После Томоса II. Почему возникла реальная возможность раскола

Для многих украинских аналитиков и журналистов ход событий показался немного неожиданным, потому что никак не вписывался в имидж «мудрого духовного отца», который тщательно и настойчиво создавался «бывшему митрополиту Киевскому Филарету» [1] не только его ближайшим окружением, а и некоторыми СМИ и государственными чиновниками. Однако, анализируя проблему, даже те, кто более осведомлен в украинских религиозных процессах, к большому сожалению, не пошли в своих исследованиях дальше осени 2018 года. Вместе с тем, если рассмотреть ход истории более подробно, если заглянуть в далекие 80-е и 90 -е годы ХХ в., сделается ясно, что сегодняшнее поведение «почетного патриарха» вполне прогнозируемо, а его положительная роль в признании украинской православной поместности, как минимум, «несколько преувеличена». В этой статье мы попробуем вспомнить и проанализировать некоторые факты истории украинского православия конца ХХ — начала XXI столетий в свете деятельности бывшего митрополита Киевского Филарета.

В противоположность современным личным заявлениям «почетного патриарха», председатель Украинского Экзархата Русской Православной Церкви митрополит Филарет никогда не был сторонником автокефалии. Об этом неопровержимо свидетельствует много публикаций, которые сегодня находятся в свободном доступе.

Вот что писал Киевский митрополит Филарет в 1989 году, когда в Украине начала возрождаться Украинская Автокефальная Православная Церковь: «Как известно, в годы гражданской войны была создана Украинская Автокефальная Церковь, однако этот акт был незаконным. Поэтому в народе называли Самосвятской Церковью. Затем она была распущена, а в годы войны, во время временной немецко-фашистской оккупации Украины, восстановлена, и сейчас отдельные приходы существуют за рубежом. Другие Православные Церкви ее не признали. Так зачем нам сейчас отрываться от православного мира? Зачем нам такая Церковь, которая отгораживает нас от людей? … Говорят, нам нужна украинская Церковь. Но в такой постановке есть очевидная задумка. Русской наша Церковь стала называться еще со времен князя Владимира, то есть со времен, когда еще не было отдельно ни украинцев, ни белорусов, ни русских. Уже 1000 лет она носит это название. Сейчас к ней относятся и эстонцы, и латыши, и мордва, и молдаване, и другие… Церковь многонациональная и название имеет то, которое получила еще во времена Киевской Руси» [2].

 

Но он выступал не только против украинской православной поместности, а также против украинского языка в богослужении. Выступал в то время, когда началось активное украинское возрождение, когда до получения государственной независимости оставалось несколько месяцев: «В храмах нашей Святой Церкви мы молимся на церковнославянском языке, языке святых славянских учителей Кирилла и Мефодия. Этот язык свидетельствует о том, что все славянские народы веками стоят на основе молитвенного единства, это язык святого Владимира Крестителя нашего, это язык, на котором молились наши мужественные украинские казаки. Поэтому славянский язык для наших верующих людей стал языком традиционно святым» [3].

Однако не будем загромождать нашу статью подобными цитатами 1988 -1992 годов, их много и каждый может убедиться сам [4], но всем очевидно, что к «борьбе за автокефалию» митрополит Филарет пришел с достаточно мощным антиавтокефальным и пророссийским бэкграундом.

Конечно, нам могут возразить: каждый человек может кардинально изменить свои взгляды, особенно когда разрушаются империи и идеологии… Здесь мы готовы согласиться и даже не вспоминать тот факт, что подобная «смена взглядов» митрополита Филарета начала происходить после того, как он проиграл на выборах Московского патриарха. То есть, когда не получил высшей должности в Русской Православной Церкви, он начал попытки построения «собственной империи».

Всем казалось вполне естественным, что уже во время подготовки исторического собора УПЦ МП, который состоялся 1-3 ноября 1991 года и принял решение о своем автокефальном статусе, митрополит Филарет должен был вступить в переговоры с предстоятелем и епископатом УАПЦ, потому что у них была общая цель. Однако этого не произошло, а его отрицательная риторика относительно УАПЦ оставалась неизменной практически до 11 июня 1992 года, когда «Архиерейский собор Русской православной церкви постановил «лишить митрополита Филарета (Денисенко) существующего сана, лишив его всех степеней священства и всех прав, повязкам связанных с пребыванием в клире, за жестокое и высокомерное отношение к подведомственному духовенству, диктат и шантаж».

Что правда, даже после Киевского собора УПЦ МП 1991 года, практически никто в Украине не верил искренности автокефальных стремлений митрополита Филарета. Уже 20 января 1992 года, через несколько месяцев после провозглашения независимости, двадцать депутатов Верховной Рады во главе с Вячеславом Чорноволом выступили с заявлением-предостережением: «Предстоятель Украинской Православной Церкви митрополит Филарет правдами и неправдами ищет путей (быстро поменяв свои лозунги), чтобы заручиться поддержкой нового правительства и сохранить свою порочную систему управления Церковью. Ведь не секрет, а гласное достояние, именно митрополит Филарет (Денисенко) тесно связал свою тридцатилетнюю деятельность со службами КГБ, чтобы угодить власти КПСС, послужить виновному правительству не так в интересах Церкви, а ради карьеры и возможности удерживать Церковь в Украине в руках единовластной диктатуры. Все это отвлекает от Церкви людей, сводит на нет проповедническую, миссионерскую работу честного священника, усугубляет вражду между конфессиями и способствует расколам. Наше депутатское сознание призывает провозгласить очевидный факт: митрополит Филарет (Денисенко) препятствует духовному возрождению Украины, очистке общества от сталинских болезней, должен покинуть пост Предстоятеля Украинской Православной Церкви, дать ей возможность сохранить свое единство, правильно самовыразиться в новых государственных условиях, окормить измученный народ чистой верой и духовной силой» [5].

 

Парадоксально, но личность митрополита Филарета была «токсичной» не только для демократической православной общественности, но и для большинства иерархов бывшего Украинского Экзархата РПЦ, которые на ноябрьском соборе поддержали идею автокефалии. Автору этих строк довелось общаться с несколькими украинскими священниками, которые в 1990-1992 годах были приближены к различным епископам УПЦ МП. Согласно их свидетельству, некоторые архиереи были не прочь автокефалии, но очень боялись и не желали попасть под неограниченную власть митрополита Филарета, когда «предохранитель» в виде Московского центра будет устранен. Поэтому большинство из них настаивали на отречении владыки Филарета от власти как первом шаге на пути к украинской православной поместности. Именно на этом сыграла Москва во время архиерейского собора РПЦ (31 марта – 5 апреля 1992 года), когда «вдруг услышала» жалобы епископов и обсуждение проблемы автокефалии постепенно переросло в «дискуссию об аморальном поведении митрополита Филарета и его грубых ошибках в управлении Украинской Церковью». А невыполнение им обещания отказаться от власти и созвать в Киеве архиерейский собор для избрания нового предстоятеля, вызвало еще большее беспокойство епископата УПЦ МП, способствовало в подготовке и проведению печально Харьковского собора.

История не знает варианта «если бы»… Но уже в конце 90-х годов многие исследователи считали, что судьба украинской поместности могла сложиться более счастливо, без такого мучительного раскола, если бы уже в конце 1991 — начале 1992 годов митрополит Филарет пошел на объединение с УАПЦ, созыв Поместного собора и выборы нового предстоятеля, оставшись одним из правящих архиереев новой Церкви, даже мог возглавлять один из общецерковных отделов.

 

Итак, как бы там ни было, 25-16 июня 1992 состоялся «объединительный собор УПЦ и УАПЦ». Решением собора УПЦ и УАПЦ были ликвидированы, а все их имущество и финансы были объявлены собственностью созданной «Украинской Православной Церкви». Ее предстоятелем был избран патриарх Мстислав (Скрипник), заместителем — митрополит Филарет (Денисенко), управляющим делами — владыка Антоний (Масендич). Стоит отметить, что на момент объединения УАПЦ имела более тысячи реальных приходов, а вот количество приходов, которые привел митрополит Филарет, фактически до сих пор остается неизвестным.

Можно только догадываться, как сложилась бы судьба новой Церкви, если бы патриарх Мстислав реально мог ею управлять. Однако из-за различных препятствий он так и не смог вернуться в Украину. Поэтому фактически всей деятельностью УПЦ КП руководил митрополит Филарет. Его стиль управления и амбиции постепенно привели к предельному конфликту с бывшими иерархами УАПЦ, вошедшие в УПЦ КП. В дальнейшем, после смерти патриарха Мстислава, не видя возможности изменить стиль управления УПЦ КП, часть епископата вышла из нее и возобновила УАПЦ.

Это был первый раскол именно украинского православия, который возник из-за особы митрополита Филарета. В дальнейшем патриарх Владимир Романюк (24 октября 1993 — 14 июля 1995) попытался восстановить единство, но его заблаговременная смерть при загадочных обстоятельствах сорвала эти планы. Единственный вопрос — это действительно ли патриарх Владимир имел влияние и возможность осуществить свои намерения? И здесь опять вышли вопросы, связанные с личностью митрополита Филарета, который занимал второе место в иерархии.

 

Так, известный общественный деятель и многолетний узник советских концлагерей Семен Глузман свидетельствует, что избрание владыки Владимира Романюка было вполне неожиданно для митрополита Филарета: «Бывший зэк Романюк был избран Патриархом. Хотя это место готовил себе другой, властолюбивый бывший офицер КГБ», а о пребывании нового патриарха в «своей резиденции» свидетельствует то, что было «противостояние с номером вторым», а также «унизительное обращение с (ним, как) «квартирантом» [6].

И вот, митрополит Филарет избирается патриархом УПЦ КП. У него есть все возможности и рычаги, чтобы добиваться признания своей юрисдикции и объединения украинского православия. Реально нужно только сосредоточиться на своем, не «лезть» в чужие дела, заботиться об Украине. Тем более, что уже посланы письма Вселенскому Патриарху о рассмотрении апелляции на решение Московского Патриархата. Но гонор у митрополита (теперь уже патриарха) Филарета берет свое…

В 1995 году, без какой-либо потребности и пользы для украинского православия, патриарх Филарет активно участвует в политическом расколе в Болгарской Православной Церкви, поддержав клириков, которые в 1992 году отделились от Патриарха Максима. Патриарх Филарет даже принял участие в интронизации митрополита Пимена, который находился в запрете, провозглашенного 4 июля 1996 «патриархом» раскольников. После этого глава УПЦ КП перестал поминать в чтении диптиха на великом входе Патриарха Максима, как это следует делать по православным канонам. Вместо Максима он самовольно начал называть «патриарха Пимена». Но на соборе 1998, который состоялся с участием представителей 13 автокефальных церквей, в том числе и семи Патриархов, единство Болгарской Православной Церкви было восстановлено через покаяние раскольников. При этом стоит отметить, что этот раскол ничем не был обоснован, поскольку, в отличие от Украины, Болгария уже мела свою признанную автокефальную Православную Церковь в статусе патриархата.

Реально поддержав раскол в Болгарии, патриарх Филарет сделал большой вред украинскому православию через противопоставление себя всем Поместным Православным Церквам, в том числе и Константинопольскому Патриархату, поскольку ни одна каноническая конфессия не поддержала раскольнические действия иеромонаха Христофора (Сибева) и митрополита Пимена.

Несмотря на интересы украинского православия, которому была (и есть) очень важно положительное (или, как минимум, нейтральное) отношение других канонических Православных Церквей о признании автокефалии, патриарх Филарет протягивает усложнять ситуацию.

 

Без учета интересов собственно Киевского Патриархата, патриарх Филарет поддерживает раскольническую Черногорскую Православную Церковь и ее главу митрополита Михаила, поминая его во время богослужений. Отметим, что митрополит Михаил, он же Мираш Дедеич, — лишенный сана священник Константинопольского Патриархата. Этот человек сменил множество конфессий прежде, чем прибился к черногорским раскольникам. Так как в его интронизации в сан митрополита в 1997 году приняли участие уже болгарские раскольники, его поддержка явно усложнила вопрос признания украинской автокефалии.

Ничем не обоснованным было и вмешательство патриарха Филарета в дела Румынской Православной Церкви, которая пыталась восстановить свой канонический статус в Молдове, которая никогда не была частью Киевской митрополии и где были исключительно молдавские (румынские) приходы.

Так, в 1998 году «Информационный бюллетень УПЦ КП» опубликовал статью о ситуации в Молдове. Автор статьи заявлял, что если в Молдове возникнет непризнанная автокефалия, то Киевский патриархат поддержит и признает ее. А в 2005 году Киевским Патриархатом был поставлен епископ Фалештский и Восточно-Молдавский Филарет, из-за чего возникли вполне лишние и ненужные противоречия с Румынской Православной Церковью, которые сегодня осложняют признание ПЦУ.

Кроме того, была создана совершенно чужая украинскому православию структура в России, которую возглавил бывший клирик РПЦ и РПЦЗ, а сегодня митрополит Иоасаф (Шибаев). В свое время Синод РПЦЗ отказал ему в архиерейской хиротонии через исповедание взглядов, которые были очень близки к взглядам современных «царебожников». Этой «епархии» УПЦ КП всегда было присуще почитание бывшего российского императора Николая II и исповедание имперской версии «русского мира». Интересно, что даже после начала агрессии России, несмотря на настойчивые обращения архиереев, священников и верующих, которых возмущали посты этого постоянного члена Синода Киевского Патриархата в социальных сетях, патриарх Филарет продолжал терпеть (или даже поддерживать) его деятельность.

Также без всякой нужды УПЦ КП вторглась на каноническую территорию Элладской Православной Церкви, создав там свой экзархат из греческих раскольников.

Более того, апеллируя к Константинопольскому Патриархату в деле собственной реабилитации и признания автокефального статуса УПЦ КП, патриарх без тени совести создает свои канонические структуры на территориях, которые Вселенский патриарх считает своими. Речь идет о епархии во Франции, которую возглавил митрополит Мишель Лярош и ставропигиальный деканат в США. Причем, если американский деканат действительно имеет связь с украинской диаспорой, то у французской организации никакого отношения к украинской диаспоре в Европе практически нет, а владыка Мишель (Лярош) не владеет ни украинским, ни русским, ни одним другим славянским языком.

В общем, уже в 1998 -1999 годах Патриархом Филаретом была сформулирована новая ересь, которую он озвучил на Всеукраинской научно-практической конференции главных редакторов СМИ 29 апреля 1999 года, о существовании «двух самодостаточных семей Поместных Православных Церквей», в которой подвел базу о возможности существования сообщества «Православных Церквей», которым неважно признание со стороны Вселенского Православия. Именно эти утверждения сегодня тем, что в понимании некоторых Предстоятелей Поместных Церквей определяет патриарха Филарета как еретика и ставит вопрос о действительности хиротоний архиереев УПЦ КП. Потому, на основании этих заявлений, они требуют соборно «оценить» степень еретичности, как это было сделано на I Никейском соборе, когда еретиков-кафаров приняли в евхаристическое общения в существующем сане (8 правило), но отказали в этом еретикам-павлианам (19 правило),

Итак, анализируя деятельность патриарха Филарета в 80-х — 90-х годах ХХ в., можно сделать вывод, что она изначально была объективно направлена против автокефалии украинского православия, а с момента его присутствия в автокефальному движении, в частности на руководящих должностях УПЦ КП, была окончательно направлена на усложнение получения признания поместного статуса из-за негативного вмешательства в дела других Поместных Церквей и заявления, которые Вселенским Православием оценивались как еретические. Именно поэтому патриарх Филарет стал достаточно «токсичным» для Вселенского Православия, в том числе и Константинопольского патриарха.

С начала возрождения УАПЦ, а затем создания УПЦ КП, их каноническая организация, которая в дальнейшем нашла свое отражение в уставах, была весьма демократичной и базировалась на принципах соборноправности. Однако с приходом к власти патриарха Филарета ситуация начала стремительно меняться, УПЦ КП перекраивалась по худшим лекалам, которые представляли собой гибрид управления Православной Церковью в Российской империи и сталинско-советской системы РПЦ МП.

Так, даже в отличие от современной РПЦ МП, в УПЦ КП отсутствовал такой институт как епархиальные и общецерковный церковный суд. Решение относительно вины и наказания архиереев (и священников) принимались исключительно на синоде, а сам синод формировался лично патриархом Филаретом и включал 12 постоянных членов. Практически была создана «митро-политбюро», которое исключало участие в руководстве Церковью не только мирян и священников, но и большинство архиереев. Последнее проявлялось даже в том, что без всякого разбора, лично патриархом, отменялись вполне законные канонические наказания, налагаемые на некоторых священников их епархиальными архиереями.

Полностью были практически отменены «епархиальные советы», которые включали в себя мирян и священников, и были призваны не только для более адекватного управления епархиями, но и для ограничения «самодурства» правящих архиереев. Даже общий «высший церковный совет», который состояла из 23 человек, в том числе 8 мирян, был превращен в полностью декоративный институт, потому что кроме времени последнего Поместного собора УПЦ КП ни разу не собирался (во всяком случае о таких собраниях, а также о принятых решениях, нет никакой информации на официальном сайте УПЦ КП, а вся деятельность иллюстрировано 1 (одним) обращением к Московскому Патриархату).

Кроме того, на Поместном соборе 2013 года, была официально введена вполне новейшая для Вселенского Православия должность «заместителя патриарха», которому, в частности, было предоставлено право местоблюстителя в межсоборный период в случае смерти патриарха. Отметим, что в Православных Церквах должность местоблюстителя занимает старший по хиротонии епархиальный архиерей. В общем, введение подобной официальной должности «помощника патриарха», без четко очерченных функций и полномочий, при наличии «управляющего делами патриархии», вызвало довольно много вопросов.

Общий анализ постановлений Поместных и Архиерейских соборов, решений Синода УПЦ КП показывает, что постепенно, особенно в последние 10-15 лет, происходил процесс полной пирамидальной централизации управления Церковью, когда у епархиальных архиереев забирались их обычные права. Здесь, наиболее иллюстративным, является решение Синода УПЦ КП о запрете издательской деятельности епархиям без цензуры каждого издания центром. При этом цензуре подвергались даже сборники проповедей правящих епархиальных архиереев.

Следствием подобных процессов, как отмечали некоторые ученые и аналитики, был запуск процесса преобразования Православной Церкви в тоталитарную структуру «гурустичного типа». К счастью, определенное сопротивление правящих архиереев и события 2018 года, а именно Объединительный собор и предоставление Томоса, не дали окончательно завершиться этом разрушительному процессу.

Подавляющее большинство историков и аналитиков, которые описывают деятельность УПЦ КП в 2000-2018 годах, прежде всего, обращают внимание на ее развитие. Действительно, за это время значительно увеличилось количество епархий, приходов, монастырей. Начали нормально действовать три богословских академии, построено большое количество новых храмов и основательно восстановлены те, что были переданы общинам в разрушенном или полуразрушенном состоянии. Церкви удалось в крайне короткий срок, в условиях войны, организовать военное-капелланское и милосердно-волонтерское служение. И это действительно является заслугой патриарха Филарета как Предстоятеля. Здесь никто не может выдать какого-либо возражения, а вот в плане достижения православного единства, движения на пути признания автокефалии Вселенским Православием, не все так безоблачно.

Уже в конце 90-х годов становится понятным, что Константинопольский Патриархат никогда не пойдет на реабилитацию патриарха Филарета как «патриарха», а тем более на признание автокефального статуса Украинской Православие в качестве «патриархата». Именно поэтому УАПЦ, после смерти патриарха Димитрия (Яремы), отказалась от «патриаршего статуса» и предоставила своему Предстоятелю титул «Митрополита Киевского и всея Украины». Такая форма предоставляла Вселенскому Патриарху «поле для маневра» — реабилитация иерархии УПЦ КП и УАПЦ, а затем признание Поместного статуса Украинского Православия через формальное возрождение Киевской митрополии, которую он исторически считал своей канонической территорией (такая форма признания и была осуществлена в 2018 году).

Кроме того, признание автокефалии могло состояться только после объединения УПЦ КП и УАПЦ в единую юрисдикцию, которая и должна была обратиться с соответствующей просьбой к Константинопольскому патриархату.

Поэтому уже в начале XXI века УПЦ КП было предложено изменение титулования через процедуру объединительного собора с УАПЦ, когда новоизбранный Предстоятель получит титул «митрополита Киевского». Причем, практически до последних месяцев 2018 года, такой собор должен был состояться исключительная «силами» архиереев этих двух юрисдикций, с приглашением желающих с УПЦ МП.

Однако все попытки переговорного процесса между УПЦ КП и УАПЦ в 2000 — 2018 годах даже под эгидой Вселенского Патриарха Варфоломея в 2008 году, несмотря на возможность решения других вопросов, проваливались именно из-за нежелания патриарха Филарета «снять куколь», о чем неоднократно писал блаженной памяти митрополит Мефодий (Кудряков).

Некоторые могут возразить нашему мнению и утверждать, что в срыве переговоров есть вина и иерархии УАПЦ. С этим утверждением мы можем согласиться лишь частично, так как, а автор этих строк принимал непосредственное участие в переговорном процессе 2011-2012 годов, позиция УПЦ КП состояла не в «объединении с УАПЦ», а в простом «поглощении УАПЦ» без всяких гарантий. Такой пренебрежительный подход вполне проявил себя в 2013 году, когда к УПЦ КП решили присоединиться несколько правящих архиереев УАПЦ. Они не только не получили нормального архиерейского места служения (даже викарного), а даже остались без титулов до предоставлению их уже Священным Синодом Православной Церкви Украины. То же произошло и в 2015 году, когда в УПЦ КП пожелал перейти один из правящих архиепископов УАПЦ. Синод Киевского Патриархата не только лишил его титула и достойного места служения, но и «снизил» его сан до епископа.

Кроме того, даже объединительный собор УПЦ КП и УАПЦ не решил бы проблемы с реабилитацией и признанием, если бы новоизбранный Предстоятель носил титул «патриарха». А именно за этот титул отчаянно держался (и держится) владыка Филарет.

После провала киевских переговоров 2008 годов, которые происходили между Константинопольским патриархом Варфоломеем и руководителями непризнанных Православных Церквей (УПЦ КП и УАПЦ) при посредничестве Президента Украины Виктора Ющенко, всем стало ясно — патриарх Филарет окончательно «токсичен» для вселенского православия. Ведь, как впоследствии сообщили практически все участники процесса, срыв произошел из-за нежелания владыки Филарета отказаться от своего патриаршего титула и прислушиваться к братским советам Константинопольского патриарха Варфоломея. Именно после этого в среде Киевского Патриархата начала появляться мысль о «третьем пути» — создании отдельной «Украинской Церкви», вроде Англиканской, которой вообще ненужно признание, или его можно ожидать неопределенный срок. Сегодня трудно сказать, насколько те идеи постепенно сделались популярны среди духовенства и верующих УПЦ КП, но они явно исходили от патриарха Филарета. Это собственно, безусловно, демонстрирует его очень странная проповедь, которая с явно ложными историческими фактами была объявлена 14 мая 2019 с амвона Владимирского собора в Киеве [7].

В общем, даже не вспоминая попытку объединения с УАПЦ 2015 года, в которой, на наш взгляд, иерархия УАПЦ не смогла строго определить условия и выставила себя как основную силу срыва переговоров, реальная проблема была в нежелании глава УПЦ КП идти на выборы Поместным собором объединенной Церкви. Такое нежелание кажется несколько странным, если сравнить количество архиереев и приходов обеих Церквей. Поэтому создается впечатление, что у патриарха Филарета не было уверенности в «своих» архиереях и приходах.

Можно по-разному толковать действия Киевского Патриархата в деле объединения и признания в 2008 — 2016 годах. Этот вопрос еще будет объектом отдельного исследования, когда (и если) будут доступны все документы. Но не вызывает сомнения тот факт, что патриарх Филарет уже после аннексии Крыма и начала войны с Россией никак не реагировал на официальные заявления и посты в социальных сетях митрополита Иоасафа (Шибаева) по пропаганде идей «русского мира», хотя эти факты докладывались ему даже публично.

Еще больше вопросов вызывают некоторые решения Синода УПЦ КП, которые были приняты уже во время активной фазы переговоров относительно признания канонического поместного статуса Украинской Православие со стороны Константинопольского Патриархата.

Так, 13 мая 2017 года Синод УПЦ КП образует «Европейский экзархат Украинской Православной Церкви Киевского Патриархата», который должен был объединить приходы на канонической территории Константинопольского патриархата, Церкви Чешских земель и Словакии, Элладской Православной Церкви и автономной Православной Церкви Финляндии [8]. Кроме того, духовенство УКП КП, несмотря на протесты Польской Православной Церкви, «по благословению Святейшего Патриарха Киевского и всей Руси-Украины Филарета» продолжает регулярно посещать монастырь Святых Кирилла и Мефодия (Уйковице, Польша) [9]. Естественно, что подобные решения и деятельность никак не способствовали не только переговорам с Вселенским патриархом, но и добавляли «токсичности» лично патриарху Филарету в глазах большинства Поместных Православных Церквей.

Но это еще не все… Несмотря на многочисленные обращения украинского духовенства и верующих, Синод УПЦ КП во время войны с Россией по представлению патриарха Филарета назначает своим экзархом в России откровенного «царебожника», поклонника Российской империи и сторонника «русского мира» митрополита Иоасафа (Шибаева) [10].

Не менее странными были и попытки декоративного изменения титула главы Киевского Патриархата накануне Киевского Поместного объединительного собора 2018 года, ведь еще в октябре существовала договоренность, что ни патриарх Филарет (УПЦ КП), ни митрополит Макарий (УАПЦ), не будут выдвигать свои кандидатуры на место Предстоятеля Поместной Церкви Украины.

В общем, если говорить о событиях, которые предшествовали Киевскому объединительному поместному собору и предоставлению томосу, а также о некоторых событиях первых месяцев существования Православной Церкви Украины, можно вспомнить много фактов, как минимум, странного поведения патриарха Филарета, когда его личные амбиции вставали на пути интересов украинского православия. Об этом уже много написано историками, аналитиками и журналистами, в том числе и автором этой статьи [11], а сразу перейдем к анализу событий начала мая 2019 года.

Мало кто действительно верил, что патриарх Филарет, который более 25 лет строил «Церковь под себя», добровольно отдаст ее другому архиерею, даже своему ставленнику, и удовлетворится ролью «почетного пенсионера и духовного отца». И в этом плане, учитывая личность патриарха Филарета, тактика снисхождения и милосердия в отношении его действий, была явно проигрышной. Ведь, как утверждают психиатры, здесь сработал т.н. «синдром капризного ребенка». То есть, удовлетворение требований ультиматумов и истерик не приводит к спокойствию, а только к новым, еще большим требованиям. Более того, подобный человек воспринимает доброту и удовлетворение своих требований как собственную победу, как слабость оппонента и побуждение к новым, еще большим требованиям. Особенно, когда подобная мысль активно поддерживается ближайшим окружением.

Но, к большому сожалению, дело не только в личных амбициях патриарха Филарета. Очень симптоматично, что открытую раскольническую деятельность в ПЦУ начал именно митрополит Иоасаф (Шибаев). Здесь трудно не согласится с Романом Бондарчуком, который еще 19 апреля 2019 года отметил на своей странице в социальной сети Фейсбук: «Понятно, что митрополита Иоасафа Шибаева ФСБ России побуждает к действиям, направленным на раскол Церкви, которую возглавляет митрополит Епифаний. Я неоднократно задавал себе вопрос, за какие такие заслуги ФСБ России так благоволит Иоасафу Белгородскому, у него, в отличие от владык Климента и Адриана, не отбирают храмов и земельных участков, а наоборот, во всем способствуют. Обратите внимание: его заявление против митрополита Епифания вышло после завершения первого тура президентских выборов, которые показали, что Порошенко не набирает большинства, здесь и заявление Синода УПЦ МП к Вселенскому Патриарху Варфоломею с требованием отзыва томоса, здесь и неоднократные заявления Филарета о том, какие плохие греки, и о том, что он хочет изменить устав Церкви, то есть вернуть устав КП и восстановить полную свою власть над Церковью, отстранив от управления Митрополита Епифания. Что нас в таком случае ожидает: Вселенский патриарх Варфоломей отзовет томос, в УПЦ ПЦУ произойдет раскол, потому что значительная часть епископата и духовенства следует за Филаретом, но ему от этого будет безразлично. Филарет снова обратится (возможно, уже обратился) к патриарху Московскому Кирилла о снятии с него анафемы, как вы знаете, он обращался, но ему, не ответив, отказали, а сейчас, если он поспособствует отзыву томоса от УПЦ ПЦУ, думаю, анафему с него снимут. Перманентные переговоры с РПЦ МП происходят, и не напрасно митрополит Иоасаф Шибаев чуть ли не каждую неделю у Филарета» [12]. Собственно, выполнения этого замысла и наблюдалось 14 мая 2019 года в Киевском Владимирском соборе, когда около патриарха Филарета стояли исключительно «русские» архиереи бывшего Киевского Патриархата, на которых ФСБ РФ осуществлять прямое влияние.

По нашему мнению, несмотря на сегодняшний ход событий, нам пока остается только догадываться: действует ли патриарх Филарет из своих собственных амбиции и убеждений, или его деятельность является вполне осмысленной борьбой против поместности украинского православия, которая скрыта патриотическими лозунгами.

Рассматривая деятельность патриарха Филарета на посту главы УПЦ КП по борьбе за признание автокефалии Украинской Православие со стороны Вселенского Патриарха, можно прийти к мысли, что она, несмотря на патриотическую риторику, была контрпродуктивна. Действия патриарха Филарета реально создавали препятствия для доброжелательного отношения к УПЦ КП со стороны других Поместных Церквей, в том числе и Константинопольского патриархата. В этой парадигме действия, высказывания и заявления «почетного патриарха» Филарета, которые он осуществляет в последнее время, вполне логичны и прогнозируемы. При этом нельзя отбросить его заслуги в развитии УПЦ КП, которая явно переросла своего создателю и стала основой Православной Церкви Украины.