Почему сейчас хуже, чем в 90-е

Грустный пост кандидата экономических наук и магистра общественной политики и администрирования вызвал сильный резонанс в блогосфере. Речь в нем о России. Далеко ли уйдет от нее союзница-Беларусь?

Есть у нас такие государственные события, которые носят знаково-временной характер. Всяческие обращения, пресс-конференции, декларации предстоящих действий, «майские указы» и прочие показатели того, как нами управляют. Не каждодневные мелкие шу-шу, а такие стратегические воззвания к народу, которые должны осветить путь на годы. Ну, где мы, а где планы «на годы» - это вы и без меня знаете, если прожили в России хотя бы лет 10. А вот с курсом развития страны как-то всё хуже и хуже.  

Курса развития или экономической стратегии у нас в стране просто нет. Стратегии нет, как явления. Вот даже хочется что-то покритиковать, предложить возможности для улучшения, измерить эффективность или неэффективность … а нет нечего.

Экономическая стратегия – вещь весьма простая и понятная любому человеку, кто знает, что такое домашнее хозяйство и личный бюджет. Три главных вопроса, лежащих в основе любой экономической стратегии: как заработать денег, как их потратить, чтобы достичь каких-либо целей. Всё. Это вся экономическая теория, которую нужно знать, чтоб быть стратегом.  

В масштабах государства идея про «заработать/потратить/цель» выглядит куда сложнее, но суть неизменна. И если вам рассказывают про цифровизацию, оптимизацию, инфляцию, «национальную юрисдикцию», ставку по ипотеке и одновременно «ипотечные каникулы», то, скорее всего, вам просто пудрят мозги, чтобы отвлечь от трёх вышеупомянутых вопросов, ответов на которые нет.    

Полтора часа очередного выступления Путина В.В. перед Советом Федерации, я не слушала, прочла стенограмму. Послание предполагалось быть сосредоточенным на вопросах «нашего внутреннего социального и экономического развития». 9795 слов. Из этих тысяч слов почти 18% было посвящено тому, как мы хотим мира и какими именно видами вооружения мы этот мир будем защищать.

Всё остальное это несколько хлебных крошек на «социалку» и какие-то прожекты-мечты, за которыми не стоит ни расчётов, ни финансирования, ни измерителей успеха, ни ответственности за исполнение. Очередной монолог в пустоту. Ещё один том в «ВВП. Полное собрание обещаний» (не моя шутка, респект неизвестному автору).  

Всё настолько очевидно плохо, что сказать просто нечего.

Каждая строчка, каждый тезис не выдерживает никакой критики. Да и не хочется. Кому это нужно? Все всё и так знают. Только ничего не изменить. Низы не могут, верхи не хотят. Мы как потухающий вулкан, наверху ещё что-там бурлит олигархическое в своих миллиардах, изображает бурное развитие, а большая часть населения уже застывает камнем.

Мне почти 40 лет, такой массовой депрессии как сейчас я не видела никогда. В 90-е было плохо, был тяжелейший системный кризис, но кризис - это всегда временное явление. Кризис нужно просто пережить. И с этой надеждой люди жили и работали в 90-е, которыми нам сейчас тычут в лицо при каждом удобном случае. Только тогда у нас была надежда, а сейчас даже её нет.

Сейчас люди думают о смерти, как о выходе. Это не художественная аллегория для красного словца, не закат цивилизации или дань декадентской моде. Это нормальная ситуация отнятой надежды. Люди не строят планов на будущее. У нас целый пласт субкультуры, сравнивающий жизнь в России с адом, а смерть с хорошим выходом из данной ситуации. Дожить до 80 лет? А зачем?! Страшно дожить до того, куда нас ведут.

Страшно взять ипотеку и остаться без работы. Страшно рожать детей и думать, какими помоями их накормят в школе. Страшно заболеть и лечиться в наших больницах. Страшно дожить до старости и «жить» на пенсию. Страшно смотреть на бесконечное оружие, которое мы опять для чего-то делаем. Страшно знать, что ничего не изменить. Страшно, страшно, страшно…

Когда слишком долго страшно, это утомляет. Ни одна эмоция не может гореть годами. Страх выгорает в апатию. Хотите забрать все деньги? А, подавитесь. Хотите сделать рабами? А, уже и так мы там. Хотите запугать репрессиями? Ок, мы боимся.

Последний вопрос: какие рычаги давления у вас останутся, когда наш страх дотлеет окончательно? 

Оксана Забелина, Сноб