Александр Жулин: «Тренеры искусственно сдерживают развитие фигуристок, а потом те не могут родить»
Александр Жулин дважды становился призером Олимпиад как фигурист. Его подопечные Татьяна Навка и Роман Костомаров в 2006-м выиграли золото Турина. Сейчас 55-летний Жулин тренирует четыре танцевальных дуэта, в том числе и белорусскую пару — Юрия Гулицкого и Анну Кубликову. В преддверии чемпионата Европы по фигурному катанию Александр рассказал SPORT.TUT.BY о семье, незабываемом мундиале-2018 и том, почему мужчинам сегодня неинтересно смотреть женское фигурное катание.
«Приятно смотреть на фигуристок с женственными частями тела, а не на подростковое население»
— Вы как-то говорили в интервью, что делали все, чтобы старшая дочь Саша возненавидела фигурное катание. Почему?
— Возненавидела, конечно, грубовато сказано. Просто я понимал, что сам тренировать своего ребенка не буду — не смогу быть объективным, надавить, намеренно обидеть, чтобы мотивировать. В свое время я отвел Сашу к достаточно жесткому тренеру. Если бы ей очень нравился этот вид спорта, она бы стиснула зубы и продолжила заниматься. Но Саша выбрала большой теннис, а сейчас, вообще, изучает в МГИМО менеджмент. По характеру дочка оказалась не совсем спортсменкой, но здесь нет ничего страшного — существует миллион других профессий.
— Кто лучшие фигуристы по версии Александра Жулина?
— У мужчин это, безусловно, Юдзуру Ханю. В парах — Ирина Роднина и Александр Зайцев. В танцах — Джейн Торвилл и Кристофер Дин, а вот в женском сложно кого-то выбрать… Наверное, Катарина Витт.
Можем, конечно, назвать Загитову и Медведеву, но мы же с вами говорим про женское, а не юниорское катание. Загитова и Медведева — это еще юные девушки.
— Вам нравится тенденция, когда примами в женском одиночном катании становятся такие юные спортсменки?
— Мне это абсолютно несимпатично. Да, сейчас Александра Трусова (российская одиночница 2004 года рождения. — Прим. TUT.BY) исполняет три четверных прыжка. Но пройдет два-три года, ее тело начнет меняться, и с чем она будет выигрывать? Удержаться на таком же уровне будет очень сложно.
Я считаю, что в женском фигурном катании должны соревноваться девушки старше 17 лет. До этого возраста пусть выступают в юниорках.
— Объясните, почему вы за введение возрастного порога?
— Мне интересно смотреть именно женское фигурное катание, когда соревнуется не подростковое население, а фигуристки со сформировавшимися женственными частями тела, на которые мужчинам приятно взглянуть. Выступать в женском одиночном катании должны такие девушки, как Каролина Костнер, Кэйтлин Османд, повзрослевшие Медведева и Загитова. Тогда это будет действительно женское фигурное катание.
А так, получается, девочка плоская, как мальчик, исполняет сложнейшие прыжки. Посмотрите, кто становился чемпионками Олимпиад в прошлые годы — сплошь 15-летние спортсменки: Алина Загитова, Юлия Липницкая, Сара Хьюз, Тара Липински. Безусловно, они вызывают уважение, но все же эти девочки просто успели все вовремя «отпрыгать». Если Алина Загитова через два года, после того, как произойдут изменения в организме, сумеет еще раз стать чемпионкой мира, я сниму перед ней шляпу.
«У фигуристок до 19 лет нет „женских дел“, зато они прыгают тройной аксель»
— Почему повзрослевшей 18-летней фигуристке сложно повторить свои успехи трехлетней давности?
— Потому что тренеры искусственно сдерживают развитие девочек. У них до 19 лет нет «женских дел», зато они прыгают тройной аксель. На*рена это надо, если потом эти фигуристки не могут родить детей? Это то же самое, как сказать спортсмену: «Давай, принимай допинг! Да, у тебя начнутся проблемы с потенцией, ничего не будет шевелиться, зато ты станешь первым». Перед человеком в такой ситуации стоит страшный выбор. Некоторые идут на риск, понимая, сколько лет уже отдали спорту, они хотят стать чемпионами, заработать много денег, но им не всегда хватает мозгов подумать о последствиях.
— Женское развитие тормозят медикаментозными способами?
— Да нет. Просто спортсменки, как правило, очень ответственные люди. Если тренеры говорят им не есть и не пить, они слушаются. Это очень тонкие вопросы, которые нужно разбирать с психологами. Причем такая тенденция есть во всем мире, а не только в России. Просто в группе блистательного тренера Этери Тутберидзе нашли какой-то особенный ключик — не одна, так другая фигуристка становится чемпионкой.
— Почему возрастной ценз исправил бы ситуацию?
— Если бы существовал 17-летний порог, то и тренеры бы работали по-другому. Они бы уделяли больше внимания скольжению, пластике, а уже с 16 лет начинали бы давать серьезные нагрузки, подводить к элементам. Если фигуристка в 17−18 лет исполняет каскад «три-три» — фантастика! А если еще и тройной аксель — супер. Но в таком возрасте человека не угробишь, в отличие от 14−15. А если спортсменка с 14 лет «сандалит» четверные прыжки, то здорово изнашивает свой организм. Что будет с такой фигуристкой в 17 лет — непонятно. Но это решать не мне, а олимпийскому комитету.
— Провал Евгении Медведевой на чемпионате России не стал для вас сюрпризом?
— Действительно, не стал. У нее был непростой сезон — смена тренера, программы, страны, где Женя живет и тренируется. Я был уверен, что на адаптацию уйдет как минимум год. В следующем сезоне мы, наверное, увидим плоды совместного творчества Жени и Брайана Орсера.
— На чемпионате Европы в Минске зрители не увидят долгожданной дуэли Медведевой и Загитовой. За каким противостоянием, по-вашему, будет интереснее всего следить?
— Мне хочется верить, что это будет дуэль Габриэлы Пападакис и Гийома Сизерона с моими подопечными — Викторией Синициной и Никитой Кацалаповым. Скажем так, это моя мечта.
— Илья Авербух говорил, что в последние годы из топ-турниров ему интересен только чемпионат мира, и то лишь последняя разминка. Вы согласны, что фигурное катание потеряло интригу?
— Нет, я не согласен с Ильей. В январе я собираюсь в Беларусь на чемпионат Европы — там будут выступать три мои пары. И, мне кажется, будет интересно посмотреть как минимум на топ-10 спортсменов в любом виде.
«На льду надо выворачиваться наизнанку — зажатость не подкупает судей»
— На что вы обращаете внимание, прежде чем согласиться тренировать фигуристов?
— На перспективы. Под моим руководством сейчас тренируются четыре пары: две российские, испанская и белорусская. Я понимаю — все не могут быть первыми: для кого-то хорошо попасть в десятку на чемпионате Европы, для кого-то — взять золото чемпионата мира. Самое главное для меня увидеть, что благодаря работе со мной пара сможет прогрессировать.
— Что вас привлекло в белорусском танцевальном дуэте Юрия Гулицкого и Анны Кубликовой?
— Аня и Юра — трудяги и очень хорошие люди. Правда, они еще молодые и нескатанные, но год от года должны расти.
— В интервью вы говорили, что они смогут бороться за самые высокие награды топ-турниров. Почему это не просто комплимент?
— Пока результат, конечно, не такой, как мне хотелось бы видеть. Многое будет зависеть от прогресса ребят и оценок судей. Скажу так, на данный момент Кубликова и Гулицкий остаются перспективными.
— Ваш подход к парам разных национальностей отличается?
— Я честно делаю свою работу и не разделяю испанцев и русских или белорусов. Другое дело, что все ребята с разными характерами и ментальностью. Здесь уже важно найти к каждому какой-то ключик. Одного нужно успокоить, а другого завести. Например, Юра Гулицкий и Аня Кубликова, как истинные восточные славяне, достаточно скромные. Порой эта скромность им мешает. На льду надо стараться выворачиваться наизнанку. Мне бы хотелось видеть у них больше актерского начала, харизмы — того, что интересно судьям и зрителям. Зажатость не подкупает судей.
— Как вы помогаете белорусам раскрепоститься?
— Все в рамках рабочего процесса. Мы с хореографом уделяем много внимания актерскому мастерству. Но никаких нетрадиционных методов не используем.
— Футбольные тренеры, например, рассказывают, что иногда зовут футболистов на дискотеку, чтобы те сняли напряжение, расслабились.
— Двое уже выехали на дискотеку — Кокорин с Мамаевым. Теперь не знают, как отмазаться. Поэтому на дискотеки я своих спортсменов не вожу (улыбается).
«Во время чемпионата мира Россия наконец перестала чмырить свою сборную»
— Фигурное катание — лучший вид спорта?
— Если лучший в значении любимый, то я назову два — фигурное катание и футбол. В фигурном катании у меня больше знаний, а футбол, как театр, дарит огромное эстетическое наслаждение. Если бы у меня был сын, без вопросов отдал бы его в футбол.
Я не ярый болельщик, не надеваю на себя шарфы и шапки, но смотрю много футбола — и Лигу чемпионов, и чемпионат мира. В 2018-м России удалось провести фантастический мундиаль. Я смотрел матчи по телевизору — в это время как раз находился в отпуске в Италии.
— Объясните, почему этот чемпионат мира называют лучшим в истории?
— Наша страна умеет так проводить мероприятия, чтобы они запомнились всем. Вспомните, на Никольской улице в Москве царило абсолютное ощущение праздника. И так было во многих городах. Вся страна жила футболом и наконец перестала чмырить свою сборную. За это надо отдать должное футболистам: они играли, как в последний раз. Такая самоотдача не могла не подкупать.
— Александр Жулин в 45 и 55 — это разные люди?
— К 55 годам мои ценности сменились. На это очень повлияла смерть родителей в прошлом году. Взглянул на многие вещи другими глазами: стал гораздо спокойнее и сентиментальнее. Теперь не так нервничаю, понимая, что все, даже чемпионство, проходящее. На первом месте у меня семья. Хотя фигурное катание до сих пор остается любимой работой.
Каждый день иду на нее как на праздник, а не только за материальными благами. По будням в девять утра прихожу на каток и работаю нон-стоп до четырех часов. Но в субботу и воскресенье — выходные.
— То есть свободного времени хватает?
— Бывает, занимаюсь параллельно шоу-программами. Но вообще, у меня всегда остается время на отдых и семью. Я совсем не тусовщик.