В сентябре 1999 года, когда Москва находилась в шоке после взрывов домов, а в Дагестане отражали вторжение банды Шамиля Басаева, в ряде СМИ промелькнула новость о смерти «первого коррупционера Советского Союза».
На похороны «коррупционера» прибыли губернатор Краснодарского края Николай Кондратенко, а также несколько чиновников, бизнесменов и общественных деятелей Кубани.
Для них Сергей Федорович Медунов оставался крепким и рачительных хозяином, много сделавшим для Краснодарского края, несправедливо пострадавшим от политических гонений.
«Медуновское дело» был одним из первых коррупционных расследований, прогремевших на весь Советский Союз. Вокруг него до сих пор идут споры — одни считают, что эта история была частью политической борьбы, направленной против влиятельного партийного деятеля, другие возражают — факты масштабных злоупотреблений действительно были вскрыты.
Сочинский след «Океана»
В ходе расследования так называемого «Рыбного дела», о котором уже писал АиФ.ru, следователи вышли на директора сочинского магазина «Океан» Арсена Пруидзе. Материалов у правоохранительных органов на товарища Пруидзе было собрано более чем достаточно, и тот, опасаясь самого сурового наказания, стал давать показания на людей, с которыми делился доходами. Откровения Пруидзе привели к главе города Сочи Вячеславу Воронкову, который был задержан и доставлен в следственный изолятор КГБ СССР в Лефортово. Сочинский градоначальник был фигурой, близкой к 1-му секретарю Краснодарского крайкома КПСС Сергею Медунову.
Это был скандал. В суровые сталинские времена партийные секретари лишались постов, а затем и жизней по политическим обвинениям. Но взятки в особо крупных размерах — такого Страна Советов еще не видела.
Хозяин образцового края
Сергей Медунов родился в станице Слепцовской, в семье железнодорожника. В 16 он окончил техникум, после чего работал в школе. В 1939 году Медунова призвали в РККА, которая растянулась на восемь лет. Он прошел всю войну, а в 1947 году был отправлен на партийную работу в Крым. В 1951 году Медунов уже возглавлял горком партии в Ялте, где зарекомендовал себя как талантливый руководитель, умеющий решать проблемы самостоятельно, без оглядки на старших товарищей. В 1959 году Медунова, успевшего заочно окончить Высшую партийную школу при ЦК КПСС, сделали 1-м секретарем Сочинского горкома партии. Вновь показав себя с лучшей стороны, Сергей Федорович был переведен в Краснодар, где в 1973 году стал 1-й секретарем Краснодарского крайкома КПСС, то есть, говоря сегодняшним языком, главой региона.
То факт, что при Медунове Краснодарский край расцвел, не отрицают даже те, кто обвиняет партийного босса в злоупотреблениях. Касалось это не только высоких показателей в сельском хозяйстве, а также неуклонном росте числа отдыхающих на курортах края. В его правление расцвела культурная жизнь, был открыт театр драмы, построен цирк. Краснодарский край при Медунове были отмечен переходящими красными знаменами ЦК КПСС, Совета министров СССР, ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ, которые вручались Краснодарскому краю, городу Сочи, Брюховецкому, Каневскому и Красноармейскому районам, а также многим коллективам края.
У главы края сложились дружеские отношения с Леонидом Брежневым. Медунов восстановил ряд объектов на Малой земле, где шли ожесточенные бои в годы войны, и где воевал сам Леонид Ильич. Генсек был человеком сентиментальным, и после этого приблизил Сергея Федоровича к себе. Брежнев любил красивые застолья, и Медунов, когда генсек появлялся в Краснодарском крае, обеспечивал эти потребности Леонида Ильича по высшему разряду.
1-й секретарь Краснодарского крайкома хотел, чтобы вверенный ему регион был лучшим везде и во всем. Тем подчиненным, которые могли обеспечить высокие показатели, он был готов простить все. И предприимчивые товарищи этим пользовались. Ходили слухи, что Медунова ждет карьера в Москве, пост союзного министра сельского хозяйства. Но вместо этого началось расследование, в сети которого попадалось все больше и больше людей, так или иначе связанных с главой крайкома партии.
Высший сервис товарища Бородкиной
В 1982 году в правоохранительные органы поступила информация о том, что в одном из ресторанов Геленджика проходят подпольные показы порнофильмов. Милиция прибыла в указанный ресторан, и поймала любителей «клубнички» с поличным. За подобные вещи в СССР полагался тюремный срок, поэтому испуганные сотрудники ресторана быстро признались, что эротические сеансы проходили с разрешения руководителя треста ресторанов и столовых города Геленджика Берты Наумовны Бородкиной.
Обыск в ее доме потряс оперативников — деньги в трехлитровых банках, драгоценности, измеряемые килограммами, шубы, хрусталь. По некоторым подсчетам, стоимость сокровищ Берты Наумовны потянула почти на 1 миллион советских рублей! Тогда подобная сумма воспринималась также, как сегодня воспринимаются миллиарды полковника Захарченко. Берта Бородкина, улыбаясь, говорила милиционерам: «У вас будут неприятности». Она была уверена, что сильные мира сего за нее заступятся.
Уроженка Белой Церкви, она появилась в Геленджике в 1951 году под фамилией Король, и какое-то время работала официанткой. Вышла замуж за отставного офицера, который вскоре умер, оставив ей после себя дом в курортном городе. Она постепенно шла по карьерной лестнице, сначала став директором столовой. В ее заведение заглядывали чиновники, которых товарищ Бородкина всегда была готова накормить по первому разряду. Постепенно ранг чиновников рос, и среди покровителей директора оказались председатель горисполкома Николай Погодин, а затем и сам Сергей Медунов. Благодаря им Берта Бородкина и стала главой треста ресторанов и столовых Геленджика.
Медунову такой человек был просто необходим — вся партийная номенклатура, чиновники министерств и ведомств приезжали к Черному морю. Если их правильно встретить, напоить и накормить, обеспечить прием на высшем уровне, они могли решить важные для края вопросы. Если Медунов говорил «надо», Берта, отвечала «есть». Гости были в восторге, глава края благодарил товарища Бородкину, не спрашивая, что откуда берется.
Методы «Железной Беллы»
Подчиненные знали главу треста под прозвищем «Железная Белла» — повелительница столовых и ресторанов меняла не только фамилию, но и имя. Решая проблемы сильных мира сего, их расположение она использовала для собственной выгоды. Котлеты без мяса, разбавленный алкоголь, чай почти без заварки — такие трюки должны были освоить все подчиненные товарища Бородкиной. Иначе директор кафе или ресторана не мог бы выплатить «налог для «Железной Беллы», который колебался от 500 до 1000 рублей в месяц. Сэкономленные продукты шли в рестораны, где продавались втридорога, там же нормой был обсчет клиентов.
Товарищ Бородкина была неплохим психологом — добравшиеся до моря советские граждане хоть и роптали, но тратить драгоценное отпускное время на хождение по инстанциям с жалобами не хотели. А даже если бы пошли, кто бы поверил жалобам в адрес человека, которого ценит сам товарищ Медунов?
Но на сей раз глава Краснодарского края помочь ей не мог. Следователи объяснили — хищения в таком размере тянут на исключительную меру наказания. Не дождавшись помощи, Берта Бородкина дала показания на более чем два десятка высокопоставленных чиновников.
Срок, расстрел и должность в Москве
Медунова среди них не было, зато был глава Геленджика Николай Погодин.
14 июня 1982 года его вызвали к Медунову. Известно, что Сергей Федорович в гневе был страшен. Из кабинета он вышел бледный, спустился к машине и приказал водителю отвезти его в горком Геленджика. Пробыв там час, Погодин вышел из здания и ушел в сторону моря. Больше его никто никогда не видел. Ходили слухи о побеге партийного секретаря за границу, но фактами они подтверждены не были. Версию о возможном самоубийстве тоже нечем подкрепить — тела так и не нашли.
Берте Бородкиной признания не помогли. Суд приговорил ее к расстрелу, и в 1983 году «Железную Беллу» казнили. Это был всего второй случай расстрела женщины в послевоенный период в СССР — первой была казнена палач «Локотской республики», военная преступница Антонина Макарова.
Глава Сочи Вячеслав Воронков стал одним из самых высокопоставленных лиц, осужденных по «медуновскому делу». Он получил 13 лет лишения свободы.
Самого Сергея Медунова к ответственности не привлекали, не получив против него весомых показаний. С должности его сняли за «ошибки, допущенные в руководстве», но при этом перевели в Москву. Правда, не на пост министра сельского хозяйства, а на куда менее престижную должность заместителя министра плодоовощного хозяйства СССР. В 1985 году его отправили на пенсию.
Другая эпоха
У Медунова в жизни начался очень тяжелый период. С разницей в год ушли из жизни жена и младший сын, а сам он оказался словно в вакууме. Большинство людей, некогда гордившихся знакомством с ним, теперь предпочитали обходить пенсионера стороной.
Сергей Федорович добился официальной бумаги из прокуратуры, в которой все обвинения против него признавались необоснованными. Но это никому уже было неинтересно. Во-первых, менялась эпоха, и прежние герои уходили в тень. А во-вторых, расследование фактов коррупции в Краснодарском крае в историю вошло как «Медуновское дело», хотя сам человек, чья фамилия попала в название, осужден и не был. Сложившуюся традицию никакой справкой не выправишь. Да и вопрос о том, как мог глава региона не замечать у себя под носом злоупотреблений подобного масштаба, остается открытым.
Вячеслав Воронков, переживший Медунова на 10 лет, уже в 2000-х говорил о поколении российских чиновников: «Если нас называли коррупционерами, то как тогда назвать вот этих?».