Прошлый сезон 20-летняя Арина Соболенко начала на 78-м месте в рейтинге WTA. К концу года она была уже 11-й, попутно выиграв турниры в Нью-Хэйвене и Ухане, а после открытого чемпионата Австралии вошла в топ-10. Многие связывают такой прогресс Соболенко с тем, что с ней начал работать известный в прошлом российский теннисист Дмитрий Турсунов. О своем прорыве, сотрудничестве с Турсуновым​ и необычным прозвище Соболенко рассказала в интервью «Спорт-Экспрессу».

Турсунов психологически похож на меня

— Когда в прошлом году у вас пошли хорошие результаты и стремительный рост в рейтинге, вы думали скорее «Ух ты, как быстро!» или «Вау, наконец-то!»?

— Честно говоря, у меня всегда была мечта быть в топ-10, стать первой мире. И вообще все стандартные мечты теннисиста. Я просто тренировалась, а потом раз финал сыграла, два… Во время американской серии все было еще быстрее. Конечно, был какой-то момент, когда я остановилась и сказала: «Уау! Почему так быстро?» Но это было больше такое состояние: ты удивлен, но рад. И понимаешь, почему все происходит именно так.

— Что нового в вашу игру привнес Дмитрий Турсунов?

— Когда начали работать с Дмитрием, он мне многое объяснил в теннисе, в тактических моментах, психологических. И в принципе о теннисе много рассказал (смеется). В принципе, считаю, что он многое привнес в мою карьеру. Благодаря ему на данный момент я и стою так высоко в рейтинге.

— Почему выбрали именно его?

— Первый раз я его увидела в Майами, мы совсем немного пообщались. На теннисные темы и так — обо всем да ни о чем, как говорится. И я поняла, что человек действительно разбирается в теннисе, да и сам раньше играл. И психологически, как мне кажется, похож на меня. Я считала, что он может поделиться своим опытом. И благодаря этому у меня будет прогресс.

Хочу потренироваться с Надалем и Федерером

— Елена Веснина, с которой он недолго работал до вас, говорила, что ей он прививал мальчишеский теннис. С вами так же?

— А почему нет? Мне кажется, это очень даже хорошо. У любой девочки, мне кажется, не будет никаких шансов против теннисиста-мужчины. Так что почему не позаимствовать стиль игры у мужчин?

— Сейчас становятся очень популярны совместные тренировки девушек с мужчинами. Вы бы с кем хотели потренироваться?

— С Надалем и с Федерером. Неплохой набор, да? (смеется) Хочется увидеть ту интенсивность, с которой они тренируются и для себя понять многие вещи. Этой интенсивности мне порой очень не хватает в матчах и в тренировках.

— В вашей команде появился тренер по физподготовке Джейсон Стэйси. Когда он работал с самим Турсуновым, строго его контролировал в плане режима и прочего. Теперь они следят за вами вдвоем?

— За тем, легла ли я спать, они точно не следят. Естественно, они меня направляют в плане того, что нужно сделать и как лучше поступить. Дальше уже выбор за мной. Я, естественно, прислушиваюсь. Но как папа и мама они меня не контролируют.

— А родители, значит, контролируют?

— Вообще нет. Я в 14 лет им сказала, чтобы никогда не приходили ко мне на корт. Конечно, они всегда интересовались моими делами и поддерживали, но такого жесткого контроля в стиле «Почему ты не спишь?» и «Где ты гуляешь?» не было.

Я, наверное, карьеристка

— Согласны с мнением, что теннисистка Соболенко играет больше сердцем, чем головой?

— Раньше — да. Это был чистый кураж. А сейчас и сердце, и голова. Но в какие-то моменты, когда в матче совсем уж не идет, отключаешь голову и доверяешь исключительно ощущениям и чувствам. Но сейчас я, скорее, играю головой.

— У вас есть потрясающее прозвище «Машина для убийств». Откуда оно взялось?

— Вот так вопрос. Наверное, из старого интервью про моего бывшего тренера по ОФП, биатлониста. Я сказала, что он сделал из меня машину для убийств (смеется). Боже, неужели я действительно так сказала?

— Какой турнир «Большого шлема» вы хотите выиграть первым?

— Прежде всего, я просто надеюсь, что выиграю турнир «Большого шлема». Это огромная работа. Мне до этого еще идти и идти. А какой бы предпочла? Не знаю. Выиграть любой будет для меня невероятной радостью.

— Без чего вы никак не можете представить свою жизнь?

— Без тенниса. Сейчас вся моя жизнь — это теннис.

— Вы производите впечатление очень позитивного человека. Может ли вас что-то по-настоящему расстроить или разозлить?

— Да, конечно, как всех девушек, меня могут расстроить какие-то личные обстоятельства. Но, как показывает время, играть мне это не мешает. Я, наверное, карьеристка, раз у меня теннис идет сначала, а потом уже личная жизнь.​