"Селиханов лепил горельеф монумента Победы с себя, Заир Азгур - с меня"

 В беседе с корреспондентом агентства «Минск-Новости» он впервые рассказал о том, что суворовец с горельефа «Слава погибшим героям» монумента Победы в Минске — это он!

— Да, третий в первом ряду, 10-летний суворовец с цветами и фуражкой — это я! А маленький мальчик на горельефе — мой родной брат Сашка. Сложно узнать сегодня? А видите (интервью проходит у Обелиска Победы на Круглой площади. — Прим. авт.) — даже китайцы узнают! (группа китайских туристов, узнавших, что мы снимаем интервью с героем работы Заира Азгура, наперебой фотографировались с Николаем Ивановичем и даже пригласили его к себе в гости, в Китай).

— Я родился в 1937 году и жил в Доме художников на нынешней улице Некрасова. Наша квартира располагалась напротив мастерской Азгура. Я знаю Заира Исааковича с семи лет. Так что в его мастерской я бывал чаще, чем в своей квартире! Он как-то зашел и говорит: «Коленька, бяжы да мяне!» (Азгур разговаривал на чистейшей мове). И пришел раз в его мастерскую, постоял с цветами и фуражкой в руках, второй раз. А малыша с этого горельефа «сыграл» мой младший брат Саша. Мне на тот момент было 10 лет, я не особо вникал, было просто интересно. Потом я позировал ему для скульптуры «Ленин с девочкой», которая сейчас в музее Азгура. Девочку исполнила соседская подружка моя, а я — самого Ленина. Селиханов, кстати, сам с себя лепил! Это подтвердила позже и дочь Сергея Ивановича.

Азгур был Мастером! Очень любил людей, был общительным, добрым. К нему приходили знаменитые люди! Янка Купала — часто, еще до войны, Лариса Александровская, Кондрат Крапива, Петрусь Бровка, Петр Машеров, Якуб Колас с женой.

Но мне, как ребенку, очень нравились отношения Заира Исааковича с моей бабушкой. Когда она приезжала из деревни, они целые вечера проводили за беседой. Оба любили белорусский язык. Бабушка привозила ему сыр, молоко, творог, сметану — все домашнее. Приедет, бывало, и говорит: «Заир Аркадьевич, приходите, я привезла вам прысмаки!» Он отвечал: «Чакай! Чакай!» — шел мыть руки – так важно, тщательно, чтобы смыть глину и чистыми руками брать продукты.

— Моя семья всю войну пережила в столице. Дом, в котором я родился, уцелел во время Великой отечественной, наравне с Домом правительства, зданием Академии наук, Домом офицеров и оперным театром, хотя в крышу нашего дома попали две авиабомбы!

Мама рассказывала, что нас могли три раза расстрелять. Первый раз — когда немцы вошли в город и появились на пороге дома художников. Искали Абрама Бразера (белорусский советский скульптор, график и живописец. Участник выставок в Париже. — Прим. авт.). А он за два-три дня до этого покинул Минск. Немцы вызвали мою маму, мол, открывай двери его мастерской! Она ответила отказом «у меня нет ключей». Немец достал пистолет и направил на нас (Николай был у матери на руках). Его остановил офицер выше чином, отведя его руку в сторону. Выстрел пришелся в стену. А спустя годы моя мама узнала того самого офицера. Им оказался Эрих Кох.

— Знаменитый скульптор Михаил Керзин, также имевший здесь мастерскую, в то время по приказу немцев лепил немецкий герб. Он всю войну провел в Минске, вынужденный исполнять приказы и заказы оккупантов. На входе в его мастерскую сутками дежурили немцы, на ночь запирая студию и забирая с собой ключ. Немцы и знать не знали, что запасной ключ был у моей мамы. Однажды к нам в квартиру пришел Михаил Аркадьевич и попросил маму: «Анна Николаевна, прошу вас, наберите ночью насос воды и вылейте всю воду на глину!» Мать пришла со мной на руках, окатила водой форму, завернутую в мешковину, глина в ней к утру вся расплылась! Немецкий герб так и не был создан руками белорусского скульптора.

— Минска не было! Города не было! Начиная от Дома правительства, все лежало в руинах. Не было нашей столицы! Из центра города можно было увидеть окраину, Сельхозпоселок (сейчас район Зеленого Луга) — не было ни здания, ни столбика, все сожжено, сплошной голый горизонт и седая пыль разрухи вокруг. Сейчас смотрю на наш красавец город и не верю, что был свидетелем той ужасной картинки. Кстати, после войны школу около нас строили немецкие (как и большинство зданий в городе) военнопленные. Они использовали мотор, чтобы поднимать наверх кирпичи. Немцы хитрые, а мы хитрее! Ночью, когда они ушли со стройки, мы, мальчишки, взяли и спалили этот мотор. Так что восстанавливали они нашу столицу руками, как и все минчане.

— Мы с вами сейчас находимся на площади Победы. И я помню, как выросли среди руин эти два полукруглых дома. На первом этаже был магазин по продаже автомобилей марок «Победа», «Волга», «Москвич». Магазин назывался так же, как и сейчас, — «Бярозка», правда, буквы были на ширину всего здания, огромные! Так вот, Заир Азгур купил здесь, как сегодня говорят, в салоне, коричневую «Волгу», и мы бегали глазеть на чудо-машину.

— Нет, не довелось. Ребенком был. Только храню вырезку из газеты тех лет об открытии памятника.

 фото Сергея Лукашова и из Интернета