"Чтобы открыть краеведческий музей даже в райцентре, требовалось разрешение ЦК КПСС"

Владимир Гилеп был первым замминистра культуры страны в 80 - 90-е, затем 22 года возглавлял Белорусский фонд культуры, долгие годы остается главредом «Краязнаўчай газеты». А начинал в историческом музее, где дошел до поста замдиректора, потом стал замдиректора Музея истории Великой Отечественной войны.

 Кроме разработки экспозиции курировал Курган Славы, строительство кладбища сожженных деревень, стены концлагерей и возрожденных деревень в Хатыни. И в стенах музея нередко встречался с сильными мира сего.

- Помню, как внимательно осматривал экспозицию лидер Палестины Ясир Арафат, которого сопровождал первый секретарь белорусского ЦК Петр Машеров. Арафат останавливался возле каждого экспоната, даже забрался в партизанскую землянку!

#1#

Гилеп отвечал и за посещение кубинским лидером Фиделем Кастро музея и Кургана Славы.

- В Минск он приехал неожиданно - вспомнил в Москве, что как-то на Кубе обещал «партизану Машерову» побывать в БССР. Я поднял на дыбы штаб Белорусского военного округа - искали пистолет ТТ в подарок Кастро. Оружие два дня лежало у меня в сейфе. И после экскурсии ветераны преподнесли ему этот презент с полным магазином патронов. 

А на Кургане Славы Кастро и Машеров поднялись на вершину, пообщались. Вдруг Фидель переступает бетонный барьер и идет вниз по газону в армейских ботинках. Машеров в костюме и элегантных туфлях на мгновение задержался, но пошел за ним - осторожно, чтобы не поскользнуться. 

Кастро оглянулся, увидел, что Машерову за ним не угнаться, вернулся и взял его под руку. А внизу Петр Миронович показал гостю: мол, посмотри, какую дорогу мы протоптали.

Участвовал Владимир Гилеп и в организации визита в Минск президента США Ричарда Никсона летом 1974-го.

- Никсон прибыл в Беларусь на день, в программу внесли Хатынь. С президентом прибыла станция связи с Белым домом, его охрану разбросали по мемориалу, который по периметру окружили советские спецслужбы. Пока Никсон осматривал комплекс, кроме него с супругой Пэт, Машерова и наших чиновников, там прогуливались еще и подставные тургруппы.

Тем временем Гилеп сидел за столом на улице, где американский лидер должен был оставить запись в книге почетных гостей, и расписывал советскую ручку, чтобы она не засохла под палящим солнцем.

- Но Никсон достал свою ручку в коробочке с надписью «Президент Соединенных Штатов Америки» и сделал короткую запись, затем подпись поставила его супруга.

Кстати, Никсон оставил коробочку с ручкой на книге почетных гостей, и Владимиру Александровичу пришлось постараться, чтобы сувенир из Америки попал не в карман кому-то, а в фонды музея. А после возвращения в Америку Никсон ушел с поста президента после Уотергейтского скандала...

В карьере Владимира Александровича был период, когда он работал инструктором отдела культуры ЦК Компартии Беларуси - перевели 35-летнего Гилепа с должности замдиректора исторического музея в 1974-м. Перед назначением его ждала беседа с Машеровым.

- Мне не верят, а он говорил со мной два часа - так было с каждым приходившим в аппарат ЦК, пусть даже на место рядового инструктора, как я. Петр Миронович засыпал вопросами. Основная задача, которую он ставил, - увеличить число музеев: тогда на всю республику их было около полсотни со всеми филиалами.

Но чтобы открыть краеведческий музей даже в райцентре, требовалось решение бюро ЦК КПСС. И новый инструктор предложил создавать музеи народной славы. Их открывали решением белорусского ЦК. «А лет через пять они становились полноценными краеведческими», - вспоминает Гилеп.

В архиве Владимира Гилепа сохранилось фото закладки земли из сожженных деревень.

С Машеровым он встречался лично каждый месяц - Владимир Александрович какое-то время был казначеем партийного бюро аппарата ЦК КПБ.

- У Петра Мироновича зарплата тогда была 650 рублей, мне надо было приходить и получать с него под роспись партийные взносы - 6,5 рубля. Завсектором отдела ЦК КПБ получал 300 рублей, инструктор - еще меньше, а мой друг, хорошего уровня фрезеровщик на заводе автоматических линий, - 400. Хотя многое компенсировали столы заказов, возможность ездить на курорты по льготным путевкам, которой я сам, к слову, мало пользовался. Мне был мил Мисхор, я интересовался перспективой переноса могилы Максима Богдановича на родину.

А однажды Гилеп сопровождал Машерова, когда тот показывал партизанские места режиссеру Элему Климову. Постановщик горел идеей картины о сожжении белоруской деревни по сценарию Алеся Адамовича «Убить Гитлера» - название в итоге сменилось на «Иди и смотри».

- Помощник Машерова Виктор Крюков накануне передал просьбу доработать маршрут для вертолета и полететь с первым секретарем. Взлетели мы в 10.30 утра: Машеров, его охранник, Климов, Петрашкевич, я и пилоты - кстати, управляли вертолетом кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС только москвичи.

Первой остановкой была Хатынь. В Витебской области, в Осовце, садились, чтобы показать Климову партизанские Витебские ворота, через которые даже под оккупацией белорусов призывали в армию. Там же планировалась встреча Машерова с колхозниками. Первый секретарь на нее опоздал, увидел колхозников уже тепленькими и огорчился: «А почему не подождали? И я бы с вами выпил». Местная «жанчынка» ему и отвечает: «Дык ты ж на дзве гадзіны спазніўся!»

- Машеров повез Климова туда, где мог что-то рассказать. Например, мы приземлились у того моста через Дрису, подрывом которого он руководил и где его тяжело ранило.

В Россонах Машеров привел всех на могилу мамы… Потом был обед в райкоме. Вижу - рядом с Машеровым свободный стул. Заходит бабушка:

- Петенька, - тянет тоненьким голоском, - здравствуй!

Он оглянулся:

- О, мамка! Мама... Здравствуй, даражэнькая! А я тебе привез подарок, - и достает платок.

Петр Миронович рассказал, что женщина прятала его от немцев в подвале своей хаты. Усадил:

- Кушай, даражэнькая…

- Нет, Петенька, не хочу.

- Ну, может, что-нибудь все-таки хочешь? Говори, тут все свои.

Бабушка стала говорить на ушко. Он внимательно слушал, а потом по-доброму засмеялся:

- В ЦК партии шифером не занимаются. Ты у секретаря райкома проси - он вот, за столом!

А шифер она просила, чтобы сохранить домик, где прятала Машерова, - эта хатка стояла рядом с новым домом ее семьи. «Будзе музей», - постановила бабушка. И не ошиблась…

...Владимир Гилеп узнал о смерти Машерова в коридоре ЦК. Помощник одного из секретарей с черным лицом спросил: «Ты знаешь?» - «Кто?» - «Машеров...»

- Поверить было невозможно... Вечером мне позвонил его помощник: надо найти скульптора и форматора - снять посмертную маску. Я позвонил народному художнику, скульптору Анатолию Аникейчику. Он согласился, но сказал, что форматором быть не сможет: «Не потому, что боюсь, - мертвым Машерова лепить не смогу». 

Форматора я нашел в Купаловском театре. Приехали в лечкомиссию. Машеров лежал на столе морга. Но форматор, подойдя к столу, сказал: «Это не Машеров». И вправду не узнать - динамический удар во время аварии, в которой погиб Машеров, был такой силы, что кости лица сошли с мест. Тогда вызвали хирурга, и он сделал правку, насколько это возможно…

Но маска так и осталась в мастерской скульптора. Машерова на ней не узнать. Потому памятник для могилы Аникейчик лепил по фото.

А тот самый россонский домик в итоге накрыли шифером уже после похорон Машерова.

- Секретарь ЦК Александр Кузьмин попросил меня после церемонии прощания: «Бери машину, езжай в Россоны, там не будет секретаря райкома. Чтобы они там и пальцем ничего не тронули. Иначе тот же секретарь завтра все перевернет: мол, сегодня Машеров, а завтра кто-то другой». Так этот домик и сохранили, а в Музее боевого содружества тоже есть машеровская экспозиция.