«Минск не наш»: Почему провалится экстренная «интеграция Беларуси». Взгляд из Москвы

Беларусь — сама кузнец своего счастья, а заодно и несчастья. Взрывной рост доходов от экспорта энергоносителей в какой-то момент убедил российские власти в том, что нефтедоллары способны компенсировать неразвитые институты, незащищенность прав собственности, отсутствие экономической и политической конкуренции.

Президент Лукашенко и его политика стали такими же неотъемлемыми атрибутами «русского мира», как и единственный экспортный актив и бесконечная распродажа «крепкой дружбы славянских народов».

Связи с Россией заменили Минску собственную экономику и тем самым профинансировали заморозку страны в конце 80-х годов прошлого века.

Все платят за свои заблуждения. Бесконечно маскируясь под мятежный субъект федерации, с каждым шагом сокращая пространство для маневра и все более приводя само существование своего государства в зависимость от воли соседа,

Лукашенко однажды действительно может оказаться лишь одним из российских губернаторов. Тем не менее в разворачивающихся событиях в отношениях Москвы и Минска есть четыре важных противоречия.

Было бы заблуждением считать, что короли могут все, что персоналистский автократ тождественен стране и свободен принимать любые решения, пусть и в корне противоречащие общественному запросу и настроениям.

Пенсионная реформа, сентябрьские выборы в Приморье, 282-я статья в России позволили в этом убедиться не раз. Александр Григорьевич также имел возможность убедиться на примере «декрета о тунеядцах», вводящего сборы с официально нетрудоустроенных, что если общество чего-то активно не желает, этого не случится. Принятый декрет пришлось быстро отменять.

Важно понимать, что общественное мнение Беларуси, во всем прочем достаточно поляризованное, в вопросе интеграции в РФ совершенно консолидировано.

От самого первого лоялиста и до последнего оппозиционера, от провинциальной пенсионерки и до столичного хипстера, никто не хочет стать 86-м регионом восточного соседа.

Мотивацию сторонников европейского пути, чиновников и бизнеса, желающих сохранить свои активы и положение, объяснять не нужно.

Но те же люди, что на Украине воспринимают Россию оплотом утерянного советского прошлого, в Беларуси видят ее миром дикого Востока с разгулом «барыг», «олигархов» и «безумных денег» на фоне собственного осколка стабильности социализма, государственного контроля, защиты и заботы.

То есть те же самые настроения, что Кремлю в Крыму и в Донбассе заметно помогают, в Беларуси станут большой помехой.

Советская ностальгия по стабильности работает на всем пространстве бывшей Белорусской ССР, но если в Крыму она была обращена на Россию, то в Белоруссии — на себя и на Александра Григорьевича.

Хотя предыдущий тезис легко измеряется социологическими инструментами, мы можем предполагать, что люди в российском руководстве, принимающие крупные внешнеполитические решения, могут игнорировать объективную реальность.

Что именно написано в красных папках, генерируемых в бессчетных профильных институтах при правительстве и администрации президента об общественных настроениях в соседней стране, на основании которых будет или не будет принято решение об «интеграции» Беларуси в той или иной форме, известно лишь авторам этих докладов.

События 2014–2015 гг. вполне однозначно свидетельствуют о том, что российское руководство находилось в плену многочисленных иллюзий относительно настроений на Украине. Иллюзии не оправдались.

Очевидно, что российское политическое руководство использует при принятии решений недостоверные, неполные либо специальным образом сфальсифицированные данные.

Нет никаких оснований предполагать, что взгляд и оценка внутренних «экспертных заключений» по Беларуси будет другой.

Две предыдущие «геополитические акции» — Грузия в 2008 году и Украина в 2014-м — публично и громко не готовились. В частности, никакого Крыма до февраля 2014 года в российском общественном пространстве не существовало.

Тема «возвращения в родную гавань» всерьез обсуждалась лишь в тех же кругах «экспертов», которые сегодня обсуждают возвращение Аляски. Длительное нагнетание публичной напряженности без реальных шагов нехарактерно для подобного рода действий в прошлом.

«Время на стороне живых», как любит повторять Екатерина Шульман. Чем дольше тема в пространстве дискуссии — тем выше шанс, что адекватные и понимающие эксперты, а не только узкий круг членов Совета безопасности, смогут донести свою точку зрения до Кремля. Соответственно, тем выше шанс, что здравый смысл будет услышан.

Но, сказав все прочее, нужно, к сожалению, признать, что для Кремля не составит труда эффективно воспользоваться уже привычным и многократно опробованными инструментами пропаганды.

Внешняя экспансия во всех предыдущих случаях показала, что способна поднять рейтинг, сгладить любую реакцию на любые болезненные реформы, на рост налогов и снижение уровня жизни.

Эта таблетка имеет очень тяжелые побочные эффекты, но она работает. По крайней мере, работала раньше. Сложно не использовать то, что уже работает, — особенно в отсутствии новых политических и экономических решений.