Гродненский историк разгадал загадку древних cкамей с рисунками магнатов и шляхтичей ВКЛ

Долгое время оставалось тайной, кто и когда создал скамьи и почему украсил их рисунками шляхтичей. Историк и исследователь иезуитов Владимир Левшук считает, что разгадал загадку артефакта, рассказывает Белсат.

Скамья-лава – специальная мебель, приспособленная для групповой молитвы. Делали ее без подлокотников и поручней, один человек на лаве физически не мог удержаться, поэтому стояли на коленях только вместе. Не даром икону Матери Божией Конгрегатской также называют Студенческой. Как утверждает Владимир Левшук, лавы перед иконой построили специально для студентов тогдашнего иезуитского коллегиума. Молиться там могли только ученики последнего года риторики, которые прекрасно владели латынью и изучали духовные практики. Юноши считались очень набожными. Их пламенная молитва приравнивалась к молитве ксендзов и монахов, поэтому верующие не раз приносили к ним свои просьбы.

Как утверждает историк, рисунки на лавах – это просьбы и благодарности. Одно из первых изображений рассказывает, как шляхтич Войцех Желеровский в 1664 г. подарил икону студентам иезуитского коллегиума. Желеровский засвидетельствовал, что когда московские войска оккупировали Гродно, два десятка пленных шляхтичей держали в Гродненском замке. Поскольку денег на выкуп не было, а кормить их за «спасибо» никто не собирался, им сказали готовиться к смерти.

В отчаянии Желеровский достал икону, которую прятал в мешочке, и пленные начали молиться. В определенный момент они перестали плакать, почувствовали в себе силы и стали ломать стену, через которую перепрыгнули и убежали. Перед смертью Войцех Желеровский решил передать икону студентам в память о чудесном освобождения из московского плена.

Изображение торжественной процессии переноса иконы в храм помогает очертить временные границы древних лав. До сих пор предполагалось, что мебель построили около 1730-х годов, поскольку на одном из изображений есть эта небольшая дата. Однако Владимир Левшук считает иначе. В 1664 году, когда освободили город от московских войск, иезуиты сразу же построили деревянный костел Петра и Павла, и перенесли туда икону. Однако на лавах изображен уже каменный костел, который мы видим сегодня. Откуда такая разница? Историк полагает, что художник не мог видеть саму процессию в 1664-м, но видел другую, которая состоялась в 1716 году, когда костел уже стоял каменный. Значит скамьи сделали после 1716 года.

В общем скамьи расположены таким образом, что большинство изображений обычный посетитель не увидит. Только одна из них, развернутая к верующим, изображает минского старосту Кшиштофа Завишу, родственника Сапегов по линии матери. Завиша очень хотел стать маршалком сейма, который проводился в Гродно. Рисунок показывает, как минский староста тяжело заболел, но, помолившись перед иконой, чудом выздоровел.

Как рассказывает Владимир Левшук, в то время многие не умели читать, поэтому подобное изображение могло иметь несколько иную цель, а точнее добавлять Завише популярности. Помимо этого, шляхтич славился как отличный охотник и оратор. Посещая храм, люди видели только изображение Кшиштофа Завиши, поэтому не удивительно, что он все-таки занял пост маршалка сейма в 1698 году.

По мнению историка, некоторые из изображений были просьбами избавиться от Москвы в 1717 г. Дело в том, что начало XVIII в. – это время Северной войны и одновременно гражданской войны в Речи Посполитой. Король Август II Сильный, чтобы удержаться на престоле, попросил помощи у Петра I, который направил в Речь Посполитую свои войска. Как написано в хрониках, в тот год в каждом доме в Гродно стояло по 20 московских солдат, съели буквально все. В городе начался голод и болезни, голодали также монахи-иезуиты. Горожане просили помощи у Матери Божией Конгрегатской, чтобы избавиться от «друзей». И, как ни странно, в том же году конфедераты подписали с королем очередной пакт, который через год принес долгожданный мир в стране.

Строительство лав историк связывает также с подготовкой города к сейму, который должен был состояться в 1718 году. Иезуиты стремились перенять первенство бернардинцев в проведении торжественных служб для знати. Поскольку новопостроенный храм стоял почти пустой, нужны были хотя бы минимальные украшения.

Просмотрев список монахов и студентов коллегиума, оказалось, что только три человека могли это сделать. Скорее всего, в 1718 г. скамьи построил и разрисовал один из братьев иезуитов Михаил Бересневич, который прожил очень долгую жизнь и видел изображенные события своими глазами. По сути, он был тогдашним прорабом. Обычно монахов перебрасывали с места на место раз в 2-3 года, но Михаил Бересневич занимался строительством и прожил в монастыре 30 лет. Он мог видеть процессию, обнаруженную на лавах, так как на тот момент ему было 9 лет. Мог вместе с ректором получать деньги от Казимира Сапеги и мог быть свидетелем присутствия московских войск и сейма, так как умер в 1719 г. Как считает историк, перед смертью он хотел оставить память о себе, поэтому сделал скамьи, которые до сегодняшнего дня хранятся в храме.