Лукашенко про Куропаты: А ты, когда забивал крест, думал о том, что там голова погибшего человека?

«Люди сегодня заняты на заводах, фабриках, сеют хлеб - понимая, что без этого нельзя. Они даже не знают про наши хитросплетения, какие-то дебаты, градусы. А те, кто это слышит, задаются вопросом: что, больше нечего делать? Другие спрашивают, кто больше в теме: «Что, опять»? Ведь на Куропатах выросли многие наши оппозиционные политики, - сказал глава государства. - И мне казалось, что тема Куропат стала той, которая должна быть в обществе. Я уже думал, что никто больше не будет эту проблему политизировать, и никто не будет наживаться на этой теме как политик. А нет…».

«Какие ко мне претензии? Меня попросили, потребовали, меня упрекали постоянно, почему там нет порядка. Но и на «Большом разговоре» я сказал: «Хорошо, если на то пошло, надо Президенту и здесь порядок навести, я постараюсь». Люди, которым было поручено, с душой пришли, вычистили эту территорию, огородили легким заборчиком. Там еще не закончено. На забор мы вывесим цветы, как на проспекте Победителей на разделительной полосе. Мы сделаем ворота, чтобы туда люди могли зайти и выйти».

«Мне стыдно даже вам говорить, когда мне показали фотографии, что там творится… Стоит за деревом лоботряс, «бел-чырвона-белы сцяг», и поливает это дерево. Там же ни туалетов, ничего не было. Они пришли - кто прокололся, кто нанюхался этой гадости… Есть некоторые, кто и по-большому там. Но, самое главное, не было огорожено: люди выгуливали собак по этим могилам, по головам людей, которые там лежат, которым не надо эта политика. Настоящее кладбище, где люди похоронены, и никто не знает, где эта могилка».

«И посмотрите, там крестов навбивали на этом кладбище больше, чем деревьев. А ты, когда забивал этот крест, думал о том, что там голова погибшего человека, что ты загоняешь этот крест в его тело или голову. Если уж хотели эти кресты там прикрепить, так возьмите этих «страдающих» католиков и православных, которые вдруг возбудились (священнослужители), пойдите туда, освятите и привяжите этот крестик к дереву, чтобы в голову не вбивать этот крест там».

«Это что, для тех людей?! Это политика, это надо было показать. А что показать, я не понимаю»

«Поэтому я поручил по-христиански, по-мусульмански, по-иудейски (там же разные люди). И кто-то из мусульман правильно заметил, когда католики там начали возмущаться: чего вы, говорит, расстраиваетесь, злитесь — там же и мусульмане, и евреи, не только христиане — православные и католики».

«Я пытался сделать от души. И это еще не окончание. Мы приведем в порядок это урочище. Мы извинимся перед этими людьми за то, что мы ворошим их прах. Они же оттуда на нас смотрят и думают: «Люди, зачем вы, оставьте нас в покое». Они этого хотят. Любой умерший человек, который находится там, в земле, думает только одно: «Я ушел, живите вы, долго живите, только не ворошите мой прах». А мы каждый год, политизируя проблему, топчемся по их головам. Это ненормально. Это моя точка зрения. Может быть, у кого-то иная. Может, какой-то другой президент придет и начнет искать какой-то консенсус и опять перероет эти могилы. Пока я президент, этого не будет».

«Надо дань уважения тем, кто был застрелен в 30-е, 40-е, еще в какие-то годы. Мы сегодня даже не знаем: это только сталинские репрессии или там хоронили и подзахоранивали еще кого-то, или там фашисты расстреливали людей. Мы же этого не знаем. И я не сторонник, чтобы опять копошиться и рыться от раскопок до архивов. Надо отдать дань уважения тем, кто там лежит. Не надо их делить на евреев, украинцев, русских, поляков или белорусов. Это наши люди, даже если их туда привезли из России, Украины или Австрии. Не надо их ворошить. Им надо отдать дань уважения, как мы это делаем в «Тростенце». Думаю, придет время. Мне надо еще серьезно подумать над этими вопросами. И когда мы окончательно обустроим это урочище, мы еще на эту тему поговорим».