Новый мир не построили: 100 лет Коминтерну

Юбилею посвящена выставка документов, развернутая в Российском государственном архиве социально-политической истории. В частности, там можно увидеть подлинные мандаты делегатов I Конгресса Коминтерна, выписанные Троцкому и Сталину, и автографы обоих вождей. Почерк, кстати, у них обоих был каллиграфический - основательно учили в дореволюционной школе.

Исследователь Леонид Млечин подчеркивает, что в марте 1919 года в Москве собрались не мечтатели, а "люди реального дела, не боящиеся издержек, презирающие "условности", заточенные на результат".

Однако проект продержался менее четверти века и был признан несостоятельным задолго до кризиса и распада СССР.

Создать Третий интернационал взамен Второго Владимир Ленин призывал еще осенью 1914 года в работе "Война и российская социал-демократия". В сентябре 1915 года организационно оформилась его основа - так называемая "Циммервальдская левая".

А почему большевики ждали так долго? В 1918 году не доходили руки?

"Многие европейские социалисты, в частности, такой авторитет, как Роза Люксембург, как минимум осторожно относились к идее Коминтерна и считали похороны II Интернационала преждевременными", - пояснил Русской службе Би-би-си историк международного коммунистического движения профессор МГУ Александр Ватлин.

"Большевики же вели гонку со временем. Неожиданно для них британские лейбористы запросили мнение европейских левых партий о проведении конгресса II Интернационала. Прекращение рабочих отношений между ними, вызванное тем, что в период войны социал-демократы поддержали свои правительства, они считали временным", - рассказал ученый.

"Немцы хотели посмотреть, что из этого получится, в надежде сохранить единство рабочего движения. Ленин сразу назвал попытку лейбористов гальванизацией трупа и, наоборот, спешил. В результате получился полурусский конгресс", - говорит Александр Ватлин.

Действительно, в учредительном форуме участвовало 52 делегата от 35 организаций из 21 государства, но большинство иностранцев, которых удалось собрать, были эмигрантами либо бывшими немецкими, австрийскими и венгерскими военнопленными, жившими в Советской России.

С Запада прибыли лишь несколько человек, в том числе британский социалист Артур Рэнсом - как выяснилось впоследствии, агент МИ-6.

В какой-то мере проведению конгресса поспособствовала гибель Розы Люксембург и Карла Либкнехта в январе 1919 года. Они предлагали не спешить, а если уж основывать новый интернационал, то делать это не в Москве, а в Европе.

Мысль, что мир, по крайней мере христианский, должен жить по одним законам и управляться из какого-то общего центра, была популярна в средние века, только называлась тогда универсализмом. Однако к XIX веку в общественном сознании полностью и безраздельно восторжествовала идея национального отечества.

Провозвестниками современного интернационализма и глобализации стали Маркс и Энгельс. Есть мнение, что из всех их пророчеств именно это окажется в конечном итоге истинным.

Другое дело, что сегодня глобализацию продвигают в основном либералы, не слишком гордящиеся такими предшественниками.

Так что же: русские большевики в 1919 году ничего нового не выдумали?

"Трактовка интернационализма была разной у Маркса и у Ленина, - указывает Александр Ватлин. - Маркс мечтал о всемирном коммунизме, о всемирном господстве пролетариата, но не о всемирной партии. Такой идеи у него не было. Ленин решил распространить на весь мир российский опыт создания партии нового типа - организации профессиональных революционеров, которым предстояло захватить и удерживать власть".

"Всю надежду свою мы возлагаем на то, что наша революция развяжет европейскую революцию. Если восставшие народы Европы не раздавят империализм, мы будем раздавлены - это несомненно", - заявил Троцкий на II съезде Советов на другой день после Октябрьского переворота.

Не менее известны слова Ленина, сказанные советскому дипломату Георгию Соломону: "Дело не в России, на нее, господа хорошие, мне наплевать, - это только этап, через который мы проходим к мировой революции".

Сначала на Коминтерн возлагались большие надежды. Троцкий говорил, что советская Россия и советская Германия сообща будут сильнее всего остального мира. Ленин и Сталин в переписке во время советско-польской войны выражали надежду на скорую советизацию Румынии, Венгрии и Италии. Зиновьев, принимая в 1920 году французских коммунистов, уверял, что 100-летие Парижской коммуны в марте 1921-го они будут вместе праздновать в Париже.

"Превращение Коминтерна и зарубежных компартий в дополнительный рычаг советской внешней политики изначально не было запрограммировано, - говорит Александр Ватлин. - Ленин и Зиновьев были уверены, что II Конгресс пройдет в Париже или Берлине. Называли и Брюссель, где, по иронии истории, сейчас находится столица объединенной Европы, только не коммунистической. Большевики сознавали, что в этом случае окажутся не на первых ролях".

По мнению историка Игоря Бунича, не только сознавали, но и постоянно мечтали перенести центр мировой революции из такого "некультурного и грязного", по их мнению, места, как Москва.

Но пока этого не случилось, реальная власть находилась в Кремле. Формально РКП(б) стала лишь одной из секций Коминтерна, а возглавивший его Григорий Зиновьев оказался выше Ленина - но лишь номинально.

Власти и пресса стран Запада не вполне понимали это, и как минимум до конца 1920-х годов придавали Коминтерну большее значение, чем он заслуживал. Речь постоянно шла о "происках Коминтерна", "агентах Коминтерна", а не об "агентах Москвы".

Далее тенденция только усиливалась.

"Но ситуация меняется, советский опыт не приживается в Европе, Россия остается единственной страной победившей революции. Естественно, происходит, с одной стороны, абсолютизация советского опыта, с другой стороны, превращение большевиков из старшего брата в строгого отца, который пестует, контролирует и наказывает", - повествует Александр Ватлин.

По оценке историка Бориса Колоницкого, переломным моментом, когда закончился глобальный послевоенный кризис и сделалось ясно, что в обозримом будущем мировой революции не будет, является начало 1924 года.

Александр Ватлин считает финальной точкой несостоявшуюся попытку "германского Октября" - вооруженного восстания коммунистов, спланированного в Москве и назначенного на 9 ноября 1923 года.

Как писал бежавший в 1928 году на Запад личный секретарь Сталина Борис Бажанов, именно это событие породило у его патрона глубокий скептицизм относительно возможностей зарубежных компартий, с которыми он в дальнейшем обходился не как с партнерами, а как с подручными.

В 1937-1938 годах живших в Москве коминтерновцев репрессировали наравне с советскими гражданами.

Польскую компартию вообще объявили вредительской и распустили. Политбюро Монгольской народно-революционной партии практически в полном составе (10 человек из 11) арестовали даже не в Москве, а у них на родине, вывезли в СССР и расстреляли как "японских шпионов".

Тем не менее на поддержку зарубежных компартий тратились немалые средства.

Из всех аспектов, связанных с Коминтерном, вопрос "сколько?" вызывает самое большое любопытство публики.

Ответа на него, по словам Александра Ватлина, не существует. И неудивительно.

Вот отрывок из воспоминаний эмиссара Коминтерна Якоба Рейха, он же "товарищ Томас", командированного в сентябре 1919 года в Германию:

"Инструкции Ленина были кратки: "Возьмите как можно больше денег, присылайте отчеты и, если можно, газеты, а вообще делайте, что покажет обстановка". Сразу же написал соответствующие записки".

"[Якуб] Ганецкий в это время заведовал партийной кассой, - не официальной, а секретной, которая была в личном распоряжении Ленина, и которой он распоряжался, ни перед кем не отчитываясь. Ганецкий меня принял, как старого знакомого товарища, выдал миллион рублей в валюте, - немецкой и шведской. Затем повел в кладовую. Повсюду золото и драгоценности. Наложил полный чемодан камнями, золото не брал: громоздко. Никакой расписки на камни у меня не спрашивали, - на валюту, конечно, расписку я выдал".

"Деньги не считали, и давали в основном не деньги. У одного норвежского делегата II Конгресса Коминтерна [в августе 1920 года] таможня изъяла 59 килограммов золота. Был скандал", - рассказывает Александр Ватлин.

Потом учет наладили.

"Секретарю ЦК ВКП(б) тов. Сталину. Представляем на утверждение смету ИККИ на 1938 год. Смета ИККИ нами сведена в размере 1.392.447 золотых рублей (против заявки ИККИ 1.670.947) и 11.916.000 в советской валюте (против заявки ИККИ 13.916.000)".

"13 сентября 1923 года. Ассигновать Польской коммунистической партии 50 тыс. золотых рублей из средств ЦК на выборы в польский сейм".

"Имея в виду огромное значение продолжения освободительной борьбы китайского народа, оказать денежную помощь китайским товарищам в размере одного миллиона американских долларов".

В последнем документе все рутинно, за исключением даты: 4 июля 1941 года, когда рушился фронт, на другой день после знаменитого радиообращения Сталина к соотечественникам, начинавшегося словами: "Братья и сестры".

Подобные закрытые решения секретариат ЦК КПСС принимал вплоть до распада СССР.

"18.02.87. Удовлетворить просьбу члена руководства компартии Египта т. Саида и выделить ему 25 тысяч долларов на лечение".

"07.01.90. Удовлетворить просьбу руководства компартии Финляндии и выделить ему на нужды партийного строительства 1 миллион 298 тысяч 307 финляндских марок".

"09.01.90. Удовлетворить просьбу руководства компартии Индии и выделить 2 миллиона долларов на проведение избирательных кампаний".

"30.10.90. Удовлетворить просьбу Генерального секретаря компартии США т. Гэса Холла и выделить ему в 1991 году 2 миллиона долларов".

Западных партнеров особенно возмущало то, что советское руководство при этом просило кредитов и помощи, ссылаясь на экономические трудности СССР.

"Коминтерн изначально был неразлучно переплетен с советской разведкой", - указывает историк Леонид Максименков.

Финский коммунист Тууре Лехен в середине 1920-х годов работал в Германии под агентурным псевдонимом Лангер, потом возглавлял Центральную военно-политическую школу Коминтерна, готовившую диверсантов из многих стран. Написал книгу под говорящим названием "Путь к победе: искусство вооруженного восстания". 

После начала Зимней войны был назначен "министром внутренних дел" просуществовавшего несколько месяцев правительства виртуальной "Финляндской Демократической Республики".

В 1942-1944 годах в рамках сотрудничества между Москвой и Лондоном по линии разведки британское Управление специальных операций перебросило воздухом и по морю в оккупированную Европу 34 агента НКВД. Практически все они были не русскими, а коминтерновцами - французами, немцами, голландцами, поляками.

Историк британских спецслужб Бернард О'Коннор сообщает, что их сильной стороной являлось знание языков и обычаев стран, в которых им предстояло работать, а слабой - дилетантская разведывательная подготовка. Некоторые до прибытия в Британию ни разу не прыгали с парашютом.

Прошел школу Коминтерна и знаменитый агент советской разведки Ким Филби: участвовал в работе его филиала, Международной организации помощи революционерам (МОПР).

Строго говоря, в 1920-х, 1930-х годах все зарубежные коммунисты являлись изменниками: выполняли указания заграничного центра по дестабилизации и свержению законных правительств своих стран и не скрывали этого. Тем не менее власти демократических государств их не запрещали и даже не требовали порвать с Коминтерном.

"Это были легальные партии, которые провозглашали борьбу за власть в соответствии с конституцией, - поясняет данный парадокс Александр Ватлин. - Их подозревали в двойной игре: говорим "выборы", а готовим путч, - но это требовалось доказать, равно как и прямую работу на советскую разведку".

15 мая 1943 года Коминтерн был распущен.

В некоторых интернет-публикациях можно встретить мнение, что то была плата западным союзникам за открытие второго фронта.

Гипотеза вызывает сомнение. Документальных свидетельств, что Рузвельт и Черчилль выдвигали такое условие, нет, и высаживались союзники в Европе, исходя из собственных интересов, а не в качестве подарка Сталину.

Скорее всего, ценность Коминтерна в глазах советского лидера была невысока, поскольку он и так контролировал мировое коммунистическое движение. А вот перед народами освобождаемой Европы этот факт следовало заретушировать.

Впрочем, в сентябре 1947 года Сталин воссоздал Коминтерн под названием Коминформ (Коммунистическое информационное бюро). По некоторым данным, причиной стало его недовольство слабой попыткой главы чехословацких коммунистов Клемента Готвальда проявить самостоятельность и отстоять участие своей страны в "плане Маршалла".

Коминформ просуществовал до 1956 года и был упразднен уже окончательно.

Единство мирового коммунистического движения разрушили хрущевские разоблачения сталинизма и подавление "Пражской весны". Причем, по мнению историка Артема Улуняна, второе сильнее, чем первое: "в 1956 году социализм предстал способным развиваться и признавать ошибки, а в 68-м - агрессивным, нетерпимым и негибким".

Компартии поделились на "еврокоммунистов" и "догматиков". Кто имел влияние в обществе, принялись убеждать избирателей, что социализм, который они намерены строить, будет совершенно не таким, как в Советском Союзе. Кому терять было нечего, сохранили верность Москве без малейших электоральных перспектив.

"Коминтерн не состоялся, потому что идея мировой революции сначала превратилась из конкретной в абстрактную, а потом вовсе улетучилась", - говорит Александр Ватлин.

Историк Михаил Восленский предложил объяснение, почему революции, вопреки Марксу, произошли не в самых передовых, а наоборот, в аграрных отсталых странах.

По Восленскому, коммунизм - не прорыв в будущее, а попытка законсервировать прошлое, реакция патриархального традиционалистского общества на наступление капитализма.

Немецкий исследователь Карл Витфогель обратил внимание на сходство социального устройства и массовой психологии в СССР даже не с феодализмом, а с Древним Египтом.

Пролив реки крови и упразднив индивидуальную свободу, большевики обещали взамен равенство и справедливость и получили от западной интеллигенции кредит доверия на 30-40 лет. Но заявленной цели не достигли, а, по мнению многих, и не стремились достичь.