Лукашенко думает над интеграцией в мировую торговлю. Что ВТО дала России, Украине и Казахстану

Как проходят переговоры? Что даст Беларуси вступление в ВТО и какой эффект от членства получили Россия, Украина и Казахстан?

Беларусь подала документы на вступление в ВТО еще в 1993 году. Процесс переговоров имел различную динамику. Так, 10 протоколов были подписаны до 2007 года. Затем наступил почти 10-летний перерыв. Он был обусловлен обострением политических отношений с ключевыми членами ВТО (США и ЕС) и попыткой вступить в торговую организацию единым фронтом с Россией и Казахстаном в рамках Таможенного союза. За прошедшее время в отношениях с Западом наступила оттепель, а Россия и Казахстан стали членами ВТО. В результате в конце 2016 года Минск возобновил переговорный процесс. За последние два года были подписаны еще 10 протоколов с заинтересованными членами ВТО.

В настоящее время Беларусь ведет переговоры по вступлению в ВТО с шестью «ключевыми» членами: Евросоюз, Канада, США, Украина, Бразилия, Австралия. В рабочую группу входят 47 стран, которые проявили интерес к согласованию условий вступления Беларуси в ВТО. Он обусловлен как географическим положением Беларуси, так и ее членством в ЕАЭС. В центре внимания — приведение национального законодательства в соответствие с многосторонними соглашениями ВТО, доступ на рынок товаров, доступ на рынок услуг, государственная поддержка сельского хозяйства.

По словам начальника отдела ВТО и унификации торговых режимов МИД Беларуси Ольги Казакевич, много человеческих и денежных ресурсов было потрачено на формирование переговорной команды из Беларуси. В нее входят представители почти всех министерств. Ведь рассматриваются очень разные вопросы. Но на первом месте должна быть подготовка членов команды.

— Практика показала, что когда ты разговариваешь с членами ВТО на одном языке, то и отношение соответствующее, тебя больше уважают, а меньше стараются «надуть». Потому что такой подход в ВТО имеет место быть. Об этом все знают. Если ты чего-то не заметил, то это твоя проблема. Когда ты подкован, то по отношению к тебе используют меньше «трюков», — сказала Казакевич.

Представитель МИД обратила внимание на важность в данном процессе «наличия политической воли и поддержки на высоком уровне». Она пояснила, что переговорный процесс связан с изменением и совершенствованием законодательства, и, естественно, чтобы какие-то решения были приняты, члены ВТО должны знать, что такая поддержка наверху в стране есть. «Без такой поддержки невозможно далеко продвинуться в переговорном процессе. Потому что на каком-то этапе не будут поддержаны адаптация белорусского законодательства к международным нормам и правилам», — констатировала она.

Ранее премьер-министр Беларуси Сергей Румас заявил, что Минск рассчитывает завершить переговоры по вступлению в ВТО к концу 2019 года и стать членом организации в 2020 году. Однако недавно Александр Лукашенко запретил членам правительства без его ведома вступать в ВТО. «Надо разобраться, куда мы будем вступать», — сказал он. Есть ли у белорусской команды переговорщиков поддержка на высоком уровне? «Да», — ответила Казакевич TUT.BY. «Получена поддержка на проведение переговорного процесса. А уже дальше будем смотреть на условия, чтобы они были приемлемы для Беларуси» , — пояснила она.

Ближайшие двусторонние переговоры белорусская делегация проведет на следующей неделе в Швейцарии. Ожидается, что в них примут участие 5 членов ВТО. США из-за «шатдауна» не смогли пока подготовиться к полноценному раунду переговоров с Беларусью. «Надеемся, что найдем развязки, которые позволят завершить переговорный процесс. При этом откликнуться на запросы наших партнеров по переговорам, а с другой стороны, соблюсти баланс национальных интересов и международных обязательств Республики Беларусь», — сказал руководитель переговорной делегации, посол по особым поручениям МИД Владимир Серпиков на семинаре «Беларусь на пути в ВТО», который прошел в Минске на прошлой неделе.

Впрочем, Ольга Казакевич отметила, что самые сложные переговоры происходят внутри страны с министерствами и регуляторами. Это попытка «учесть все мнения» и понять, «в чем национальный интерес».

— Приведу гипотетический пример. Страховым компаниям важно максимально себя защитить и не пустить конкурентов на внутренний рынок, а промышленности и сельскому хозяйству, наоборот, важно, чтобы [в страхование] пришли конкуренты, поскольку это снизит цену данной услуги и повысит ее качество. И по многим вопросам интересы внутри страны противоположны. Здесь важно найти баланс — где защитить, а где приоткрыть, — пояснила представитель МИД.

Обычно звучит много страшилок по поводу интеграции в мировую экономику. Опасения связаны, в частности, с тем, что Беларусь откроет свои ворота и страну наводнит импорт. Многие белорусские предприятия не выдержат конкуренции и будут вынуждены закрыться.

Однако Ольга Казакевич считает, что опасения напрасные.

— На сегодня лично я не вижу никаких минусов [от вступления Беларуси в ВТО] вообще, — сказала представитель МИД. — Почему? Беларусь как член Евразийского экономического союза уже взяла на себя все обязательства по всем многосторонним соглашениям ВТО, поскольку именно они легли в основу договора о ЕАЭС. Мы не можем поднять пошлины, как нам вздумается, не можем давать запрещенные субсидии своим предприятиям, потому что у нас есть обязательства в ЕАЭС. Таким образом, мы сегодня уже выполняем обязательства, а преимуществ никаких не имеем.

Принято считать, что когда страна становится членом ВТО, то берет на себя ряд обязательств. Ольга Казакевич предложила посмотреть на эту ситуацию с другой стороны. «164 члена обязуются по отношению к Беларуси не использовать запрещенные меры регулирования, торговые барьеры, которые запрещены правилами организации», — отметила она.

Во Всемирную торговую организацию входят 164 страны, 22 работают над вступлением. На их долю приходится примерно 98 процентов мировой торговли. Все члены Евразийского экономического союза, кроме Беларуси, входят в ВТО. Беларусь уже выполняет 95% обязательств ВТО. Изображение: презентация МИД Беларуси

Кроме того, как заметила Ольга Казакевич, на сегодня ВТО в целом — единственная площадка, где страны могут встретиться и выработать правила торговли, решить возникающие проблемы.

— Как-то в МИД поступило обращение от [белорусской] транспортной компании, как [другая] страна — не буду ее называть — приняла новые ограничения в правилах торговли. Нас просили: сделайте что-нибудь, это сильно бьет по нашему бизнесу, — рассказала Казакевич. — Когда ты [член ВТО и] знаешь правила организации, то смотришь на этот вопрос через призму международного торгового права. Поэтому открываешь документы и смотришь, противоречит ли это обязательствам данной страны. Если да, то по заявлению данной компании можно инициировать консультации на площадке ВТО с этой страной, вступить в переговоры и начать разбираться, насколько это соответствует правилам организации. И в большинстве случаев исход таких споров положительный, правила начинают соответствовать обязательствам. Сегодня же по отношению к нам даже наши соседи применяют некие ограничения. И у нас как не членов ВТО есть, к сожалению, только один способ: идти уговаривать, убеждать, просить, чтобы ограничения сняли.

Одним из последних ограничений, которое в итоге было снято, но на данный процесс ушло много времени, были текстильные квоты, которые ввел в отношении Беларуси Евросоюз. По словам представителя МИД, такое ограничение запрещено правилами ВТО, и если бы Беларусь была членом организации, то данный вопрос можно было бы решить гораздо быстрее.

Вступление в ВТО также повышает инвестиционную привлекательность, ведь инвесторам важна предсказуемость и транспарентность, отметила Казакевич. Вторит ей и посол Великобритании Фиона Гибб. «Это даст четкий сигнал иностранным инвесторам, что Беларусь реализует внутренние институциональные реформы, что привержена принципам свободной торговли», — сказала посол. «Интеграция в мировое торговое сообщество также означает, что потенциальные возможности Беларуси для экономического роста заметно возрастут», — добавила она.

Гибб отметила, что на данном этапе правительство должно удостовериться, что бизнес готов эффективно работать в новых условиях, «а для этого должен быть налажен тесный диалог между государством и бизнес-сообществом», который позволит отстоять интересы предпринимателей при переговорах с другими странами.

Уже несколько лет внутри ВТО идет дискуссия о дальнейшем реформировании организации. Наибольшее количество вопросов вызывает регулирование электронной торговли, доступа к товарам и услугам малых и средних предприятий, упрощение международных инвестиций и субсидирование госпредприятий.

— Это ровно то, что актуально для Беларуси. Нам нужно быстрее завершать процесс вступления в ВТО и на полноправных основаниях участвовать в выработке правил, которые бы учитывали наши интересы. Чтобы потом не получилось, что мы вынуждены будем применять что-то, что нам может быть не совсем подходит, — резюмировала Ольга Казакевич.

В этой связи не лишним будет опыт основных торговых партнеров Беларуси, которые уже являются членами ВТО. Что им это дало и какие моменты следует учесть?

Россия стала членом ВТО в 2012 году. Как сказал директор Института международной экономики и финансов Всероссийской академии внешней торговли Минэкономразвития России Александр Кнобель, условия присоединения РФ к ВТО были достаточно понятными, поскольку переговоры шли много лет.

Россия обязалась снизить связанные ставки таможенных пошлин по сельскохозяйственным и промышленным товарам. Уровень поддержки сельского хозяйства сразу после вступления в ВТО составлял 9 млрд долларов и должен был постепенно сократиться до 4,4 млрд долларов. Осуществлен переход от промсборки машин до локализации производства. Были приняты обязательства по 116 из 155 секторов услуг. Из ключевых моментов стоит выделить увеличение общей квоты иностранного участия на российском рынке страхования с 25 до 50% по истечении 5 лет членства России в ВТО, а также допуск иностранных филиалов на российский рынок страхования через 9 лет после вступления в ВТО.

Большинство обязательств не предусматривало внесения изменений в действующее на момент присоединения российское законодательство.

— Нельзя думать, что вступление в ВТО подразумевает некий резкий переход с одного режима торговли на другой. На самом деле подписание соглашения о членстве ничего не меняет. В любом случае при вступлении страны в ВТО оговаривается плавный переходный период, — сказал Кнобель. Для России он по разным группам товаров составлял от 1 до 7 лет.

По словам российского эксперта, не надо также ожидать от ВТО решения своих бюджетных и макроэкономических проблем, но в то же время не надо думать, что ВТО -это та система соглашений, которая приведет к резким негативным макроэкономическим и отраслевым изменениям.

По оценкам Александра Кнобеля, сам факт присоединения России к ВТО и взятие обязательств по снижению тарифов обеспечивает ежегодный прирост российской экономике на 400 млн долларов (0,03% ВВП). В то же время в перспективе имплементация соглашений об упрощении процедур торговли (если она будет осуществлена) способна дать прирост на 14−15 млрд долларов (0,9% ВВП), что для России будет иметь существенное значение.

Критики вступления России в ВТО сейчас потирают руки оттого, что не оправдались ожидания по поводу равноправного участия в обсуждении международной повестки и решения глобальных вопросов. Но в итоге членство в ВТО не спасло Россию от санкций со стороны США и Евросоюза.

Впрочем, Россия принимает участие в торговых спорах ВТО и как истец (в 7 случаях), и как ответчик (9), а также в качестве третьей стороны (64).

В Минске ряд экспертов указывали на то, что Россия якобы из-за ВТО была вынуждена совершать налоговый маневр в нефтяной сфере. То есть в 2019−2024 годах вывозная пошлина на нефть должна снизиться с 30 до 0%, а налог на добычу полезных ископаемых вырасти. Это может привести к увеличению входящей стоимости российской нефти для Беларуси до фактически мирового уровня. Минск просит от Москвы компенсировать потери НПЗ рост цен на сырье.

— Действительно, во время переговоров по вступлению России в ВТО обсуждалось обнуление экспортных пошлин. Но в финальную версию обязательств РФ это не вошло. Поэтому к ВТО эта история имеет мало отношения. Это вопрос внутренней российской повестки, — сказал Александр Кнобель.

Вместе с тем он считает, что в перспективе надо добиваться признания Евразийского экономического союза полноправным членом Всемирной торговой организации, как это есть в случае с Евросоюзом.

Наши южные соседи уже 10 лет являются членом ВТО. От вступления в организацию ожидали роста доходов населения на 3%, ВВП — на 2% ежегодно. Также дополнительное ежегодное увеличение экспорта продукции на 7−10% (от 1,5−4 млрд долларов). Прогнозировали, что наибольший рост произойдет в сельском хозяйстве, химической промышленности и металлургии. Планировалось и удвоение иностранных инвестиций.

Однако многое из этого не произошло. Правда, не стоит забывать про две крупные девальвации (2008−2009 и 2014−2015 годов), ограничившие торговлю и движение капитала, а также острый конфликт с одним из ключевых торговых партнеров — Россией.

Валерий Пятницкий в свое время являлся главой переговорной группы по присоединению Украины к организации. Он отметил, что ВТО — это прежде всего игра по принятым правилам, адаптация законодательства к мировым практикам. Десять лет показали, что успешность бизнеса зависит от конкурентоспособности, а не протекционизма и помощи государства. Без господдержи, конечно, не обойтись, но важно оценивать, какие отрасли и с какой целью надо поддерживать. «Мы все защищали-защищали свое производство автомобилей. Сейчас у нас оно сведено до минимума. Но зато сейчас у нас бум производства автомобильных комплектующих. Большие поставки идут в Евросоюз и другие страны», — отметил Пятницкий.

Для страны, доля экспорта в ВВП которой составляет около 50%, получение членства в ВТО повлияло на изменение структуры экономики. Произошло смещение направлений поставок: со стран СНГ, в основном России, — на страны Азии, Евросоюза и Африки.

Но в целом экспорт промышленной продукции существенно снизился. Едва ли не единственный всплеск — экспорт зерновых. В 2007—2008 годах Украина экспортировала 4,4 млн тонн, спустя 10 лет — почти 44 млн тонн. Правда, сегодня этой цифры все, скорее, стесняются. «Ведь сегодня украинский экспорт — это сырье или полуфабрикаты с очень малой добавленной стоимостью. Поэтому специализация такого ресурсно-сырьевого сектора не дает и не может дать ощутимых результатов для экономики. Если не изменить структуру экспорта, то Украина в дальнейшем не будет чувствовать преимуществ от членства в этой организации», — сказал Gazeta.ua экономист Андрей Новак.

— Пожалуй, единственный сектор, в отношении которого существует предубеждение, что вступление в ВТО, скорее, нанесло ему ущерб, — это крупная промышленность, унаследованная от СССР. Но и здесь не все так однозначно плохо, — пишет советник министра иностранных дел Украины Тарас Качка в авторской статье «10 лет в ВТО: что получила и потеряла Украина». — Металлургам вступление в ВТО дало новые инструменты борьбы против ограничений на экспорт их продукции во многие страны мира. Получение рыночного статуса в ЕС (достигнутое в контексте вступления в ВТО), отмена квот на экспорт, возможность обжаловать антидемпинговые меры — все это стало полезным в борьбе за место под солнцем на сложном глобальном рынке стали.

Бытует мнение, что с самого начала после вступления в ВТО Украина не в достаточной мере защитила уязвимые отрасли в связи с недостаточным пониманием всех возможностей и рисков. Сейчас же в мировой торговле распространены скрытые нетарифные методы — дискриминацию на их основе очень сложно выявить.

Качка считает, что откровенным провалом было политическое решение не особо вмешиваться в переговоры о вступлении в ВТО России. Теперь все проблемы, которые создают Украине ЕАЭС и Россия, надо попытаться решить в ходе переговоров о вступлении в ВТО Беларуси. «Это последний шанс урегулировать проблемные вопросы, и мы не можем им не воспользоваться», — отметил Качка. Он надеется, что с помощью арбитража ВТО удастся доказать, что РФ все-таки ограничивала системно импорт украинской продукции.

В ноябре 2015 года Казахстан стал 162-м членом Всемирной торговой организации. Процесс переговоров продолжался около 20 лет.

До вступления в ВТО Казахстан как член ЕАЭС применял временные изъятий из Единого таможенного тарифа (ЕТТ) по почти 400 видам товаров. После вступления в ВТО уровень связанных тарифных обязательств Казахстана оказался ниже ставок ЕТТ по более чем 3500 товарам. Переход на ставки окончательного связанного тарифа — пять лет. После выполнения графика реализации обязательств средняя окончательная связанная ставка Казахстана составит 6,9%, в то время как у ЕТТ она должна быть 7,8%, отметила академический директор Исследовательского центра ИМП Ирина Точицкая.

Казахстан также взял на себя обязательства ликвидировать сельскохозяйственные экспортные субсидии и преференциальные тарифы, применяемые в отношении инвестиционных программ в автомобилестроении. Использование регулирования цен на товары и услуги только в соответствии с соглашениями ВТО. К 2021 году необходимо устранить требования отечественного компонента в отношении нефтяных и газовых проектов (на момент вступления в ВТО он составлял 50%). Казахстан согласился открыть телекоммуникационный сектор для иностранных компаний через два с половиной года после вступления.

В настоящее время Казахстан приступает к четвертому году исполнения обязательств, принятых при вступлении в ВТО. С 2020 года заканчиваются преференции для местных банков, туроператоров и страховых компаний. То есть иностранные игроки смогут напрямую открывать свои филиалы в Казахстане.

Сейчас еще очень сложно оценить эффект от вступления Казахстана в ВТО ввиду продолжающегося переходного периода. «Пока с точки зрения тарифов и других опасений по вступлению в ВТО ничего страшного не произошло. Есть вопросы, которые следует быстрее решать», — считает Точицкая.

Есть вопросы с поставками контрафактной продукции и контрабанды, сообщается в исследовании общественного фонда Transparency Kazakhstan. Дело в том, что статистические данные по импорту, которые Казахстан предоставляет в ВТО, не сходятся с данными стран-партнеров. Разница в официальной статистике доходит до 100%.

Авторы исследования проанализировали товарооборот между Казахстаном и десятью странами, не входящими в ЕАЭС. По 11 группам товаров таможенные службы Казахстана занижают статданные более чем на 50%. Сопоставление данных по товарообороту с Китаем показывает, что реальные показатели импорта китайской продукции в Казахстан занижены до 90% по социально значимым группам товаров. От 60 до 90% ввозимых из Китая товаров (одежда, обувь, носочно-чулочная продукция, постельное белье, мебель, игрушки, фрукты и овощи, транспортные средства) являются фактически контрабандными. Лишь от 10 до 45% товаров, ввозимых в Казахстан, облагаются соответствующими таможенными пошлинами.

Импорт в Казахстан из Швейцарии и Польши занижается (проблемой является, возможно, контрабанда). Импорт из Италии, США и Японии — завышается (по мнению авторов исследования, проблема в этом случае — контрафакт). Разница идет на миллиарды долларов. «Подобное положение дел в таможенной администрации Казахстана способствует формированию теневого бизнеса, коррупции и является прямой угрозой здоровью и безопасности нации», — считают в Transparency Kazakhstan.

Данная тема могла быть поднята во время недавней встречи президента Казахстана Нурсултана Назарбаева с гендиректором Всемирной торговой организации Роберту Азеведу. Назарбаев отметил, что Казахстан всецело поддерживает основополагающие принципы ВТО в деле укрепления и расширения торгово-экономических отношений между странами. Кроме того, он поблагодарил Азеведу за «активную поддержку Казахстана во время вступления в ВТО» и пообещал провести 12-ю Министерскую конференцию ВТО в 2020 году «на должном уровне». Как раз на этом форуме в Астане через полтора года Минск надеется получить прописку во Всемирной торговой организации.