Кто лежит в Куропатах

Поскольку Вакульчик отвечал на вопрос журналиста об открытии архивов КГБ, то его слова можно понимать так, что в доныне закрытых фондах этой силовой структуры не сохранилось нужных нам документов. Таких, из которых можно было бы достоверно узнать, кто из репрессированных и где похоронен. И, тем более, в какой именно яме.

Однако из содержания этого интервью можно сделать, как минимум, один важный вывод: сегодня для белорусского КГБ нет сомнений в том, что в Куропатах лежат именно жертвы чекистов, а не нацистов. Проблема только в персональной идентификации этих останков, которая якобы невозможна. Так ли это?

Действительно, опыт совершенно открытого для исследователей архива СБУ (бывший архив КГБ Украины) показывает, что никаких карт захоронений с точным указанием, где покоится прах каждого конкретного расстрелянного, не существует. Или, скорее всего, они просто не сохранились. В большинстве же актов о приведении приговора в исполнение место захоронения не указывается.

Правда, есть и исключения, как в приводимом ниже документе, где таким местом названо городское кладбище. Без указания конкретного участка.

Казалось бы, что это ставит крест на идее идентификации… Но это не так.

Современные способы генетических исследований оставляют нам почти стопроцентные шансы установления личностей всех находящихся в расстрельных ямах или захоронениях. Правда, это недешево и небыстро, но это реально. Что можно сделать?

1. Установить точные места и границы мест расстрелов и захоронений и конкретные ямы, где находятся останки жертв. Подобная работа проводилась в Куропатах, но как показали раскопки, не всегда провалы в земле оказывались местами захоронений, иногда они носили естественный характер.

Однако современные технологии позволяют проводить подобные исследования без раскопок каждой подозрительной ямки. Уже существует техника, которая может установить, не только является ли эта яма захоронением, но и при помощи анализа почвы определить приблизительное количество тел.

Насколько я знаю, подобной техники в Беларуси нет, но она есть, например, в Польше. И польский Институт Национальной Памяти готов предоставить ее вместе со специалистами для исследования Куропат.

Правда, Беларусь пока не заинтересовалась таким предложением.

2. Определив точные границы захоронений, можно сэкономить силы и время при эксгумации останков. Эксгумация выполняется для взятия ДНК, которое хорошо сохраняется в костях и зубах. Даже после пожаров и авиакатастроф, когда от тел мало что остается, такие тесты позволяют установить личности погибших.

Это также нужно для поиска новых предметов, способных помочь в идентификации. Так во время последних раскопок были найдены справки из гродненской тюрьмы с фамилиями двух расстрелянных: Мойша Крамер и Мордухай Шулескес.

#1#

3. Анализы ДНК берутся также у потомков и близких родственников расстрелянных. Чем ближе родство, тем лучше. Аутосомный тест достоверно покажет родство только до четырех поколений. Но если у меня был расстрелян брат прадеда по мужской линии Николай Дрозд, то анализ наших ДНК, и в первую очередь Y-хромосом, покажет наше близкое родство.

Для сравнения ДНК и поиска родственников можно также использовать уже существующие базы данных. Например, у некоторых категорий граждан в Беларуси ДНК берется в обязательном порядке. Кроме того, существуют иностранные коммерческие организации, делающие ДНК-тесты. Счет их образцов уже идет на миллионы. И данные доступны для сравнения.

4. Работа в архивах КГБ для выявления максимального числа актов о приведении в исполнение смертных приговоров. В таком документе отмечается: кто, когда и кем был расстрелян. С большой долей вероятности в одной яме будут находиться люди из одного акта или актов за один день, поскольку могилы нельзя было оставлять незакопанными надолго.

Такие акты сохранились в архивах Украины, должны быть и в белорусских. Число расстрелянных за один день колеблется в пределах от одного человека до нескольких сотен. В одной из самых больших ям в Куропатах, раскопанной в 1997-98 годах, было обнаружено чуть менее 400 тел.

Эти (а также некоторые другие, как например, количество женщин и мужчин) данные можно сравнивать с количеством, обнаруженных в ямах тел, уже по самим близким совпадениям, предполагая дату расстрела, а по ней — определять именной список расстрелянных.

5. Идентификация даже одного или идеально нескольких тел из каждой ямы позволит точно установить дату расстрела, а, значит, и всех людей, чьи тела находятся именно здесь. Со временем, по мере нахождения новых совпадений ДНК, эти данные будут уточняться и корректироваться.

Один из главных вопросов такой программы: цена? Сегодня цена ДНК-тестов, позволяющих установить родство, даже в коммерческих организациях составляет порядка 50 долларов. По различным расчетам число людей, расстрелянных в Куропатах, колеблется от 7 до 30 тысяч, что даже по коммерческим расценкам дает нам, максимум, вполне посильные для Беларуси полтора миллиона долларов.

Если же эти тесты будут выполняться белорусскими лабораториями, то цена будет существенно ниже. Кроме того, значительных расходов потребует и работа по самим раскопкам, хотя здесь можно будет воспользоваться бесплатным трудом волонтеров или армии.

Однако, если сама Беларусь не найдет средств на это благородное дело, то, наверняка, с просьбой о финансовой поддержке можно будет обратиться к Польше (в поиске жертв некорректно названного «белорусского катынского списка»), Израилю (если есть даже 0,1% вероятности, что там — жертвы Холокоста) или Германии.

Таким образом, установление имен тех, кто покоится в Куропатах и других местах, технически возможно.

И от Беларуси потребуется только политическая воля на самом верху, чтобы Мемориал не выглядел как позорный безымянный памятник «неизвестному репрессированному». Он неизвестен только потому, что для нынешней власти это не так важно, как ее дорогостоящие игрушки.

А «никто не забыт, ничто не забыто» — это, похоже, только для жертв первой категории — жертв войны. Память же о жертвах репрессий кому-то так и хочется оставить безличной, безымянной, спрятать подальше от глаз.

Чтобы ненароком куропатские кресты не напомнили, что не только оккупанты, но и родная власть по отношению к своим гражданам бывает преступной.