Брест: что посмотреть в белорусском Карфагене
Один из трех самых древних белорусских городов в этом году отмечает тысячелетие. Несмотря ни на что. Ведь Брест можно назвать белорусским Карфагеном: его, как известный из античной истории город, 180 лет назад разрушили до основания. Правда, после этого отстроили на новом месте.
Брест достоин посещения в год своего 1000-летия.
Оживленная длинная пешеходная улица в центре с магазинами, галереями и кафе.
Роскошные улице старых особняков в центре, которых не найдешь в Минске.
Характерные брестские дворы.
Символический край Республики Беларусь: место слияния ржавых вод Муховца и своенравных вод Буга.
И память о войне, и советские культурные нарративы, воплощенные в бетоне.
Все это — Брест, Берестье, Брест-Литовскъ, город, в котором много чего можно открыть.
Редкое явление: в средневековых хрониках Берестье впервые упоминается не потому, что его сожгли какие-то там враги, а в связи с визитом высокого гостя. В 1019-м в город привезли князя Святополка Владимировича. Сын Владимира Святого, проиграв борьбу за киевский престол своему брату Ярославу, был ославлен в летописях как «Окаянный» и обвинен в убийстве братьев Бориса и Глеба. Между тем, некоторые детали того древнего детектива свидетельствовали о причастности к убийству как раз таки Ярослава.
Убежавший от брата после поражения в битве, Святополк от стрессов приболел. «Расслабились ему кости, не мог дальше ехать», — написал летописец. И Берестье предоставило князю временное убежище.
Остатки брестского детинца, где останавливался Святополк, дремлют за Холмскими воротами Брестской крепости. В средневековье здесь возвышался не последний по мощи и значению замок.
Здесь киевские князья не раз вели переговоры с поляками. Галицко-волынские князья поставили здесь «столп каменный» — огромную башню, наподобие Каменецкой.
Каменецкая башня на литографии Наполеона Орды, 1876 год.
Берестейский «столп каменный»
Его возвели по приказу князя Владимира Васильковича. Определить, где стояла башня, сегодня сложно. Князь Владимир Василькович, кстати, прославился гуманизмом. Это ему в голодный год писали соседи-ятвяги: «Господине, не перемори нас, но перекорми нас себе, пошли, господине, нам жито своё продавать, а мы за то купим, за что захочешь, за воск, за белок, за бобров, за сребро». И князь приказал отправить по Бугу ладьи с берестейским хлебом, хоть ятвяги и считались неспокойными соседями.
На памятнике Тысячелетию Бреста под покровительством Ангела-хранителя — князь Владимир Василькович, великий князь литовский Витовт, а также Николай Радзивилл Черный. Возвели монумент в 2009-м на пересечении улиц Гоголя и Советской.
Волынский князь Владимир Василькович держит в руках макет Берестейской башни.
В 1409-м в Бресте встречались польский король Ягайло и великий князь литовский Витовт, чтобы договориться про поход на крестоносцев, результатом которого стала победа под Грюнвальдом. Позже здесь, в Бресте, проходили сеймы ВКЛ.
Великий князь литовский Витовт.
Археологический музей «Берестье»
Интересен тем, что позволяет взглянуть сквозь века не на храм или княжеский дворец, а на жизнь обычного городского микрорайона XII века — вроде какой-нибудь Малиновки или Серебрянки. Но и в таком не самом престижном районе археологи находили кожаную обувь и шахматные фигуры — очевидно, брестчан уже тогда занимали вопросы гардероба и интеллектуального развития.
Музей разочаровывает и впечатляет одновременно. Разочаровывает, потому что хочется большего масштаба. Уж очень маленькое окошко в древность: пара десятков срубов, две улицы, забор. А город простиравшийся шире, во все стороны, остается скрытым под землей. Где-то там — фундаменты первых брестских храмов, где остатки возвышавшегося над детинцем «столпа каменного».
Впечатляет размер некоторых построек древнего Бреста: по площади они не меньше современных однокомнатных квартир. Правда, следует учитывать, что в такой «квартире» жила не только семья, но и коровы со свиньями. И, ясное дело, окон в жилье не было — лишь небольшое отверстие под дверь: дом с окнами дорого было отапливать зимой.
Рядом с музеем посадили вяз малый (Úlmus mínor), по-местному «бэрэсць» — от него, возможно, и пошло название города.
Крупнейший туристический объект
Говорим «Брест» — думаем «крепость». Крепость, возведенная по приказу российского императора после шока наполеоновского нашествия, появилась на месте древнего города. В 1835-м Брест полностью разрушили, людей отселили на несколько километров.
Крепость, как и многие сооружения такого рода, утратила значение к началу Второй мировой войны. Сегодня здесь мемориал. Темно-красные стены и вздыбленный бетон памятников участникам обороны 1941 года известны во всем мире. Сегодня это один из самых больших в Беларуси туристических объектов. Особенно заметно это в майские дни, когда сюда автобусами везут школьников и большими группами едут российские туристы.
Если пройти вдоль крепостной стены, можно увидеть, как Муховец, с его топкими берегами, впадает в стремительный Буг. Граница в окраске воды (на фото) указывает место их слияния.
Здесь решалась судьба Восточной Европы
В крепость надо пойти, даже если историей Второй мировой не сильно интересуетесь. На ее территории произошли два знаковых события, которые в свое время изменили историю Восточной Европы.
В Николаевской церкви (стояла она вблизи памятника «Жажда») в 1596 была подписана Брестская Уния. Православные и католические иерархи попытались достичь религиозного мира в Речи Посполитой, передавая Православную церковь под власть Папы Римского, но с сохранением традиционной обрядности. Процесс Унии вызывал споры и кровавые столкновения, но в середине XIX века, на момент расторжения Унии российскими властями, абсолютное большинство белорусов были униатами.
А в Белом дворце, руины которого сохранились при входе в крепость, в начале марта 1918-го был подписан Брестский мир между кайзеровской Германией и большевистской Россией — он положил конец кровопролитной Мировой войне в Восточной Европе и опосредованно ускорил провозглашение белорусской независимости. Поэтому Белый дворец надо было бы включать в число мест, знаковых для нашей государственности.
Первое же перемирие подписали в живописном Скоковском дворце, в нескольких километрах от города. В свое время он принадлежал знаменитому адъютанту и другу Костюшко Юлиану Урсыну Немцевичу. Дворец уцелел благодаря тому, что потомки Немцевича отказались покидать свой дом в 1915-м.
Хотя Брестская крепость и считалась лучшей в империи и могла выдержать восьмимесячную осаду, перед наступлением кайзеровских войск Брест тотально эвакуировали. Здания уничтожали, оставляя немцам выжженную землю. Десятки тысяч белорусов оказались тогда в беженских обозах, тысячи их погибли. Но владелица Скоков уезжать не согласилась. Командир казачьей дивизии, имевшей приказ уничтожить дворец, вынужден был уступить шляхтянке.
С приходом немцев на полтора года — с сентября 1916 до мая 1918 — здесь размещалась ставка Главнокомандующего Восточным фронтом, принца Леопольда Баварского. «Замок Шкоки» привлекал старого немецкого фельдмаршала своей практичностью «без особых претензий».
В Скоках в декабре 1917 года было подписано перемирие между большевистской Россией и Германией — первое в Мировой войне. Боевые действия прекратились на всем Восточном фронте — от Балтики до Черного моря.
Здесь же 2 февраля 1918-го был подписан первый мир — с только что провозгласившей независимость Украиной. По условиям того мира, Украине должны были отойти территории на юге Гродненской губернии, а также Пинский, Мозырский и Речицкий уезды Минской губернии, Гомельский уезд Могилевской губернии. Гродненщину и Виленщину планировалось отдать Литве, восточную территорию — РСФСР, а Минская и Витебская область оставались оккупированы немецкими войсками.
Никакой Беларуси здесь не планировалось, ее земли должны были быть разделены между четырьмя государствами. И провозглашение Белорусской Народной Республики в марте 1918-го, а впоследствии и появление Советской Беларуси, продемонстрировало, что не все зависит от решений сильных соседей, если народ способен проявить свою политическую волю. Вот так, вопреки всему, Беларусь и обрела государственность в XX веке.
В Скоках сохранился замечательный, хотя и несколько запущенный, парк с редкими грабовыми аллеями: это, наверное, третье или четвертое поколение деревьев, которые растут на старых корнях. Возможно, они помнят прогулки Костюшко, размеренные шаги принца Леопольда и скрывают дипломатические секреты 1918 года.
Готы и Катин Бор
Леопольд Баварский — не первый германец, оставивший след в брестской истории. Две тысячи лет назад эти места заселяли готы — брестское Тришинское кладбище и часть Московской улицы расположены над древним готским могильником.
Так выглядели готы. Фрагмент мозаики из Константинополя.
Еще один парадоксальный след немецкой присутствия — район Катин Бор. Когда-то один немец держал здесь трактир под названием «Кальтенберг», «каменистая гора», — но где ж ты выговоришь такое слово. Пришлось упростить.
Брест и Бриск
Город Бриск не увидишь на современных картах. Так на своем языке называли Брест его обитатели с 600-летним стажем — евреи. Приглашенные еще великим князем Витовтом, они получили от него привилей селиться в Бресте и свободно заниматься торговлей и давать деньги взаймы. Возможно, текст привилея и был более поздней подделкой, однако неоспоримо, что в Бресте возникла одна из первых в ВКЛ еврейских общин, построена синагога.
В XVI веке Брестским кагалом руководил легендарный Шавл Валь — предприниматель, авантюрист и «агент влияния». Согласно легенде, после смерти короля Речи Посполитой Стефана Батория, когда выборы нового главы государства затянулись, было предложено выбрать «королем на одну ночь» именно Валя. И тот за столь короткое время успел подписать соплеменникам множество привилеев…
Сохранилась уникальная гравюра с изображением Бреста XVII века — на ней показана осада города войсками шведского короля. Интересно, что каналы, защищавшие бастионы тогдашнего Бреста, кое-где сохранились до сих пор.
Их даже можно можно видеть на современной карте:
Евреи составляли большинство брестских купцов. (Хотя были среди купцов славяне, и даже грек, который возил балканские товары.)
Самую большую прибыль давала торговля хлебом — зерно сплавляли барками по Бугу в Данциг. Хорошие деньги приносила и торговля венгерским вином, которое массово потребляла шляхта и магнаты. А бедные еврейские купцы, в отсутствие собственных магазинов, просто ходили со своим товаром по домам. (А в царские времена купцами было выгодно записываться еще и потому, что их не брали в солдаты.)
Еврейское население Бреста в начале ХІХ века уже втрое превосходило христианское. Единственная на то время городская больница тоже была еврейской и располагалась в ветхом здании в центре города, на длинной и тесной Жидовской улице.
Довольно много брестских евреев проживало в деревнях и занималось сельским хозяйством, что часто, правда, было прикрытием для торговли алкоголем…
Что же осталось от той насыщенной и бурной жизни?
Неожиданный еврейский след в современном Бресте — кинотеатр «Беларусь». Кто мог бы догадаться, что новых «Мстителей» показывают в перестроенной синагоге?
А неподалеку во дворах — бюст Менахема Бегина, премьер-министра Израиля и нобелевского лауреата, который родился в соседнем доме. Эта часть Бреста — территория уничтоженного в войну еврейского гетто…
Дух частного бизнеса
Но дух предпринимательства в Бресте сохранился и виден в центре города повсюду. В Минске всё спрятано в крупных торговых центрах, а в Бресте — множество частных магазинчиков, салонов, контор.
Это хорошо заметно на Советской — самой длинной в стране городской пешеходной улице.
Работают магазины и кафе, играют уличные музыканты, растет прямо над входом во двор виноград.
Зелень, вообще, фишка Бреста. Мало того, что планировку центра формируют большие бульвары Гоголя и Мицкевича со старыми каштановыми аллеями, здесь есть настоящая оранжерея при университете: билет стоит три рубля, за возможность фотографировать надо заплатить 30. Здесь тепло и влажно, работают студентки, кричат разноцветные попугаи и звучит полонез Огинского.
Нынешняя площадь Свободы была центром Бреста во времена Российской империи после переноса города на новое место. Старые дубы хранят память о тех временах.
Реклама, даже социальная, здесь местная. На билбордах повсюду — гандболисты-чемпионы из БГК имени Мешкова, а на мосту через Мухавец — даже билборд с панк-рокером Юрием Стыльским, лидером брестской группы «Дай дарогу!».
Брестский модерн
Уездно-«районный» Брест, существенно разрушенный в Первую мировую, отстраивался в межвоенный польский период как центр воеводства — области по-современному. Административные здания сегодняшней улицы Ленина, созданные в стиле тогдашнего конструктивизма, почти не пострадали во Вторую мировую и до сих пор используются по назначению.
Сохранились и возведенные в «закопанском стиле» особняки для госслужащих — неподалеку от городского парка их целые кварталы — хоть кино снимай о Западной Беларуси межвоенного времени.
Интересно, что современные коттеджи в Шебрине под Брестом возведены как реплика межвоенного стиля. Узнаются расширяющиеся к низу пилястры, черепица, фронтоны. Брестский стиль.
Частный сектор здесь — отдельная тема. Владельцы коттеджей в Красном Дворе, Царском Селе, Шебрине, Тельмах ориентируются на польские образцы: заборы здесь ниже, чем в поселках вокруг Минска, внимания к газонам, экзотическим растениям и ландшафтным изыскам — больше. Наконец, последняя брестская мода — юкка.
Даже в брестской промзоне, вдоль безликого ангара, мы увидели постриженный газон и туи…
Скорина и космонавт
С большим интересом мы обошли старые улицы с перестройками советского времени. Главная улица города — Московская-Машерова — строилась вдоль Бреста, по обочинам старинного Московского шоссе, и не пересекала исторический центр, как в Минске.
Тем не менее, и на Московской есть что посмотреть. Например, православный собор, в котором архитекторы попытались передать характерные для этой земли традиции волынской храмовой архитектуры. А в очертаниях колокольни угадывается тот самый «каменный столп», который на протяжении веков служил обороне Бреста.
Здесь же неподалеку — Дворец водного спорта с самым большим в стране бассейном. Здесь тренируются олимпийские сборные, а цены для посетителей — вдвое ниже минских. Неподалеку — ледовый дворец и даже бейсбольный стадион. Интересно, что все спортивные объекты стоят на искусственном холме, насыпанном в 1970-е из песка, выбранного при расширении русла Муховца.
Дворец водного спорта.
Еще одна визитка Бреста — триптих «Земля» художников Кривоблоцкого и Богушевича на фасадах корпусов электромеханического завода. В этой монументальной «византийской» мозаике есть что-то от латиноамериканского искусства. Рядом с традиционными для советского искусства сюжетами войны и послевоенного восстановления, здесь — фантасмагория, на которой космонавт Климук изображен рядом со Скориной, Коласом, Купалой и тезкой художника, Франтишеком Богушевичем.
А неподалеку, тоже на Московской улице, можно подкрепиться после насыщенного впечатлениями путешествия или закупиться перед возвращением домой в «Короне» — самом западном гипермаркете страны.
Подарок к 1000-летию
Брест, третий по возрасту, после столичных Полоцка и Турова, с самого своего основания являлся транспортно-торговым перекрестком: по Муховцу проходил водный путь к Днепру и Черному морю, по Бугу — к Висле и в Балтику. Во времена Речи Посполитой через город проходил королевский тракт, соединявший столицы Краков и Вильну, в советское время — магистральной стала трасса Москва—Варшава. Через Брест проложили одну из первых в Российской империи железных дорог.
Но сегодня железнодорожные пути стали транспортной проблемой для города. И к 1000-летию Брест подарит себе два новых моста над железнодорожными путями: расширяют Кобринский мост и построят огромную транспортную развязку, которая поможет автомобилистам преодолевать пути без ожидания у семафоров на переездах. Чтобы успеть достроить развязку к юбилею, празднование отложат до осени.
К 1000-летию города за железнодорожным возводят новый автовокзал — легкое, со вкусом спроектированное, прозрачное здание, в котором отражается небо… Где еще, кроме Бреста, всё это увидишь?
