"Туристам нравится, когда дозиметры пищат"

Репортаж КП в Беларуси из капсулы времени в Чернобыльской зоне

Спустя два года после аварии пострадавшие от радиации территории закрыли от остального мира, создав Полесский радиационно-экологический заповедник. По его территории проходит граница с Украиной и зона отчуждения - 30 километров вокруг эпицентра взрыва. Именно оттуда отселяли жителей 33 года назад.

Почему зону открыли для туристов только спустя столько лет? Во-первых, исследователи пришли к выводу, что уровень радиации здесь уже не опасен для людей. Во-вторых, доработали законодательство, и это стало возможным.

Территория заповедника поделена на две части. В заповедной ничего нельзя трогать, а в экспериментально-хозяйственной проводят экскурсии, выращивают лошадей, пчел. Мед не продают, его забирают сами работники. Сейчас в заповеднике работают около 700 человек. 

Живут они в домиках неподалеку, следят за уровнем радиации и состоянием диких зверей, наводят порядок и тушат возникающие пожары. Ходят, конечно, не в скафандрах - в обычной камуфляжной форме, которую меняют раз в полгода. На груди у каждого есть накопитель - специальный прибор, который показывает уровень накопленной радиации.

Для посетителей (только старше 18 лет!) придумали 10 маршрутов по самым безопасным местам, но ходят пока только по двум. Обычно это прогулка по 4 - 6 отселенным деревням. Есть и эксклюзивные маршруты для орнитологов, ботаников - чаще это ученые-одиночки.

В заповеднике говорят, что поначалу желающих приехать на экскурсию было немного, но в последнее время они просто повалили: все хотят увидеть время, законсервированное в покинутых деревнях.

#1#

На въезде в заповедник нас встречает КПП «Бабчин», на въезде в зону отчуждения - КПП «Майдан». Второй огорожен колючей проволокой и находится под бдительным взглядом двух сторожевых псов. Здесь же - первый предупреждающий знак о радиации.

Из «уазика» выходит группа польских туристов - гид и шестеро молодых ребят. Спрашиваем, как им экскурсия.

- Два года назад я был в чернобыльской зоне в Украине и вот узнал, что открывается белорусская часть. Я не боюсь радиации, она есть везде, здесь ее всего лишь чуть больше, - рассказывает студент-электротехник Адам.

- Я девятый раз в Чернобыльской зоне. В белорусскую часть привез уже три группы, около 20 человек. Туристы едут за атмосферой заброшенности, отсутствия человека, в дикую природу, - рассказал нам гид польской группы Николай. - Провести здесь всю жизнь я бы не советовал, но кратковременное пребывание безопасно. 

В Беларуси нас водят по относительно чистым местам, вот в Украине дозиметры прилично пищат! Чтобы привлечь больше туристов, я считаю, нужно открыть маршруты по более загрязненным территориям. Это будет интересно для экстремалов, которые любят циферки. Радиация влечет, им нравится, когда дозиметры пищат.

Еще один иностранец, приехавший посмотреть на отселенные деревни, - британец Том Аллен, который пишет о туризме в The Guardian. Парень в Беларуси уже второй раз, а до этого был в украинской зоне отчуждения. Он неплохо говорит на русском, три года учил его в родном Лондоне с русской учительницей.

- В Великобритании это экзотика, мало кто знает даже о Беловежской пуще. Беларусь очень чистая, такая же, как Швейцария. Но по сравнению с той же Украиной здесь очень много бюрократических вещей, много идеологии. Я бы хотел больше времени провести в самих деревнях, а не тратить его на всякие формальности и музеи. И было бы неплохо, если бы туристам выдавали дозиметры, - считает Том.

В белорусской зоне отчуждения побывало уже 80 туристов - половина белорусы, половина - иностранцы. В заповеднике признаются, что конкурировать с Украиной будет сложно. Там и реактор открыли для посещения, и заброшенные многоэтажки впечатляют. Зато у нас - деревенская «капсула советского времени», а также редчайшие животные и растения.

Рожденные в заповеднике животные не боятся человека - это их территория. Не убегают, а наблюдают за людьми с интересом. Во время экскурсии всего за полтора часа мы увидели лосей, перебегающих дорогу автобусу, серых журавлей, зайца, ужа, ящерицу и даже волка.

- Животных мы не гоняем, а оберегаем. Тут есть медведи, волки, лисы, косули, дикие кабаны, олени, лошади Пржевальского, лоси, около 45 рысей, более 150 зубров…Недавно появился дикий лесной кот, а рысь родила детенышей прямо возле КПП. Хотя охота здесь разрешена указом президента, она не проводится. Да и немногие за этим обращаются, - рассказали нам сотрудники.

Именно лесные хищники и грибы - самое радиоактивное «население» заповедника.

- Некоторые жители деревень рядом с заповедником собирают грибы, потом отдают их на проверку. Иногда фиксировали по 16 - 17 тысяч Бк/кг, их потом выбрасывали, конечно (см. «СПРАВКА «КП»). Как-то мы нашли грибы и енотовидную собаку, показавшие 1 млн Бк/кг! Это пока абсолютный максимум, - приводит цифры замдиректора заповедника Максим Кудин.

От въезда в заповедник до ближайшей деревни почти час езды. Чтобы понять, насколько близко от нас произошла катастрофа, представьте: ближайший белорусский поселок Оревичи находится на берегу Припяти, а с пожарной вышки в поселке Красноселье можно увидеть тот самый 4-й энергоблок.

На пути у нас две деревни-призрака - Дроньки и Погонное. В первой до отселения жили 232 человека, во второй - чуть больше тысячи.

То, что видишь в зоне отчуждения, дает куда больше впечатлений и эмоций, чем сухие строчки в учебниках и книгах. В Дроньках есть небольшая школа, где на партах до сих пор лежат карточки с тестами - кто-то сдавал последние экзамены, неподалеку лежит пыльный рюкзак. 

В одном из заброшенных домов на полу - поздравительная открытка с 8 Марта, написанная четким учительским почерком, и пожелтевшие от времени газеты за 11 апреля 1986 года... Прямо перед катастрофой! А вот недописанное письмо к подруге, рисунки танцовщиц с подписью «Осанка, следите за ней» и картинки-памятки для девочек - как есть ножом и вилкой. В уме считаю: автору рисунков уже больше 40 лет…

Деревня Погонное явно была небедным поселком: здесь много кирпичных домов, в центре стоит огромный двухэтажный клуб, где показывали фильмы и театральные постановки. В момент катастрофы ДК как раз готовился к праздникам: у сцены висят плакаты с потрескавшейся краской и надписями «Да здравствует 1 Мая!» и «С праздником Победы - 9 Мая!».

Гиды предупреждают, что ничего трогать и тем более забирать с собой нельзя. Собственно, таких мыслей после рассказов об уровне радиации и не возникало. Хотя все мы привыкли к мысли, что радиацию не видишь и не чувствуешь, но вскоре понимаешь, что это не совсем так. Пока мы были в заброшенных деревнях, во рту отчетливо чувствовался горьковатый металлический привкус, как только выехали - он исчез.

Безопасность туристу гарантируют, только если он не уйдет с маршрута буквально ни на шаг. Во-первых, многие дома сильно обветшали, и заходить в них стало просто опасно. Во-вторых, уровень радиации в трех метрах может сильно отличаться - радиационные осадки выпали неравномерно.

В 2007 году всю зону прочесали с дозиметрами, взяли пробы воды и грунта, а по результатам составили карту, на которой отмечен уровень радиации на каждом клочке заповедника. Максимальный тогда достигал 40 миллизиверта (мЗв). (см. «СПРАВКА «КП»).

После этого показания настолько глубоко не обновляли. Говорят, смысла нет - уровень может только понижаться, когда проходит период полураспада.

- Мощность дозы здесь в 2 - 6 раз превышает естественный гамма-фон, - рассказывает Максим Кудин. Поясним: гамма-фон - это воздействие на человека излучения от природных и искусственных источников, он всегда присутствует в нашей жизни.

Туристам индивидуальные дозиметры не раздают, хотя и обещают делать это в будущем. Пока он есть только у сотрудников заповедника, которые по просьбе туриста измерят уровень радиации.

- Для туристов доза радиации во время пребывания в заповеднике будет меньше, чем от полета на самолете. У нас люди работают здесь каждый день, причем не по маршрутам ходят, а в лесу. В год эта доза не должна превышать 5 мЗв, ее контролируют раз в три месяца. Ни у кого еще не зафиксировали предельного уровня, - заверяет замначальника Департамента по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС МЧС Петр Николаенко.

Мы проверили: у дороги дозиметр фиксирует 0,4 мЗв, а через 6 шагов - уже в 10 раз больше. Говорят, самые опасные места - низины и крыши, где скопились радиоактивные осадки. В ветреную погоду есть риск наглотаться пыли, но и это не критично. Чтобы получить большую дозу радиации, нужно очень постараться: пожить в лесу недельку, при этом есть местные грибы-ягоды, купаться в болоте и все остальное, чего ни один здравомыслящий человек делать не станет.

- Есть такая пословица: радиации не нужно бояться, ее нужно уважать. У людей ведь какое мышление? Не стреляет, не горит, не гремит - значит, все хорошо. А она-то невидимая. Если ничего отсюда не брать, не есть и не пить - то ничего с вами не случится. И зверей мы тут двухголовых никогда не видели, это все страшилки, - заверяет сотрудник заповедника.

Группа у нас была большая, за всеми не уследишь, так что, пока одни ходили с экскурсоводом, другие полезли в заброшенные дома… После экскурсии всех на КПП обмеряли дозиметром на уровень внешней радиации - на одежде и обуви. У большинства он был примерно 1 мЗв, а вот нам повезло чуть меньше - насчитали 4,5 мЗв.

- Максимально допустимая доза - 20 мЗв, иначе отправляем на дезактивацию. Так что ничего страшного, видимо, просто наступили не туда. Дома кеды постираете, и все будет хорошо, - заверил работник станции дезактивации.

Спрашиваем, какой максимальный уровень радиации фиксировал дозиметр.

- Ой, я тут уже 17 лет работаю, максимум, что видела, - 38 мЗв у строителей, что пробыли неделю в зоне отчуждения. Они одежду выбросили, а их трактор долго потом чистили - металл хорошо накапливает радиацию, - рассказала сотрудница станции дезактивации.

Так, с внешней радиацией у нас все в норме. А что с накопленной? Сотрудники соглашаются проверить и ее уровень. Для этого ты садишься в специальное кресло, называешь свой рост и вес и ждешь несколько минут.

- Все в норме! Уровень накопленной радиации - 0,007 мЗв. Максимально допустимый - единица, но мы такого ни разу не фиксировали, - отвечает работник.

Бросаю взгляд в журнал измерений работников - действительно, у всех счет идет на сотые или тысячные доли.

Как ни странно, во время пребывания в зоне отчуждения чувствуешь себя в безопасности. Каждый сотрудник заповедника буквально живет на работе, знает здесь каждый уголок и может ответить на любой вопрос. Чувствуется, что они действительно любят то, что делают, и переживают, чтобы все было идеально.

- Помню, как только открыли зону, я столько гневных комментариев на сайтах начитался, чего только не писали! Мол, рыбу, которую здесь вылавливают, да на стол чиновникам надо, которые «людей радиацией травят». Я распереживался, не зря ли мы все это начали. Но сейчас вижу, что многим людям это действительно интересно, - говорит Петр Николаенко.

У туриста есть два варианта попасть на экскурсию - через турагентства-посредники или напрямую в заповеднике. Но придется ждать одобрения заявки и момента, когда соберется группа. Семичасовая экскурсию на группу до 10 человек стоит около 350 рублей, хочешь быть один - заплати 350 рублей, и будет тебе индивидуальная экскурсия. Сотрудники говорят, что один такой клиент был, немецкий журналист. Для группы свыше 10 человек ценник - от 550 рублей.

- В стоимость входит сопровождение, транспорт, дозиметрический контроль, дезактивация транспорта при необходимости. Это все затратно, - объясняет цену Петр Николаенко.

Кладбища в зонах отчуждения и отселения 4 - 7 мая можно будет посетить без пропуска с 9.00 до 17.00 для того, чтобы родственники похороненных там людей могли навестить их на Радуницу. Таким «днем открытых дверей» в заповеднике каждый год пользуются около 5 тысяч людей. Посетители должны лишь приехать на своей машине и зарегистрироваться с паспортом на КПП. При выезде автомобиль также проверяют дозиметром и в случае чего моют.

От катастрофы на ЧАЭС пострадали 14 районов страны, в основном - Гомельская и Могилевская области. По разным данным, в Беларуси после аварии осело от 45 до 70% радионуклидов.

Из 500 населенных пунктов отселили 137 тысяч белорусов. 200 белорусов поначалу отказались покидать зоны отчуждения, сейчас их осталось 10 человек. Но о них не забыли - присылают автолавку, почту и медиков.

В зивертах (Зв) и миллизивертах (мЗв) измеряется эффективная доза радиации. Это мера риска отдаленных последствий облучения для тела человека. Максимально допустимая доза облучения для белоруса - 1 мЗв в год.

В беккерелях (Бк) измеряется активность радиоактивного источника. Чаще применяется для чего-либо небольшого. Например, в грибах должно быть не более 370 Бк стронция-137.

Иод-131, кобальт-60, цезий-134 - от нескольких дней до нескольких месяцев.

Стронций-90 - 29 и цезий-137 - 30 лет.

Америций-241 - 432 года.

Плутоний-239 - 24,1 тысячи лет.

Из всех осевших в Беларуси радионуклидов сейчас наибольшую опасность представляет америций и плутоний. Их воздействие на организм мы будем ощущать еще очень долго.