«В Беларуси я нашла надежду». The Guardian написал про Куропаты, Хатынь и Тростенец

Колумнистка британского издания The Guardian Натали Нугайред (Natalie Nougayrède) написала о своей поездке в Беларусь в декабре. Она побывала в Хатыни, Тростенце и Куропатах. Натали считает, что это была самая поучительная, полезная её поездка за последние годы, которая очень повлияла на её восприятие европейской истории и будущего всего региона. Дальше − перевод текста.

Здесь, на кровавых землях Беларуси, я нашла надежду на будущее Европы

В регионе, где произошли одни из самых ужасных кошмаров 20 века, есть стремление к демократии и диалогу.

В декабре я ездила в Минск на семинар с группой европейских историков. В нескольких километрах от столицы Беларуси мы посетили места, где нацисты и сталинские спецслужбы совершали одни из самых страшных преступлений 20 века. В течение этих нескольких дней я также разговаривала с местной молодежью, которая подарила проблески надежды на то, как однажды может выглядеть по-настоящему объединённая Европа.

Это было моё самое поучительное путешествие за последние годы: глубокое погружение в противоречивые европейские воспоминания, которые подчёркивают сложность преодоления стереотипов и идеологических доктрин, а также наследие холодной войны в умах людей.

Это может прозвучать странно, но для любого, кто хочет понимать, что такое Европа, возможно, найдёт лучший путь для этого здесь, в равнинах с болотами, соснами и елями, с расставленными всюду городами и деревнями, на которые давит прошлое.

Минск, конечно, не в Европейском Союзе, в стране, где правит диктатор, в своего рода нейтральной (серой) зоне между Европой и Россией. Мало кто в Западной Европе знает о Беларуси, ещё меньше сами побывали здесь. И это на нашей совести. «Беларусь была худшим местом на земле во время Второй мировой войны», − говорит историк Тимоти Снайдер. В своей книге Bloodlands («Кровавые земли») Снайдер пишет, что на территории от Балтийского до Черного моря с 1933 по 1945 год убили 14 миллионов человек, а Беларусь пострадала больше всех: четверть её населения убили в результате сталинских и гитлерских зачисток.

Мы упускаем многое из истории нашего континента, если не обращаем внимание на тяжёлое положение этого региона, где две тоталитарные системы сошлись с ужасными последствиями − сражаясь друг с другом, они воевали за землю и истребляли или депортировали тех, кто там жил.

Из всех мест, что я посетила в Европе, нигде больше эта сложная история не проявлялась так остро, чем в лесу за Минском, где три места массовой резни (carnage), расположенные всего в нескольких километрах друг от друга, по-разному увековечены.

Развилка на дороге в Малом Тростенце − месте, где команды СС расстреляли десятки тысяч евреев, многие из которых были из Германии и Австрии, и сожгли их трупы. Недавно там начали строительство памятника − но поразительно, что на нем не указаны имена погибших. Причина в том, что беларуским чиновникам неудобно отмечать годовщину Холокоста − так же, как в своё время советским властям. Вместо этого родственники жертв повесили на деревья небольшие жёлтые плакаты с информацией о погибших.

Не так далеко, в лесу в Куропатах, находится место, где прислужники Сталина расстреляли тысячи людей в 1930-х. Беларуские граждане и оппозиционные активисты установили деревянные православные кресты, чтобы почтить память жертв [такие кресты характерны скорее для католичества − KYKY]. Но опять, нет никаких имен. И нет вообще никакого официального памятника [официальный памятник, утверждённый Минкультом, установили в начале ноября − KYKY]. Культ Сталина остаётся в Беларуси нетронутым, практически как и в путинской России.

А чуть дальше, в Хатыни [справедливости ради, до неё около 50 километров − KYKY], есть полянка в лесу, где когда-то стояла деревня. Нацисты уничтожили всё её население − они загнали семьи в сарай и подожгли его. Таким же путём они уничтожили сотни деревень по всей Беларуси. И здесь мы видим полный спектр памятников советской эпохи: монументы с именами, музей, путеводители. Хатынь символизирует преследование (гонение, репрессии) целого народа − но это упрощённый символ, в нём огромные упущения. В Беларуси многие сталинские преступления до сих пор не раскрыты, как и преступления, совершенные нацистами против евреев.

Эти места должны занимать видное место в нашем европейском сознании, но этого не происходит. Беларусам довольно сложно разобраться в том, что произошло, потому что они подавлены автократией и пропагандой. Но и для многих из нас это так же сложно, потому что мы склонны вспоминать 20 век только с западной точки зрения, а не с целиком континентальной. Железный занавес, рухнувший три десятилетия назад, всё ещё остаётся в наших головах.

Из этой поездки я вынесла ещё одно, гораздо более воодушевляющее послание: молодёжь, с которой я встретилась, поделилась своими надеждами на преодоление барьеров и установку связей со своим поколением в других частях Европы. Уклоняясь от наших постоянных споров о популизме, брексите, Дональде Трампе и забастовках в ЕС, они спрашивали: «Чего хотят молодые британцы или французы?», «Они беспокоятся об окружающей среде, как и мы?», «Как мы можем поделиться с ними знаниями?»

В этой части Европы, которая пережила худшие кошмары 20 века, я нашла признаки позитивной энергии, стремления к основам демократии и диалога. Это движение, конечно, сильно затруднено режимом, который любит закрывать инакомыслящих. И всё же энергия там, казалось, хотела вырваться из холодной земли, словно распускающиеся весной цветы. В связи с непростыми испытаниями для Европы (не в последнюю очередь это итог Брексита и выборы в Европейский парламент в мае) именно в Беларуси я увидела больше причин для надежды, чем для упадка. И сейчас я ещё больше, чем когда-либо, убеждена, что страдания Европы будут преодолены, когда мы проявим больше внимания к памяти других людей.

Историк Тони Джадт однажды сказал: «Для того, чтобы правильно осознать историю, может потребоваться смена поколений». И добавил: «Вероятно, есть предел тому, сколько запретов вы можете нарушить». На человеческом уровне, через обмены, контакты, диалог и уделение большего внимания истории (особенно в СМИ) мы можем разрушить барьеры в наших головах. Принятие различий после того как на них пролили свет, несомненно, так же важно для будущего Европы, как торговые сделки или преодоление дефицита. Прогулки по замёрзшим дорожкам в лесах Беларуси и обсуждение Европы с молодыми людьми тоже могут стать началом долгого, весьма многообещающего пути.

Читайте по теме: Я «подсела» на Беларусь. Англоязычное СМИ опубликовало рассказ беларуски

Фото: Vasily Fedosenko, Reuters