«Не собираюсь надевать маску и становиться букой». Алексей Бага - о Капском, Дулубе и будущем БАТЭ

Главный тренер БАТЭ Алексей Бага дал большое интервью журналисту «Трибуны» Андрею Масловскому, в котором нашлось место трансферам, Захарову и осмыслению себя.

2018-й вышел для БАТЭ нереально сложным. Зимой команду впервые возглавил тренер со стороны. Анатолий Капский долго колебался, но доверился Олегу Дулубу. В начале лета впервые в истории «желто-синих» состоялась тренерская отставка. Осенью умер Анатолий Капский и 15-е чемпионство клуб зарабатывал без своего главного человека. А зимой БАТЭ в третий раз в своей истории вышел из группы еврокубка.

За несколько дней до Нового года Алексей Бага встретился с Андреем Масловским и дал большое интервью обо всем, что происходило с ним и клубом в 2018-м.

— Как вам отдыхается?

— Отдохнул только пару дней после возвращения из Греции. Сейчас в работе. Команду покинула большая группа игроков. Нужно комплектоваться и готовиться к сезону. Так что отпуск только по названию.

Пока никуда не ездил и нигде не был. Вообще я не любитель полетов в теплые и дальние страны. Предпочитаю путешествия по Европе на пару дней. Хотя дети очень просят куда-то выехать. Может, после Нового года и выберемся.

— Как проходит ваш день?

— Утром дома с детьми, в обед постоянные встречи с Капским, Деменцевичем, Захарченко — разговоры, переговоры, обсуждения. Вечером снова провожу время с семьей.

— Некоторые тренеры на какое-то время полностью отключаются от футбола.

— У меня такого нет. Я в отпуске спокойно могу общаться на футбольные темы, отвечать на звонки по работе или с кем-то встречаться. Мне не хочется быть одному и отключать телефон.

— Много игр смотрите?

— Только если надо потенциальных новичков отсматривать. Даже матчей с участием «Арсенала» еще толком не видел. Так, нарезки. Но пока не изучаю англичан не потому, что нет шансов в соперничестве с ними. Просто рано еще. Да и хватает другой рутины. Нужно определиться с составом команды и понять, в каком она будет состоянии.

— Нашли время купить подарки к Новому году?

— Нет. И даже толком не знаю, что кому надо. Иногда ловлю себя на мысли, что пора бы уже походить по магазинам и прикупить, но на это надо время. Хочешь-не хочешь, а полдня займет. Впрочем, у меня еще есть пара дней.

— Где будете встречать 2019-й?

— Дома с семьей. Последние несколько лет в гости приходят родители. Общаемся за столом, смотрим телевизор. Без помпезности.

— Брат зайдет?

— Наверняка. Думаю, вместе с супругой заглянет. Но не в новогоднюю ночь. Обычно Дима заходит или днем 31-го, или уже в первый день января.

— После жеребьевки 1/16 Лиги Европы вы сказали, что выходить из отпуска раньше обычного ради «Арсенала» неправильно. Но ведь когда-то Виктор Гончаренко так делал перед ПСЖ. Почему сейчас решили иначе?

— За сезон мы провели 50 матчей (если не считать игр наших лидеров в сборных), потому футболистам нужна очень хорошая пауза. Понятно, что игры с «Арсеналом» стоят особняком. Все-таки имеем дело с топ-клубом. И собраться раньше, чтобы форсировать подготовку, можно. Но мы должны учитывать и предстоящее нам еврокубковое лето, и задействованность наших игроков в сборных. И этим форсажем мы можем прилично навредить себе. Поэтому надо быть очень осторожными в этом плане.

Но это совсем не значит, что матчи с «Арсеналом» не важны. Мы будем к ним серьезно готовиться. Нельзя так просто пустить под откос победы над «Види» и ПАОКом. Но, повторюсь, надо держать в уме очередные 50 игр.

— Читая новости из стана клуба, немного боязно. Ушли Поляков, Милунович, Сигневич, Кизито, Гордейчук. Не понятны перспективы Глеба. Тревожно?

— По большому счету, каждая зима такая. А учитывая наше удачное выступление в Европе, понятно, что предложения по футболистам есть. Да, ушли серьезные игроки, но надо с пониманием и уважением отнестись к их желанию сменить обстановку. Остается только поблагодарить ребят за хорошую работу и за прожитое вместе время.

Теперь наша задача найти на смену им нужных футболистов и, если придется, раскрыть их, дотренировать и вывести на определенный уровень.

— Была возможность удержать Гордейчука?

— Сделать это было довольно сложно. Он очень хотел сменить обстановку и попробовать себя в другом чемпионате. А тут еще и родной для него Казахстан. К его решению отнесся с пониманием, и расстались мы без конфликтов.

— Михаил мало играл из-за травм. Что с ним происходило?

— У Миши случился такой год, в котором одна неприятность цеплялась за другую. То мышечная травма, то еще что-то. Он старался быстрее вернуться, летал за границу на консультации и лечение, делал все по графику. Миша часами просиживал в «дутике» (тренажерный зал на базе Дудинка находится в дутом манеже — Tribuna.com) и делал все секунда в секунду, но должного эффекта не было.

Вот история, характеризующая его сезон. Последний сбор в Греции проходил в отличных условиях и при хорошей погоде. За два дня до игры у Миши вылезает страшный насморк и болит горло. Все живы-здоровы, бьют копытом, а у него такая вот ерунда. Два дня откапывался и лечился, чтобы восстановиться. И когда в конце игры Максу Скавышу стало совсем тяжело, Гордейчук вышел и внес свою лепту в победу. Просто такой год для него.

— Год назад он был лучшим в стране, а в этом такое. Он сильно переживал?

— Мише было непросто, но он молодец. Несмотря на все это, ни разу не слышал от него ни ворчания, ни недовольства. Он не мешал работать. Конечно, большую помощь ему оказала семья. Помогла со всем этим справиться.

— Милунович и Поляков ушли из БАТЭ бесплатно — это не совсем типичная история для БАТЭ. Обычно Анатолий Капский выжимал из трансферов максимум. Почему так вышло сейчас?

— Денис пришел летом после завершения сезона на Кипре и подписался до конца года. Мы его брали как помощника на это время.

Неманья мог переподписать контракт летом, но получил травму. После ПСВ он начал набирать форму, но когда настал момент садиться и разговаривать, снова сломался. Из-за этой неопределенности вопрос отложился.

Милунович — опытный футболист, который знает себе цену и хочет определенных условий. Он долго прожил в Беларуси, но смотрел все равно в сторону Сербии, где семья и дети. И мы должны были прислушиваться к его мнению, а не заставлять подписывать контракт, чтобы он потом ходил и бухтел. Неманья — парень с отменными человеческими качествами. И мы к нему отнеслись соответственно. Я не снимаю с нас ответственность за то, что упустили момент для продления контракта. Возможно, будь тогда Анатолич чуть ближе к команде, ничего бы не случилось.

— Насколько сейчас изменился характер работы на трансферном рынке?

— Ничего особо не поменялось. Новичков просматриваем совместно со спортивным директором Виталием Родионовым. Формируем общее мнение и доносим его до руководителей.

— По ходу сезона вас достали вопросами про Кизито. Вы говорили, что это не неудачный трансфер. Но со стороны казалось, что нападающий не очень подготовлен тактически.

— У африканцев бывают такие моменты, когда тактика уходит на второй план. Они любят повозиться с мячом, покуражиться. Кизито появился в команде, когда мы столкнулись с серьезными кадровыми проблемами. И когда появилась возможность заявить игрока, что называется, под Гордейчука, сделали.

Он мне приглянулся: быстрый парень, с опытом выступлений за сборную. К тому же он был адаптирован к Европе: жил в Румынии, Португалии, знал английский, привык к кухне и погоде. Это упрощало его вливание в наши реалии.

Первое время он не играл из-за адаптации в команде. Потом начал выздоравливать народ, и появилась конкуренция. Но одно дело конкурировать в Румынии, другое — в команде уровня Лиги чемпионов. В матчах против ПСВ бросить в бой парня, который только вчера выучил имена партнеров, не рискнул. Потом пошла череда сверхважных игр в чемпионате, и я его снова придерживал.

Мы с ним несколько раз об этом разговаривали, и с его стороны не было никаких обид. И он ни разу не заикнулся о том, что все было зря. Кизито наиграл мало, но достаточно много сделал для командной химии, для тренировочного процесса, для глубины состава и для того, чтобы белорусы не находились в зоне комфорта. Недавно списывались с ним. Он благодарил за этот этап.

— Может, ошибаюсь, но со времен болгарина Мирчева и словака Пехи, подписанных как раз под Лигу чемпионов в 2008-м, БАТЭ летом не особо попадает в трансферы. Как думаете, в чем причина?

— Согласен, можно говорить о некой закономерности. Но надо понимать, что летом угадать с футболистом, который будет завтра голеадором, капитаном команды или лидером в раздевалке, это большая удача. Ты всегда в лимите времени, условий и средств. Но даже такие ребята, которые не становились лидерами, вносили свою лепту в командный успех.

Вообще, приобрести топового исполнителя не такая уж и проблема. Плати серьезные агентские, высокую зарплату, предлагай шикарную квартиру, и у тебя на несколько месяцев будет человек из Серии А или Бундеслиги. Но мы на это не готовы идти. Ведь всегда нужен баланс — качество игрока, запрашиваемые условия и особенности вливания в коллектив.

— Как себя чувствует Яссе Туоминен?

— Поправляется. Снял гипс, ходит уже без костылей. Его отец работает в серьезном реабилитационном центре, и Яссе восстанавливается там под присмотром специалистов. К первому сбору, надеюсь, будет в обойме.

— Успеет подготовиться к «Арсеналу»?

— Хотелось бы для начала, чтобы он мог тренироваться на земле. Надо посмотреть, как поведет себя нога, как будет чувствовать себя Яссе.

— Год назад после ухода Александра Ермаковича ходили разговоры, что главным тренером БАТЭ можете стать вы, но Анатолий Капский засомневался и доверился Олегу Дулубу. Как отнеслись?

— Очень спокойно и с пониманием. Мы знаем, что Анатолич видел футбол на три хода вперед. Да, пришел человек со стороны, но это было сделано, как я понимаю, для того, чтобы клуб становился лучше. И мои амбиции не выкатывались на первый план. Я в БАТЭ с 1998 года. Видел, как все строилось и тяжело давалось. И мне просто хочется, чтобы любой тренер делал нас сильнее и лучше.

— По вашей кандидатуре в тренерском штабе были определенные дебаты. В этот период была мысль, что можете покинуть БАТЭ?

— Я не знаю всех тонкостей переговоров, но так понимаю, что со стороны Капского был озвучен главный пункт: в тренерском штабе должны быть выходцы из клуба, чтобы сохранялась преемственность и чтобы была возможность учиться, совместно работая с тренером извне.

Да и не думаю, что дебаты были такими, что стоял выбор, быть мне в клубе или нет.

— Как строились ваши отношения с Дулубом?

— С первых дней предсезонки я был в контакте с ним. Олегу Анатольевичу было интересно узнать нашу логистику и все такое. Между нами сложились хорошие, рабочие отношения. Во время матча я мог встать со скамейки, подойти к нему и что-то подсказать по заменам, по игрокам. Я ведь не первый год знал этих футболистов, потому многое мог рассказать. И реакция Олега Анатольевича на мои слова была нормальная.

— Слышал, что Дулуб слегка изменил планирование работы. В чем это выражалось?

— Ничего необычного. Хотя кое-какие отличия были. Например, обсуждение предстоящего занятия новым тренерским штабом обычно проходило в день тренировки, а с Ермаковичем и Гончаренко мы планировались накануне. После тренировки ненадолго оставались на базе и вместе обсуждали план на следующий рабочий день. Затем продолжали разговаривать о состоянии футболистов, о календаре и других моментах уже в автобусе по дороге в Минск.

— Еще вроде бы и новые тренажеры закупил.

— Тоже вполне нормальная практика. Для выполнения своего плана подготовки Олегу Анатольевичу нужны были определенные тренажеры, и он попросил руководство их купить. Это нормально. В свое время мы с Ермаковичем тоже что-то докупали. Помню, Боровский в Бресте также покупал приспособления для определения максимальной силы ног, чтобы в дни игр проводить определенные тесты.

— Говорят, Дулуб сажал на скамейку травмированных футболистов для устрашения соперников. Так было с Драгуном, например.

— Эта история уже проговаривалась в прессе. Не вижу смысла ее дублировать.

— При вас травмированные футболисты всегда были с командой. Насколько знаю, Дулуб травмированных держал особняком. Они даже питались отдельно. Говорят, для того, чтобы не расхолаживали коллектив.

— Могу высказать лишь свое мнение, а оно таково: травмированные должны быть вместе с командой. Сегодня парень не может играть по состоянию здоровья, а завтра забьет победный мяч. Они не мешали другим и никого не расхолаживали. И если условный Милунович приобнимет Мухамедова или Малькевича и что-то скажет, будет только плюс. Я в этом видел положительные моменты.

— Дулуб признавался, что финал Кубка БАТЭ проиграл во многом из-за поздней реакции на замену брестского «Динамо». Его помощник Александр Грановский говорил, что пошел разминать игроков, а вам и Дмитрию Молошу дал команду выпускать Березкина. Но почему-то игрок не вышел вовремя. Расскажите, что тогда произошло?

— Не хочу переходить на фамилии и имена даже спустя полгода. Как бы ни сложилось все, мы в то время работали вместе с одной целью — добиваться результата и побеждать. И то, что мы вовремя не отреагировали на замены «Динамо» и проиграли, ошибка всего тренерского штаба. Ошибка всех, чьи фамилии были внесены в протокол за исключением игроков. И потому ответственность лежит на всех.

Вообще, слова Грановского в интервью немного неприятны. С точки зрения тренера — это все неэтично. Если называешь какие-то фамилии, ты волей-неволей даешь оценку работы коллеги. А это, считаю, нельзя делать ни на каком уровне. Себя и свою работу оценивать — пожалуйста. Кого-то другого — нет. Нужно иметь такт, чтобы не переходить на личности.

— Интервью Грановского случилось после высказываний Станислава Драгуна о Дулубе. Как думаете, в чем причина их пикировки?

— Я бы не назвал это пикировкой. Надо понимать, что все высказывания после или перед играми во многом эмоциональны. И в этот момент мы можем наговорить много чего. Но сказать, что между тренером и игроками была какая-то неприязнь, не могу.

— Приход Дулуба в БАТЭ породил волну болельщицких высказываний о том, что Олег Анатольевич — чужой для клуба человек. Это ощущалось изнутри?

— Будь на его месте любой другой тренер, это также ощущалось бы. БАТЭ — клуб хоть и молодой, но уже с историей и большими традициями, почти десяток раз за 20 лет выходивший в группу еврокубков, продававший игроков в Германию, Италию, Россию, Турцию. Любому тренеру было бы тяжело.

— На старте чемпионата БАТЭ одержал 8 побед подряд, но потом неожиданно случились ничья и поражение. Когда почувствовали, что механизм ломается?

— Конкретного дня тебе никто не назовет. Дело в том, что проиграть может любая команда, причем в любой момент. С нами это случилось в Городее. Но куда больше по команде ударил проигрыш двух трофеев. В первую очередь психологически.

— После игры в Городее Сергей Яромко сказал, что в БАТЭ его команду не разбирали. Это не очень похоже на правду.

— Не хочу, чтобы мои слова воспринимались как комментарий к словам Яромко. Разбор соперника любого ранга для БАТЭ — закон. Будь то «Энергетик-БГУ» на Кубок Беларуси или ПАОК в Лиге Европы. Игрокам мы рассказываем все, что необходимо знать. И перед с «Городеей» все было, как всегда.

— Поражение резко выбивалось из того, что происходило тогда в Городее, и совершенно не укладывалось в канву результатов БАТЭ. Почему оно случилось?

— Такое бывает. С первых минут владели преимуществом, забили красивый мяч, создали еще несколько моментов, и вроде бы ничего не предвещало беды. Команда была нормально готова, но так сложилось. Пошли забивать — получили контратаку.

— Для БАТЭ матчи против «Городеи» вообще складываются туго.

— Не знаю почему. Вроде и проблем с составом нет, и погода всегда футбольная, но так складывается. У любой команды есть «любимые» соперники, с которыми постоянно тяжело. Для нас в последние годы это «Городея».

— После игры с «Ислочью» Анатолий Капский сказал: «Поедете в Городею и проиграете там». Он видел обстановку в коллективе и понимал, что так будет?

— Нет. Надо знать Капского. Это была ярко выраженная провокация, которая должна была взбодрить и завести команду при подготовке к следующей игре.

— Тот его разнос в раздевалке был мощнее, чем обычно?

— Не сказал бы. Была нормальная реакция на поражение, безалаберность, расхлябанность и невнимательность. В его словах не было неприязни к Дулубу и другим тренерам. Анатолич просто не любил терять очки и проигрывать.

— После поражения от «Городеи» ожидали такого развития событий?

— Нет. Большая группа игроков разъезжалась в сборные, у остальных были выходные. Осадок от результата был, но домашняя рутина затянула.

— На своей первой пресс-конференции вы не ответили мне на вопрос: «Что почерпнули в работе с Дулубом?», сославшись на то, что вопрос не по игре. Давайте сейчас поговорим.

— Давай. Взял себе на вооружение определенные моменты при подходе к занятиям и некоторые упражнения. В общем, ничего сверхъестественного.

В своей работе [после отставки Дулуба] мы опирались на опыт предыдущих лет. Но не потому, чтобы не было, как при Дулубе. Мы посчитали, что именно это нам принесет пользу и лучше подойдет этой команде. Я поднял много материалов и Михалыча [Гончаренко], и Владимировича [Ермаковича], освежил в памяти все свои стажировки — в «Герте», «Аяксе» и других клубах. Я даже к Криушенко «обращался», который тоже начинал после дубля. Нужно было все объединить со свежими идеями.

Кроме того, мы слишком мало времени поработали вместе с Олегом Анатольевичем, чтобы составить более подробное представление о его методике. Тем более мы не знали, как она сработает во время еврокубков, а увидеть реакцию на первые поражения не вышло.

— Помогла ли работа Дулуба на старте сезона вам в еврокубках?

— Результат принесла работа на протяжении всего года.

— Старт клуба в чемпионате вышел рекордным в истории БАТЭ. После 10 первых туров команда набрала 25 очков. Вы свои первые 10 матчей провели еще лучше и набрали 26 очков. Для вас это было как-то важно?

— Нет. Никогда не придавал особого внимания каким-то сериям или рекордам. Сейчас для меня, когда я только начинаю, истории о том, что я кого-то «побил» или обогнал — не важны. Куда важнее выигрывать в каждом матче. Поэтому, когда Сергей Николаевич Дашкевич (руководитель клубной пресс-службы — Tribuna.com) рассказал о такой ситуации, отреагировал спокойно. Главное, что очки добавлялись в таблицу, а мы, отрываясь от соперников, шли к своей мечте.

— О своем назначении вы узнали по телефону. Что делали в тот момент, когда позвонил Капский?

— Находился с дочкой на детской площадке во дворе.

— Анатолий Анатольевич предложил стать главным или просто сказал, что теперь тренировать будете вы?

— Формулировка была такой: «Дулуб уволен, и ты с приставкой и.о. приступаешь к подготовке команды к «Гомелю». И тут же он переключил разговор на обсуждение вопросов подготовки, на дела сборников и беседы о будущем клуба.

— Фактически не дал испугаться.

— Да. Для него ситуация тоже была не очень приятной. Анатолич не любил лишать людей работы. И для него было своеобразным испытанием первый раз в жизни уволить тренера…

— Раньше Капский опасался, что вы слишком веселый и что вам не хватит серьезности в общении с игроками, и поэтому не спешил делать вас главным тренером. Разговаривали с ним об этом?

— Нет. Мы все для него были, как дети. И в каждом разговоре он старался нас учить. Не тыкать мордочкой во что-то, как котят, а именно провоцировать на мысли и учебу. И вполне нормально, что у него были определенные мысли обо мне. И раз в январе было принято решение доверить команду Дулубу, значит, тогда он все еще сомневался.

— Работали над собой, чтобы стать более серьезным?

— Считаю, не надо надевать на себя маску и играть роль. Я делал ровно то, что было необходимо для роста команды. Если ситуация складывалась так, что надо было кого-то обнять, а над кем-то пошутить, делал это. Если надо было толкнуть речь или гаркнуть, делал. Другое дело, что статус помощника дает тебе возможность позволить себе чуть больше, чем главный тренер.

Но и сейчас тоже не собираюсь надевать маску и становиться серьезной букой. Есть куча примеров. Клопп, например, один из топовых тренеров мира, но что он творит на пресс-конференциях! Главное — не переходить грань.

— Когда Марцел Личка пришел на первую тренировку в статусе главного тренера брестского «Динамо», то сказал игрокам, что он для них по прежнему Марцел, и отношения не сильно поменяются. А что сказали вы?

— Когда собралась вся команда, единственный мой посыл был такой: что с нами ни случилось бы, это не должно выбивать нас из колеи. Мы — представители БАТЭ, и должны играть, невзирая на то, кто перед нами. Наша задача — победа в каждом матче, наша цель — успешное выступление в еврокубках. Мы должны абстрагироваться от негатива и обсуждений. Нас это не должно касаться. Для нас главное футбол. И если у вас появляются какие-то вопросы, можете смело обращаться ко мне днем и ночью. Если что-то мешает подготовке — кто-то заболел, собака рожает — говорите.

Чтобы ты правильно понимал, это не была пламенная речь с лозунгами. Я не люблю такого. Это было сказано спокойно и от души.

Марцел же сказал так потому, что работает в чужой стране. И ему надо было расположить парней к себе. Мне же следовало говорить другое. Мне надо было, чтобы люди продолжали играть за свое имя и за имя команды. И я очень благодарен пацанам за то, что они, хотя и знают меня давно, услышали меня как главного тренера и поверили в мои слова, в мой, где-то, может быть, даже ребяческий, посыл. Потом случился «Гомель», «Неман» с вырванной победой на последних секундах, ХИК и «Карабах». Это их заслуга, их профессионализм и ответственность перед клубом. Задача тренеров была только в том, чтобы подготовить ребят тактически, и «попасть» физически. А, скрипя зубами, вытаскивать игру в Баку пришлось им. Этот год сделали футболисты.

За полгода у меня ни разу не было субординационных проблем. Футбольная шутка на грани фола — допускается и принимается. Тыкание и неуважение — нет. Да и ребята у нас очень образованные и такие современные. Мне нравится за ними наблюдать. Они ментально (да и по футбольным навыкам) легко могут жить и играть в любой стране. С ними интересно.

— При вас команда поначалу играла очень натужно. Победы давались со скрипом, голы пропускались регулярно. Это из-за перестройки?

— Я бы не назвал происходившее ломкой или перестройкой. Мы лишь немного изменили тренировочный процесс, стали играть более открыто и задиристо. Отсюда и голы в наши ворота. Но голы бывают разные. Вспомни мяч со «Смолевичами», который почему-то записали на Яблонского. Удар, мяч попадает ему в колено и залетает в ворота. Это не ошибка, а несчастный случай. А вот первый гол «Немана», когда мы обрезались, не успели закрыться и получили контратаку, это уже сигнал мне.

Но куда важнее, что команда получала удовольствие от своей игры впереди и от забитых мячей. Было единение и общая цель. В итоге привезли гандикап на финише чемпионата и выполнили задачу в Лиге Европы.

— За счет чего случился такой накат в еврокубках?

— Еврокубки сами по себе вносят драйв. Когда ты приезжаешь на забрендированный стадион с кучей болельщиков, это невероятные эмоции. Кроме того, здорово сработал штаб в плане информации. ПАОК и «Види» нами были разобраны досконально. Ну и третий момент — кураж и вера в то, что мы можем выйти из группы. А если не выйти, то набирать очки и, если говорить банально, зарабатывать себе баллы и деньги.

Я понимал это, когда видел игроков на тренировках. Я слышал, о чем они разговаривают. Ребята обсуждали игру защитников «Види», то, куда они смещаются в определенных моментах. Это был знак. Турпоездки по Европе закончились. Я это и ребятам говорил: «Кто едет только за брелоками, оставайтесь в Минске. Мы привезем. Кто готов грызть землю за результат, знайте — мы можем». И греческий сбор меня порадовал. В нашем распоряжении был 21 человек, предстояло выбрать трех игроков, которые не попали бы в заявку на матч, а они все одинаково хорошо выглядели. Столкнулся с приятной головной болью. Три дня ходил и думал.

— Что вы такого сделали с командой между первым и вторым матчами с «Челси», что она стала совсем другой и так мощно провела второй круг?

— Мы очень много разговаривали о том, что нужно поменять. Понятно, что технические навыки Азара нам никогда не изменить. Значит, мы должны поменяться сами. Мы очень уважительно и очень мягко отнеслись к «Челси» в Лондоне. Ранние голы, пиетет перед звездами. А теперь сравни с борисовским матчем. Жесткость была сразу. Сбивали с темпа жестко, агрессивно и с чувством того, что мы такие же. Я в тебя верю, ты — в меня. Подобное в любой игре дает сумасшедший импульс и сплачивает. Фол, неточная передача, и «Челси» немного меняет свою игру, проводит замены. А у нас штанга, момент в контратаке — это страшная психологическая сила.

Перед матчем очень много было разговоров о том, что мы не должны проигрывать в раздевалке или тоннеле только потому, что рядом «Челси». Потом, после свистка, когда будет, например, 0:5, 0:3 примем результат и скажем: «Это топ». Но в раздевалке, в тоннеле и на поле мы такие же, как они.

— После домашнего матча с «Челси» поняли, что БАТЭ способен выйти из группы?

— Когда после игры болельщики кричали: «Молодцы!», а у меня два дня телефон разрывался от звонков, игроки сами почувствовали, что могут. В раздевалке все переживали, а Егор Филипенко выдал: «Твою мать! Молчим уже 5 минут. Проиграть «Челси» 0:1 с моментами и переживать, как неудачу. Это супер!». Вот это был важный момент. Мы поймали драйв.

— Самый сложный матч сезона был в Бресте против «Динамо», когда вы в раздевалке сорвались на крик?

— Он был сложный из-за всей ситуации. Мы наездились, налетались, до чемпионства оставалось полшага, 40 дней по Капскому. По сути, это был золотой матч. И это присутствие «золота» ощущалось в раздевалке. И сказалась психология. По игре мы в первом тайме смотрелись чересчур слабо. А я в концовке тайма увидел, что Брест не знает, что делать со своим преимуществом. Полезешь вперед — пропустишь. Станешь колом сзади — болельщики не поймут. Они ведь пришли за зрелищем.

Взбодрил парней, и за результатом дело не стало — Филипенко, Скавыш и Стасевич забили золотые мячи.

— Вы первый раз тогда кричали в раздевалке на игроков?

— В Борисове пару раз было, но в Бресте вышло как-то особенно. Видимо, во мне тоже многое скопилось, и надо было выплеснуть.

— Говорят, вы даже бросались чем-то.

— Планшетик маленький в угол бросил. Ничего такого. Пошуметь пришлось, но стены и шкафчики не крушил.

— Вы первый тренер БАТЭ за 10 лет, при котором команда в чемпионате проиграла крупно. Как восприняли?

— Болезненно. Хоть мы уже решили все задачи и дали некоторым ребятам отдохнуть, было неприятно. Перед матчем говорил, что даже со столь сложным графиком не должны проигрывать в матче, пусть и с мотивированным соперником. Но вышел прокольчик.

— Как вас изменили полгода в роли главного тренера?

— Наверное, изменения еще не очень заметны. Хотя в плане опыта полгода вышли сумасшедшими. Я иногда вспоминаю песню Градского: «Чтобы тебя на земле не теряли, постарайся себя не терять». Вот и стараюсь, чтобы меня не сильно меняли обстоятельства, взлеты и падения. Не хочу терять себя в отношении к людям, работе, семье. Если надо смотреть матч, то его надо смотреть и после 1:4 от ПАОКа. Как бы ни хотелось забросить ноут в угол.

— Вспомнилось, как после игры с «Астаной» Анатолий Капский раскритиковал тренерский штаб Ермаковича за то, что в самолете только Александр Владимирович пересматривал матч. Задели те слова?

— После того матча состояние было страшно дурацкое. Оно совершенно не располагало к анализу. Мы с Владимировичем сидели рядом. У него был включен компьютер, на котором воспроизводился матч. Я туда поглядывал, но не смотрел постоянно: отворачивался поговорить, ненадолго засыпал.

Это были правильные слова Анатолича. И это опять-таки из той оперы, о чем говорили выше: посыл для роста и развития. Урок состоял в том, что в любых ситуациях мы должны терпеть и не сдаваться. Таким и он [Капский] был сам. В три часа прилетает в Минск, в четыре — уже на заводе.

— Какой вы запомнили последнюю неделю Капского?

— О его приезде в команду перед матчем с «Днепром» много сказано. Если говорить совсем страшные вещи, то приезжал он, скорее всего, чтобы попрощаться.

В последние дни мы находились на постоянной связи. Как правило, у нас были долгие разговоры по 30−40 минут обо всем. Мы много говорили о БАТЭ, о ЦСКА, о европейском футболе. Обсуждали хоккей. Помню, ночью как-то перетирали игру «Вашингтона» с «Вегасом» в Кубке Стэнли. Могли спокойно выяснять, почему Кузнецов лучше, чем кто-то другой. Серьезно!

А однажды он мне 20 минут рассказывал про профессора, который ему будет делать какую-то процедуру. Говорил, что [тот] борец, и выступал за сборную СССР. Я уже устал слушать, а он все рассказывал. А потом вдруг резко: «Я к чему веду. Ему мяч надо подписать». Я тут же звоню администратору, ребята оперативно расписываются, и профессор получает сувенир.

Про еду и друзей часто рассказывал. Ему навезут в больницу вкусностей, а он жалуется: «Представляешь, попросил три лукошка фруктов, а они пять привезли!»

Анатолия Анатольевича я запомню именно таким. Он до последних часов не подавал виду, что ему плохо. И ни разу не пожаловался. Наверняка, знал, что скоро уйдет, но не давал повода себя жалеть.

— За несколько дней до смерти он собрал всех у себя. Оставил личный завет или совет?

— Та встреча была общая, но в последнее время наши разговоры заканчивались его фразой: «Леха, а теперь для опыта…» И он выдавал что-то банальное: «Если решил не ставить игрока в состав, вызови и объясни, как есть. Не вы###ся и не прикрывайся тактической схемой. Все это х###я». Говорил: «Я 30 лет руководил людьми и хочу, чтобы ты не был таким долбо###м, как…» и дальше приводил какую-то фамилию.

— Капский подавал себя, как рубаха-парень, который всегда горой за своих. А вы видели его когда-нибудь в слезах?

— Ох… Очень эмоционально было после победы в Израиле над «Хапоэлем». Глаза у него тогда были на мокром месте. Родные и близкие рассказывали, что когда внучку впервые на руки взял, тоже. Вообще он мог за три минуты тебя по телефону уничтожить в пепел, а через 20 минут набрать, рассказать горбыль, вспомнить какую-то грустную историю и заплакать вместе с тобой.

— У вас была напряженка в отношениях?

— Бывали периоды без связи, когда по несколько дней не разговаривали, но не более того.

— В 2006-м нормально уходили из клуба?

— Да, расстались очень хорошо.

— После борисовского «класико» вы на пресс-конференции сказали: «Каждый, кто вякал в этот вечер, должны закрыть рты». Не покидает ощущение, что слово «вякал» — это не совсем ваше. Это скорее стиль самого Анатолия Капского.

— Это эмоции, которые я должен сдерживать. Тот случай — моя школа и мое поле для перемен. Анатолич говорил такие слова, но я не старался тогда походить на него. Просто выскочило.

— На прощание с ним в полном составе приехала хоккейная «Юность». Вы знали, что они собираются?

— Да. 23 сентября я был в гостях у Михал Михалыча Захарова, и он сказал, что приедут. Леша Калюжный звонил и тоже сказал, что приедет. И он очень долго был с нами в тот день.

— Почему Захаров позвал в гости именно вас?

— Мы неплохо общаемся. А у него была история в жизни, связанная со смертью Руслана Салея. Говорил, что несколько месяцев был в прострации. А тут, куда не кликнешь, — везде Капский и его смерть. Вот и позвал.

— Как долго вы разговаривали?

— Часа четыре. Причем без фанатизма. Выпили по 50 фронтовых, жены ушли в соседнюю комнату, а мы беседовали.

— Вам стало легче после разговора?

— Чуточку. Дома я метался из угла в угол, не знал, чем себя занять, а Михал Михалыч дал возможность выговориться.

— Когда вы с ним познакомились?

— Его супруга очень хорошо знакома с моей Наташей, и пару лет назад завязалось общение. С первого дня он, несмотря на разницу в возрасте и заслуги, поздравлял с победами, писал смс-ки, звонил. Я делал то же самое.

К Захарову можно по-разному относиться, но мне приятно с ним общаться. Он человек моей профессии с большущим опытом. Повидал Америку и Олимпиаду, поработал с Салеем, Калюжным. Он видел все. А еще у него дома обалденный музей. Чего там только нет: шайбы чемпионатов мира, клюшки, сотовый телефон Салея. Супер. Там пахнет историей.

— Вы чаще ходите на хоккейное «Динамо», чем на его «Юность». ММЗ вас притравливает по этому поводу?

— Я и на «Чижовке» бываю. В последний раз на игре с «Шахтером» какой-то дядька пристал: «Ты за кого болеешь?! Борисов — Минская область. Надо за «Шахтер», а ты за «Юность»!» Попытался ему объяснить, что я за красивый хоккей, что в «Шахте» играет Ярослав Чуприс, с которым еще со студенческой скамьи дружим. Еле отбился.

А Захаров не притравливает. Он все понимает. Я ведь живу в нескольких минутах ходьбы от «Минск-Арены». Да и уровень в КХЛ выше. Это зрелище. Но на еврокубки я всегда хожу на «Юность».

— Андрей Капский по характеру похож на отца?

— Думаю, когда он окончательно во все вникнет, это будет копия. С его слов я понимаю, что папа оставил очень много материалов в виде дневников, советов, записей и просто воспоминаний. И нужно время, чтобы это все изучить и понять.

Что касается стиля управления, то еще мало времени прошло, чтобы делать глобальные выводы. Судьбоносных решений, которые надо принимать в стрессовых ситуациях, еще не было. И очень хочется, чтобы у Андрея получилось, и эта глыба, созданная Анатоличем, оставалась на плаву.

— Вы помните Андрея ребенком?

— Конечно! Еще во времена Пунтуса он заходил с папой в раздевалку после побед, давал краба понравившемуся футболисту и убегал. Ему лет 10 тогда было. А возле автобусов его ожидали Алеся с мамой.

Повзрослев, Андрей стал менее заметен. Заходил в раздевалку, поздравлял и стоял в сторонке. Понимал, что есть кому шуметь и руководить.

— Говорят, после игры с «Шахтером» он попытался в раздевалке «сыграть» в отца, но получил отпор.

— Ничего там криминального не было. Он просто говорил, что мы не имеем права так безвольно проигрывать. А отпор был в том, что ему сказали, что невозможно все время играть на максимуме.

— То есть, не было попытки подражать отцу?

— Нет. Это просто была реакция на поражение. Ему нельзя никого копировать и играться в это.

— Как Андрея воспринимает команда?

— Нормально. Он — босс. У ребят ко всем в клубе цивилизованное отношение. Они понимают, что дальше нам придется жить и работать без Анатолича. И кто бы ни стоял перед ними, надо принимать.

— Вам легко с Андреем вести переговоры о трансферах?

— Да. У нас получаются очень активные беседы. Он в теме. Понятно, что пока не папа, но это придет. За один день ничего не может поменяться. В общем, идет нормальный диалог.

— БАТЭ был за Анатолием Капским, как за каменной стеной. Он был отцом, который даст под зад любому, кто посмеет обидеть ребенка. С его смертью ушла определенная эпоха. Нет ощущения, что БАТЭ стоит на пороге чего-то нового и неизвестного?

— Я бы не называл это ощущениями. Это неизбежность. Наступают глобальные перемены. Анатолич не в клубе не потому, что ему надоело, и он отошел в сторону, а потому что его просто нет.

— Вас не пугает эта неизвестность?

— Нет. Все его сподвижники и друзья рядом. Пока я среди игроков, тренеров и обслуживающего персонала не увидел никаких упаднических настроений. Наоборот, чувствуется заинтересованность в будущем. Да и нам некогда бояться. Мы не имеем на это права.