В далекие века стояло среди лесов и болот селище. Ничем особенным оно не выделялось. Только жила в нем девица пригожая, каких не было у соседей. Красавой звалась.
ХИТРОСТЬ КРАСАВЫ
Но не ходили вокруг нее парни. Глянет кто-то на нее, дух у него захватит от красоты - и тут же скорехонько подальше отходит. В глазах Красавы нелюбовь великая к людям была. Зналась она с колдунами злыми.
В том же селище молодой ковач в своей ковальне молотом стучал. Ковалем его и звали. Рукастый мужик был. Сошники, серпы, ножи отменные умел отковать. И тонкой работы заушницы, лунницы, кольца к вискам делал на радость девицам. Охотно брали заезжие гости его украшения, дорого платили.
Глянулась Красава Ковалю. Изболелось сердце по ней. И она углядела парня. Свою корысть в том имела. Знала, что можно получить от него. И в один день в ковальню сама зашла: «Привиделись мне нынче ночью кольца о семи лучах на очелье. Свисали с моей головы, будто капли дождевые падали. Ты таких не сделаешь. Твои кольца и лунницы на ухваты больше похожи».
Задели Коваля слова Красавы. «Сделаю я тебе такое, чего никто доселе не видывал, - сказал Коваль. - Но ты, взяв узорочье, из моей избы уже никуда не пойдешь, женой моей верной станешь». Ничего не сказала Красава. Головой кивнула и ушла из ковальни.
Выменял Коваль у купцов на свою ковань сребро, золото. Отковал очелье. Тоньше льняной полоски на девичью голову. Сканью узоры разные на нем вывел. А меж узорами серебряную зернь рассыпал.
Весело работалось Ковалю. Вот и кольца о семи лучах к вискам уже отлиты. А каждый луч позолочен. Как маленькое солнышко светит.
Подвесил Коваль все кольца к очелью. Длинное рясно получилось. До плеч Красаве достанет. Но и этого показалось ему мало. Придумал он, как вставить в рясно обереги девичьи. Отковал маленьких утиц. Да не простые то были птицы. Вставил в них пушки из лебяжьего пуха.
ГЛАЗА ВЫДАЛИ ДЕВИЦУ
Принес Коваль узорочье Красаве. Глянула на работу ковача. Виду не подала, что очень понравилось узорочье, что как раз такое и хотела получить. Глаза выдали девицу. Загорелись жадностью.
Очелье на голову надела. Ниже плеч опустилось рясно. Еще красивее стала девица. Только в избу Коваля идти она не собиралась. А ковачу того и не надо было уже. Пока стоял в жаркой ковальне, смотрел, как льется серебро и золото, о многом передумал. И уже менее всего хотелось видеть нравную девицу у своего очага. А та сняла с себя очелье и говорит: «Не то ты сделал. Но я приму украшение, так и быть».
Но взял Коваль очелье из рук Красавы, повернулся и пошел к криничке, что на краю селища была. Красава - за ним. За руку его ухватила, забрать узорочье старается.
УКРАШЕНИЕ РАЗДОРА
Бросил Коваль свою работу в криничку. Забурлила вода в ней. Серебряный живец взвился выше верхушки ивы, что тут стояла. Полилась вода через край сруба криничного. Ручей побежал по земле, извиваясь среди кустов и камней, ища себе легкий путь. И все больше и больше воды в нем становилось. Скоро текла тут уже настоящая река. Назвали ее Вислицей. От колец ли, что у висков девицы должны были висеть, от источины ли, начала реки, - кто теперь узнает.
Много позже появилось имя «Вислочь». Сколько лет жило это название, никому неведомо. И когда превратилось оно в «Свислочь», тоже ни один летописец не отметил. Селище долго жило без имени. А потом лучшего имени, чем Свислочь, никто не придумал. Его и записал летописец в своем пергамене в 1256 году. Так город зовется и ныне.
Виктор КРУКОВСКИЙ