Почему белорусские правозащитники не встречаются с политзаключенными

Могилевского правозащитника власти предупредили о возможном исключении из ОНК. С какими проблемами сталкиваются наблюдательные комиссии в своей работе, разбиралась DW.

Белорусские власти угрожают могилевскому правозащитнику Борису Бухелю исключением из общественной наблюдательной комиссии за местами заключения (ОНК) из-за его комментариев для СМИ. "Очевидно, это попытка закрыть рот неугодным", - прокомментировал Бухель DW полученное в начале года письмо из главного управления юстиции Могилевского облисполкома.



В ОНК правозащитник проработал ровно один год. За это время комиссия посетила лишь две колонии, но по настоянию Бориса Бухеля это были именно те исправительные учреждения, в которых содержались политические заключенные. Эффективность таких визитов правозащитник и руководство управления юстиции оценивают по-разному.


Главу республиканской ОНК уличили во лжи

Угроза исключения, поясняет Борис Бухель, это последствия скандала, случившегося 6 декабря в Минске на семинаре "Общественный контроль за учреждениями уголовно-исполнительной системы", который проводили минский Информационный пункт Совета Европы и Министерство юстиции Беларуси. Руководитель республиканской ОНК при министерстве юстиции Татьяна Кравченко сделала тогда лживое, по мнению правозащитника, заявление.

Подводя итоги работы, она рассказала, что встречалась с политическим заключенным Михаилом Жемчужным, который якобы "сам провоцирует сотрудников колонии", и его жалобы не имеют под собой основания.



Борис Бухель, уличив главу республиканской ОНК во лжи, сделал жесткое заявление для СМИ. Дело в том, поясняет правозащитник, что визит в исправительную колонию №9 в Горках, где содержится Жемчужный, и которая известна как инструмент расправы над неугодными, был совместным. Для этого могилевская ОНК в марте прошлого года присоединилась к республиканской комиссии. Целью инспекции была как раз личная встреча с политузником, и именно на эту просьбу Департамент исполнения наказаний (ДИН) ответил категорическим отказом.


Дело Жемчужного оказалось следственным экспериментом КГБ

В 2015 году бывший доцент Витебского технологического университета, сооснователь правозащитного учреждения "Платформа инновейшн" Михаил Жемчужный был осужден на шесть с половиной лет за подстрекательство к умышленному разглашению сведений, составляющих служебную тайну, незаконное приобретение и сбыт технического средства, предназначенного для негласного получения информации.

Жемчужный добывал и передавал правозащитникам сведения о содержании заключенных в местах лишения свободы. Ряд правозащитных организаций в совместном заявлении в декабре 2015 года признали его политическим заключенным. Как выяснилось, все события, происходившие с ним, были частью следственного эксперимента КГБ.

Правозащитница Татьяна Ревяко отмечает, что горецкая ИК-9 в давлении на политузника уже поставила антирекорд. По состоянию на 12 января, из 547 дней проведенных в этой колонии Михаил Жемчужный 350 суток находился в штрафном изоляторе (ШИЗО) и 154 дня - в помещении камерного типа (ПКТ). Без взысканий он провел лишь 43 дня.

В письме, продолжает правозащитница, заключенный подтвердил мнение Бориса Бухеля о том, что председатель республиканской ОНК солгала: во время посещения горецкой колонии никто из членов наблюдательной комиссии с Жемчужным не встречался.


Есть ли смысл в ОНК?



У председателя могилевской ОНК Татьяны Козловской никаких претензий к Борису Бухелю нет. Письмо в его адрес с формулировкой о недопустимости "некорректно формулировать тексты своих выступлений до формирования мнения всех членов наблюдательных комиссий" подписала не она, а руководство управления юстиции, говорит Козловская. Более того, она также получила текст доклада, с которым Бухель выступил на международном семинаре, и по ее выражению, "ничего крамольного там не нашла".

Сам Борис Бухель отмечает, что в своем выступлении подверг критике роль ОНК в Беларуси. Общественные комиссии, поясняет он, не имеют статуса ни юридического, ни физического лица. Поэтому рассматривать заявления заключенных либо их родственников им власти не позволяют, а госучреждения могут просто игнорировать письма ОНК. Правозащитник неоднократно уже предупреждал чиновников от юстиции, что быть "свадебным генералом" не собирается, дабы не легитимировать своим присутствием деятельность ДИН. Поэтому, если у ОНК не появятся реальные полномочия, предупреждает Борис Бухель, он и сам намерен прекратить в ней работу.

Еще один член ОНК Андрей Бодилев называет Бориса Бухеля самым опытным членом комиссии, знающим, что такое права человека. На первом заседании ОНК, в которую входит шесть представителей разных общественных организаций, вспоминает Бодилев, ее членам были розданы лишь распечатки с разъяснением, что им позволено делать в колониях. Не всегда, признает он, члены ОНК понимают, на что нужно обращать внимание при посещении мест лишения свободы.

Юрист правозащитного центра "Весна" Павел Сапелко, занимающийся мониторингом мест лишения свободы в Беларуси, считает, что ОНК как институт должы сохраниться, но их необходимо полностью реформировать. Он обращает внимание на растиражированное СМИ заявление министра юстиции Беларуси Олега Слижевского, сделанное на том же семинаре: за более чем десятилетнюю историю существования общественных наблюдательных комиссий их члены ни разу не сообщали о фактах жестокого или унизительного обращения с осужденными. "Министр очень точно охарактеризовал роль ОНК в Беларуси", - говорит Павел Сапелко.