто или общественным транспортом. Редко, но случается, что в квартире ему никто не открывает: сил, чтобы сделать звонок, у пациента хватило, а подойти до двери — уже нет.

— Часто рядом находятся любящие и переживающие родственники. Почти никогда — собутыльники. Бывает, что врача вызывают не себе, а близкому, но помочь человеку без его согласия невозможно. Удивляет, когда вызывают выводить из запоя бабушек лет 80 — в Светлогорске алкоголиков такого возраста я не встречала.

Все, что может сделать нарколог выездной службы, — это препаратами и капельницей снять похмельный синдром. Избавление от зависимости — это совсем другой и куда более долгий процесс. Тем более, как объясняет Светлана, алкоголизм — это хроническое заболевание:

— Будет ремиссия, когда ты не пьешь, и рецидив — срыв. Другое дело, что с медицинской помощью ремиссия может длиться и пять, и десять лет.

Мифы и правда про алкоголь

Спрашиваем у Светланы, какие мифы про алкоголь у пациентов приходится разоблачать чаще всего.

Есть безобидные: например, плохое самочувствие наутро после вечеринки принято называть похмельем. На деле это лишь интоксикация — отравление организма. А похмелье — то, что испытывают люди с зависимостью.

Хватает и более опасных заблуждений.

— Например, люди говорят: «Я пью вино, а не водку, значит, я не алкоголик». Есть такой миф, что если выбираешь более слабый напиток, от него не разовьется зависимость. Правда в том, что для организма нет разницы, пить водку стопками или вино бутылками.

Миф и то, что завязать со спиртным алкоголик может самостоятельно, мол, нужно лишь сильно захотеть. Люди раз за разом убеждают себя, что справятся своими силами, — и срываются. Непременно нужно обращаться к специалистам.

«Народные» инструкции о том, как избежать интоксикации: загодя выпить активированный уголь, принять ложку подсолнечного масла — тоже обычное заблуждение.

— Надежный способ нормально себя чувствовать лишь один — не пить. Если уж пьете алкоголь, пейте и воду: большой объем жидкости поможет избежать обезвоживания организма.

Внезапно обретенная способность «пить и не пьянеть» — это повод насторожиться: значит, меняется толерантность к алкоголю, организм начинает привыкать.

— Когда здоровый человек выпивает слишком много, рвота — это защитная реакция организма. Если рвотного рефлекса уже нет, какой бы большой ни была доза, — это тревожный звоночек. Алкоголизм начинается именно с синдрома измененной реактивности — уже после формируется психическая и физическая зависимость.

Но на самый главный миф про алкоголь попадаются даже психиатры-наркологи: больше всех знают о влиянии спиртного, ежедневно видят тех, кто не смог остановиться, — только сами, как и все, открывают вино на день рождения и шампанское на Новый год.

— Почему? Хороший вопрос. Наверное, потому, что самое распространенное заблуждение заключается в том, что алкоголизм — это то, что случится с кем-то другим, но не с тобой.