Шок! В российской больнице сотни онкобольных детей заразили гепатитом

фото носит иллюстративный характер

Первые случаи фиксировались еще в начале 2000-х – расследований и проверок тогда не проводилось, медики объясняли пациентам, что возникновение гепатита – это отклонение в рамках нормы, связанное с частыми переливаниями крови и ослабленным иммунитетом. И пациенты верили, передает sibreal.org

В конце осени 2018-го Следственный комитет возбудил уголовное дело, а в начале года официально признал пострадавшими семь детей. В соответствии с материалами дела, они были заражены гепатитом С по неосторожности в связи с допущенными нарушениями санитарно-эпидемиологических правил. 

При этом в местный Роспотребнадзор поданы заявления уже от 30 человек с требованием взыскать с больницы компенсации в пользу пострадавших. Суммы разные – от 10 до 20 миллионов.

Корреспондент "Сибирь.Реалий" разыскал маму одного из зараженных малышей. Она первой публично заговорила об этой проблеме. Бороться с последствиями гепатита С у своего ребенка ей приходится до сих пор.

Екатерина Киселева живет в таежном поселке Сосновый Бор на севере Амурской области. До областного центра, где находится детская онкогематология, ей приходится преодолевать больше 500 километров. 

Зимой 2015-го ее четырехлетней дочери Алине поставили страшный диагноз и направили в хирургию областной детской больницы. А потом полгода пришлось провести в онкогематологическом отделении.

– Я уверена, что нас заразили именно на территории больницы. Потому что уже в мае ребенку назначили гепатопротекторы. На мой вопрос "Зачем?" отвечали, что это токсический гепатит на фоне химиотерапии, – вспоминает Екатерина. – В июне из Благовещенска мы улетели в московскую клинику, и там при поступлении у дочери обнаружили гепатит.

О правых и виноватых, лечении и средствах на него Екатерина тогда не задумывалась. Боролись с более серьезным заболеванием. Но, вернувшись домой через полгода, она была возмущена тем, насколько безразличной была реакция чиновников на ее беду.

– Все началось с соцзащиты. Они заставили меня собрать кучу платных справок, а после отказали в компенсации перелета с больным ребенком, – рассказывает Екатерина. – 4 декабря 2015 года я написала первое письмо президенту и заодно попросила обратить внимание на ситуацию в онкогематологии. Уже тогда мне было известно о 10 случаях гепатита С у пациентов этого отделения.

Единственное, чего ей хотелось добиться в тот момент, – чтобы источник заражения был ликвидирован, а также узнать, за чей счет будет проводиться лечение. Но чиновники Министерства здравоохранения Амурской области поспешили переложить вину на столичных коллег: "Ваш ребенок был заражен в Москве". Тогда Екатерина и решила писать Путину.

– В своем письме президенту я указала, что конкретно каждый второй ребенок в этом отделении болеет гепатитом, и никто не задается вопросом – откуда?! Притом что пока мы лечились в Москве – там не было ни одного подобного случая у детей из других городов. Минздрав области мне прислал отписку. То есть никто не собирался разбираться, что-то выяснять, проверки делать, ничего этого не было. Сейчас я у них запросила повторно, какие меры предприняты за это время, – переписку с чиновниками Екатерина ведет уже четвертый год.

В 2016-м Киселевы возобновили лечение в Благовещенске. Но ощутили резкое изменение отношения к себе со стороны медиков.

– Врач мне чуть ли не с порога начала высказывать: "Что вы там пишете? Где мы вас заразили гепатитом С? Вас вообще-то в Москве заразили". После написанной президенту жалобы меня ставят в "черный список" в больнице. Доктор отказалась с нами работать. Нам назначают то одного ординатора, то другого.

В течение полугода после терапии основного заболевания организму ребенка потребовалось восстановление. Затем врачи дали добро на лечение гепатита С. Но оказалось, что пройти его не так-то просто.

– Родители ранее зараженных детей рассказали мне о большой очереди на эти препараты. Что не могут дождаться, когда детей начнут лечить, – продолжает Екатерина. – Нам назначили интерфероны с большой побочкой. Про препараты прямого антивирусного действия я на тот момент вообще не знала. Но я была рада любому лекарству, лишь бы только ребенка вылечить.

Еще шесть месяцев у Киселевых ушло на сбор справок и прохождение комиссии для получения рецепта на льготный препарат.

– Так как мы живем в отдаленном районе, в сотнях километров от областного центра, были проблемы со сбором справок. Один анализ только в Благовещенске делается, другой по прописке, у третьего уже сроки заканчиваются. Перед очередной поездкой в Благовещенск я уже нашла прямой номер врача инфекционной больницы. Он помог связаться с заведующей вторым отделением Амурской областной инфекционной больницы, в котором лечат гепатиты. Пришлось уговаривать и онкогематологию, чтобы помогли с анализами. Мы с ними поскандалили тогда, но все же собрали все и прошли комиссию.

К лету 2017-го у Киселевых на руках оказался долгожданный рецепт на лекарства, но получить его в аптеке не удалось. Тогда Екатерина снова открыла интернет и написала президенту.

– Я звоню в министерство, и там мне отвечают, что ребенка нет в списках, – продолжает Екатерина. – Мы с ними долго-долго ругались. В итоге выяснили, что наши лекарства поступят только во втором полугодии. А рецепт через 30 дней становится недействительным. Я опять ни с чем уезжаю домой. Снова пишу обращение президенту. На этот раз с просьбой помощи в организации с поставкой лекарств.

Выписанный препарат на основе интерферона предоставили в сентябре. Но лишь восемь ампул из 24, необходимых для курса лечения. Перед родителями встала новая задача: достать редкий дорогостоящий препарат, чтобы не нарушить график терапии.

– Как мне объяснила врач, лечащий гепатит: "Если сбиться с графика, вирус капсулируется, и его уже из организма ничем не выведешь". Мало того что одна ампула 6500 рублей стоит, так их еще и не так просто достать. Предоплаченный заказ я ждала две недели.

Минздрав ссылается на то, что никак не может найти поставщика. Позже дают еще одну ампулу и просят потерпеть, клятвенно обещают предоставить оставшиеся. Часть лекарств семье удается найти через знакомых.

– Очередной укол назначен на 29 декабря. А 26-го мне сообщают из Минздрава: "Не ждите!" Предпраздничные дни, конец года, все заняты, все поступления будут только к середине января. А я бегаю, ищу это лекарство. Ведь нам необходимо еще 8 уколов. Доктор помогла мне найти аптеку, в которой были эти лекарства. И мы благополучно завершили лечение.

Возмещать потраченное на медикаменты женщина решила через суд. Написала заявление в прокуратуру. И в конце января ей снова позвонили из областного правительства.

– 19 января мне звонят из министерства: приезжайте за вашими лекарствами. А мне они уже без надобности. Я уже написала в прокуратуру. На другом проводе меня с ехидством переспрашивают: "Так вы отказываетесь? У нас разговоры записываются!" Была куча отписок, но в итоге суд я выиграла. Несколько судов было, начиная с февраля по июнь.

Минувшим летом родители зараженных гепатитом С пациентов амурской детской онкогематологии начали объединяться. Сообща написали жалобу в Роспотребнадзор, требуя возместить моральный ущерб, нанесенный медицинской системой. Обратились к журналистам. По их собственным подсчетам, зараженных гепатитом оказалось больше ста.

– Надеемся хотя бы моральную компенсацию получить. Ребенок тяжело переносил интерфероны. Мы лечились с огромной побочкой​. На тот момент не знали о существовании альтернативы. Чуть в кому она не впала от низкого гемоглобина. Истерики до сих пор продолжаются, – говорит Екатерина.

После того как о заражении детей рассказали местные СМИ, в областной детской больнице с претензиями и требованием компенсации объявились бывшие пациенты онкогематологии – те, кто лечился здесь много лет назад и тоже заразился гепатитом C. После того как больница вместе с Детским научно-клиническим центром инфекционных болезней провели проверку, было подтверждено 24 случая.

О причинах заболевания до окончания расследования предпочитают не говорить, называя гепатит сопутствующим онкологии заболеванием. И, как говорят в Минздраве, большинство из этих семей претензий к больнице не имеют, понимая, что дети с онкологией особенно подвержены заболеваниям. К тому же гепатит С полностью излечивается, а терапия бесплатна.

– В онкогематологии лечились с 2012 года. Новость о заражении гепатитом С ударила по голове. В феврале врачебный консилиум определил нам схему лечения и поставил на очередь на новый препарат прямого действия. Ждем, когда будут лекарства, надеемся пролечиться уже до конца года и забыть это все как страшный сон. Врачам я до сих пор говорю спасибо за то, что они с того света вытащили моего ребенка. Даже с простой температурой я обращаюсь к гематологам, они мне никогда не отказывают. Зачем идти против врачей? – недоумевает мама одного из зараженных гепатитом С Екатерина Магазинская.

У некоторых пострадавших – иные резоны не требовать компенсации. В том числе – опасения испортить отношения с врачами.

– Сын уже в школе учится. О его болезни никто не знает. Даже ему не рассказываю. Зачем? Наступит возраст, когда можно будет проводить лечение, тогда мы снова придем к этим врачам, – отметила мама заразившегося ребенка, которая не решилась написать жалобу на медиков.

– Боюсь. За своего ребенка, за возможные последствия. Бывают спонтанные передозировки химиотерапии. Летальные исходы. Сейчас нахожусь в отделении, поэтому воздержусь от интервью, – таким объяснением ограничилась мама другого пациента гематологии с гепатитом С.

Кое-кто готов требовать компенсацию, но предпочитает не контактировать с журналистами и не светить свое имя.

– У ребенка проблемы в саду, другие родители против, чтобы мы посещали общую группу. Поэтому стараюсь об этом заболевании не распространяться и свое имя не афишировать, – рассказал отец одного из заразившихся детей.