95-летней минчанке стали начислять коммуналку на давно умершего мужа. Как и почему так вышло?

Сталинка на Киселева, 13 — дом особенный. Здание построили в 1956 году для работников Минкульта. В основном на семью тут давали по комнате, и только в единичных случаях выделяли отдельные квартиры. Григорию и Генриэтте Глайхенгауз повезло: им, как ветеранам, сначала дали однокомнатную квартиру на пятерых, позже — двухкомнатную. В послевоенное время он стал скрипачом, а она — детским кардиологом. Генриэтта Наумовна живет в этой квартире и сейчас. Правда, уже одна: десять лет назад не стало ее мужа Григория Борисовича. Именно после его смерти и закрутилась история с наследством, которая не разрешилась до сих пор. Суть в том, что из-за недопонимая в семье в воздухе «зависла» 1/6 часть квартиры, «коммуналку» за которую вдруг стали начислять и на покойного мужа Генриэтты Наумовны. Необычная история наследства — в материале REALTY.TUT.BY.

Злополучная 1/6 часть

Генриэтта Наумовна родом из города Ефремова Тульской области. В Минск, на родину мужа — скрипача Григория Глайхенгауза, — она приехала в 1948 году. Приехала и осталась здесь навсегда.

Генриэтте Наумовне почти 95 лет. Из них полвека она проработала детским кардиологом в больнице. На журнальном столике в гостиной лежит открытка «С Новым годом» — коллеги до сих пор поздравляют ее с праздниками. Рядом — телепрограмма на неделю, где в кружочек обведены фильмы и передача «Мистические истории». Последнее вызывает улыбку: история Генриэтты Наумовны с наследством сгодилась бы для очередного выпуска.

— В 1956 году нам, как ветеранам войны, дали эту двухкомнатную квартиру на Киселева, 13. Жили в ней впятером: мы с мужем, двое детей и мой отец. Прошло время и умер отец. Дети выросли, обзавелись собственным жильем.

30 лет назад дочь Генриэтты Наумовны уехала в Израиль на ПМЖ ради талантливой дочки, которая мечтала о большой сцене. Та надежды оправдала — стала солисткой оперного театра в Вене. А сын Генриэтты Наумовны остался жить в Минске.

— У дочки была своя двухкомнатная квартира недалеко от площади Победы. Но поскольку тогда нельзя было продавать жилье, она отдала ее обратно государству и улетела в Израиль. В 2008 году умер Григорий Борисович. Через четыре месяца после его смерти дочь прислала заявление в нотариальную контору Центрального района на принятие наследства — 1/6 части квартиры, — восстанавливает хронологию событий Генриэтта Наумовна. — Я об этой злополучной одной шестой и поступке дочери узнала только через два месяца, когда обратилась в эту же контору за получением документов.

Дочь объяснила, что заявила о принятии наследства лишь затем, чтобы хоть какая-то зацепка осталась за Минск, если вдруг надумает вернуться на родину, говорит Генриэтта Наумовна.

— В итоге 5/6 квартиры остались мне (сын отказался от своей доли в пользу матери. — Прим. TUT.BY). А 1/6 часть, ради которой дочь так и не приехала и которую не оформила на себя, «зависла» в воздухе. Возможно, я бы ничего и не затевала, но мне скоро будет 95 лет, хотелось бы сыну оставить в наследство квартиру без хвостиков. Поэтому все это время пыталась решить вопрос с этой 1/6 частью.

«Отказ есть, можно же сделать исключение»

Генриэтта Наумовна признается: ей пришлось уговаривать дочь отказаться от доли в квартире. И только лишь в октябре 2011 года, дочь прислала отказ от наследства в пользу Генриэтты Наумовны. В ее отказе также было написано, что «документ обратной силы не имеет».

— Она мне еще такое трогательное письмо написала, раскаялась, что затеяла все это. Но в нотариальной конторе Центрального района ее отказ не приняли, потому что срок вышел (по нашему законодательству отказаться от наследства можно в течение полугода с момента его открытия. — Прим. TUT.BY). В 2017 году решила пойти по инстанциям. Напросилась на личный прием к министру юстиции (Олегу Слижевскому. — Прим. TUT.BY). Он мне сказал, что нотариальная контора поступила правильно и что закон нарушать нельзя. Но ведь бывают же исключения из правил!

На это «исключение» Генриэтта Наумовна очень рассчитывала и объяснила, откуда у нее такое убеждение. Она рассказала свою фронтовую историю, когда исключение из правил спасло человеку жизнь.

— В армии я была с первого дня войны. Сначала санинструктором в родном Ефремове, потом там же медсестрой в эвакогоспитале. Помню, притащили раненного в живот бойца — он белый совсем, много крови потерял. Хирург сказал, что если парню кровь перельют, попробует его спасти и прооперирует. Так вышло, что ему подошла только моя кровь. Но по закону брать кровь могли только с 18 лет, а мне еще семнадцать было. А врач говорит: «Подумаешь! Напишем, что тебе 18».

Было прямое переливание крови от меня к нему. Сначала он ни на что не реагировал, а потом немножко порозовел. Его прооперировали. А вот сколько взяли крови у меня во время прямого переливания, было непонятно. Наверное, многовато, потому что я потеряла сознание. И нас обоих отвезли на каталках в послеоперационную комнату — ею послужила игровая комната бывшего здания заводского клуба. Там на потолке еще бабочки были. Боец пришел в сознание раньше, чем я. Открыл глаза и решил, что он в раю, потому что увидел этих бабочек на потолке. Потом заметил меня, подумал, что неживая и дотронулся рукой. Я подскочила и села на каталке. Он от шока потерял сознание…

Бойца завали Виктором. После войны он отыскал Генриэтту Наумовну в Минске только благодаря ее редкому имени.

— И вот это исключение из правил, когда мне приписали этот год, спасло жизнь человеку. А сейчас в моей истории никто ничего сделать не может.

Понимая, что время идет, 1/6 часть квартиры продолжает «зависать» в воздухе, Генриэтта Наумовна написала президенту.

— Довольно быстро получила ответ: «Ваше дело передано в Мингорисполком». Из Мингорисполкома такой же быстрый ответ: «Ваше дело передано в райисполком». Получается, что до этого я прошла снизу и до министра, а после — сверху вниз, — иронизирует Генриэтта Наумовна. — И нигде ничего не решили. Обратилась в нотариальную палату — и там ничем не помогли, но посоветовали: пусть дочь оформит дарственную на свою 1/6 часть квартиры. Но дочь так и не приехала из Израиля, свидетельства о праве на наследство не оформила и, соответственно, подарить мне ничего не могла. А ведь при этом есть ее отказ от наследства в мою пользу, пусть и написанный позже, но не имеющий обратной силы.

Тогда, рассказывает Генриэтта Наумовна, она решила подойти к вопросу о наследстве с другой стороны: сходила на прием к главе администрации Центрального района и поинтересовалась, почему оплачивает коммунальные услуги за всю жилплощадь, если 1/6 не ее.

— Меня там выслушали, но ответа никакого не дали. А недавно, как оказалось, нашелся выход: в жировку записали покойного Григория Борисовича. Десять лет одна живу в этой квартире, а теперь, как оказалось, вдвоем: я и мой муж, который лежит на Московском кладбище. Видимо, эту 1/6 часть квартиры, чтобы не висела в воздухе, теперь приписали ему. Вот вам и решение вопроса…

Что говорит закон?

В ответе Минюста за 2017 год, который пришел после личного приема Генриэтты Глайхенгауз Олегом Слижевским, на самом деле был предложен вариант решения этого вопроса. И ситуация с наследством, от которой никто не застрахован, разложена там по полочкам.

По закону, принять наследство человек должен не позднее 6 месяцев со дня смерти наследодателя. Собственно, это и сделала дочь Генриэтты Наумовны. Отказаться же от наследства можно по закону не позднее 6 месяцев со дня его принятия. Но дочь сделала это значительно позже — поэтому ей и отказали.

Еще один важный момент заключается в том, что она хоть и закрепила за собой право собственности за 1/6 квартиры, но не оформила на него свидетельство о праве на наследство. Соответственно — ничего делать (например, отчуждать) с этой частью жилья она не могла. Но с другой стороны, закон и не устанавливает срока, когда нужно было бы оформить унаследованную часть квартиры. Это можно сделать и спустя 10 лет, но на все это время доля просто зависает в воздухе.

В нашем же случае ситуация дошла до абсурда — через десять лет после смерти, человека внесли в жировку как плательщика.

И Минюст разъяснил Генриэтте Наумовне, как на законодательном уровне решить ее вопрос и поручил Белорусской нотариальную палате помочь ей в этом.
В свою очередь, специалисты Белорусской нотариальной палаты совместно со специалистами Минской городской нотариальной палаты консультировали Генриэтту Наумовну по вопросу наследства и предлагали ей возможные варианты решения, говорится в ответе Минюста за 2017 год.

Ситуация не безвыходная

Как можно решить вопрос Генриэтты Глайхенгауз, REALTY.TUT.BY рассказала председатель Минской городской нотариальной палаты Елена Метельская.

— Ситуация не безвыходная и есть правовые способы достичь желаемой цели. Если есть согласие между членами семьи, но пребывание дочери далеко за пределами страны мешает ей выразить волю в отношении того имущества, которое ею унаследовано (наследство принято, не не оформлено, не получен документ о праве на наследство), то нет необходимости приезжать в Беларусь.

Если от ее имени будет выдана доверенность на имя кого-нибудь из близких родственников (или посторонних лиц) в Беларуси, то это лицо сможет получить на ее имя свидетельство о праве на наследство. И если такое волеизъявление будет в доверенности, можно и подарить или продать эту долю тому лицу, которому она определит. Это самый простой способ.

Во многих государствах есть посольства Беларуси, которые для белорусских граждан в том числе могут совершать нотариальные действия, включая удостоверения доверенностей. Эти доверенности не будут подлежать ни легализации, ни переводу. Это значительно экономит и деньги, и время наших граждан.

Вместе с тем этот вопрос может решаться без доверенности — в судебном порядке. Суд исследует различные виды доказательств: свидетельские показания, официальные документы, письменные доказательства. И если суд увидит достаточно доказательств того, что дочь отказывалась, может быть вынесено решение о признании ее отказавшейся от своей доли наследства. В этом случае, причитавшаяся ей доля, прирастет к долям других наследников.

Поэтому нельзя сказать, что ситуация безвыходная, просто нужно избрать определенный путь в ее решении. Первый — менее затратен эмоционально, а также по времени и финансово. Второй — судебный спор несет большие и финансовые, и временные затраты.

— Что происходит с долей наследства, которую приняли, но не оформили, как в нашем случае?

— Согласно ГК, если наследство принято наследником, то оно считается ему принадлежащим с момента смерти наследодателя (со дня открытия наследства). Это значит, что если лицо своевременно подало заявление о принятии наследства, несмотря на то, что документ (свидетельство о праве на наследство) еще не выдан, такому наследнику имущество уже принадлежит.

И даже в случае, если наследник умирает, не успев получить документ у нотариуса, эта доля, которая перешла ему, но не была документирована, уже включается в его наследственную массу и уже его наследники будут наследовать это имущество.

Сложность ситуации заключается в том, что принятие наследства и неполучение свидетельства о праве на наследство, создает «разрыв» в фактическом владении и в документировании этих прав. Поскольку пока нотариусом не выдано свидетельство о праве на наследство и оно не предъявлено в органы регистрации недвижимости, регистрация недвижимости на имя этого наследника не происходит.

И получается, что в «Едином государственном регистре недвижимого имущества права на него и сделок с ним» (Единый госрегистр) такая доля, пока переход права собственности на имя наследника не зарегистрирован, числится по документам за умершим. Вот и выходит, что те наследники, которые не оформляют своего имущества, оставляют его в документальном плане оформленным на имя умершего.

— Поэтому умерший попал в жировку как плательщик?

— Информация из единого регистра недвижимого имущества может поступать и расчетно-справочным центрам, а оттуда — в жировки по начислению оплаты.

Если говорить, почему в данной ситуации умерший попал в жировку, то формально он в едином госрегистре числится собственником 1/6 часть, поскольку его дочь не предприняла мер, чтобы право собственности было оформлено на ее имя. Поэтому сведения из этих документов и переходят в жировку, а собственник несет обязанности по оплате ЖКУ.

— Но ведь раньше умерший не числился в жировке.

— Когда человек умирает, в РСЦ предъявляется свидетельство об этом, чтобы его исключили из лиц, зарегистрированных в этом жилом помещении. Соответственно, на него не начисляются те расходы, которые начисляются конкретно на проживающее лицо, например, вывоз мусора.

Видимо сейчас, когда заявитель поставил вопрос об 1/6 части, лицо, которое еще числится собственником этой доли, вернули в качестве плательщика в жировку. Но правильно было бы, если бы тот, кто принял наследство, нес расходы по ЖКУ.