Сколько стоит налоговый маневр, или Картина нефтью-2

Вопросы, в которых экономика тесно переплетена с политикой, никогда не решаются просто.

Обсуждаются вопросы получения компенсации за налоговый маневр, проводимый в России для того, чтобы выровнять внутренние цены на нефть и нефтепродукты с мировыми. А заодно – лишить своих партнеров по ЕАЭС аргументов в спорах о равных ценах на энергоресурсы.

Напомним, что налоговый маневр заключается в снижении экспортной пошлины на нефть с нынешних 30% до нуля в период с 2019-го по 2024-й годы, при одновременном повышении российского налога на добычу полезных ископаемых. Отставив за скобками внутрироссийские проблемы, связанные с его проведением (оказывается, в 2019 году бюджет России также недополучит из-за него около 2 млрд USD), остановимся на наших потерях. Как-то они нам ближе, несмотря на все разговоры о «братских народах».

Обсуждая ведущиеся переговоры, мы делали акцент исключительно на признании Россией самого факта необходимости предоставления Беларуси определенной компенсации за свои не совсем «дружественные» действия, лишающие наши нефтеперерабатывающие заводы (НПЗ) и белорусский бюджет значительных сумм, и на механизме возмещения потерь, не затрагивая вопроса о величине такой компенсации. И делали это лишь потому, что стороны деталей переговоров общественности не раскрывают.

На «поверхность» ими был вынесен лишь один вопрос: механизм компенсаций, которые мы хотели бы получить в виде твердо установленной (или хотя бы четко определенной) скидки к цене нефти, а россияне настаивали на прямых межбюджетных трансфертах. Как и следовало ожидать, в этом раунде переговоров победил тот, у кого позиция была сильнее. Министр финансов России Антон Силуанов в конце ноября сообщил: «Договорились, что, если будет принято решение о поддержке, то это будет трансферт».

Таким образом, нам ясно дали понять, что даже сам вопрос о выплате компенсаций еще до конца не решен, что уж говорить об учете позиции нашей стороны. В общем, «бери, что дают», а то могут и передумать.

Осталось выяснить два не менее важных вопроса: за какой период нам будет предоставлена компенсация (еще раз напомним, что налоговый маневр растянется на целых шесть лет) и (внимание!) какова будет ее величина. Изучением последнего вопроса мы и займемся.


Vygon насчитал восемь миллиардов

Понятно, что просить компенсацию за будущие потери (а Беларусь, к сожалению, здесь оказалась в весьма неприятной роли просителя), не называя ее размера, было бы глупо. Естественно, соответствующие расчеты белорусский Минфин уже сделал и представил «куда следует». Но, поскольку какая бы то ни была официальная информация по данному вопросу долгое время отсутствовала, быстро нашлись альтернативные источники.

Так, российское консалтинговое агентство Vygon Consalting, специализирующееся на исследованиях в нефтегазовой сфере, опубликовало доклад о последствиях налогового маневра для российской нефтяной отрасли. Есть в нем и небольшой раздел (добавленный, надо думать, для полноты изложения), посвященный потерям, которые понесут от «маневрирования» России ее партнеры по ЕАЭС.

В частности, в нем приведен расчет, согласно которому по сравнению с нынешней ситуацией потери белорусских НПЗ за шесть лет налогового маневра составят 626 млрд RUB, или 9,44 млрд USD по курсу чуть более 66 RUB за 1 USD.

При этом, по данным агентства, на Беларусь приходится 87% от их общей суммы (у Казахстана своей нефти хоть завались, а Армения и Кыргызстан – те еще нефтяные потребители).

Простой расчет дает неутешительный результат – только за счет удорожания поставок нефти на свои НПЗ Беларусь недополучит 8,2 млрд USD по курсу, примененному авторами исследования. Поскольку ставка нефтяной пошлины будет уменьшаться постепенно, распределение указанной величины «по годам» также будет неравномерным. В исследовании эта «раскладка» дана в виде общей суммы потерь для всех партнеров России по ЕАЭС, но мы пересчитаем приведенные в нем цифры отдельно для нашей страны, использовав указанную в нем цифру в 87% всех потерь, которые «полагаются» Беларуси, и сразу переведя их в доллары США.

В итоге, если не учитывать какое-либо возмещение потерь российской стороной (это авторы исследования отметили особо), дополнительные затраты НПЗ Беларуси составят: в 2019 году – 446,5 млн USD, в 2020 году – 826,5 млн USD, в 2021 году – 1,2 млрд USD, в 2022-м – 1,55 млрд USD, в 2023-м – 1,93 млрд USD, в 2024-м – 2,28 млрд USD. Вот вам и полная «картина нефтью»!


Минфин добавил еще два

Подозревать российских аналитиков в особом расположении к Беларуси не приходится, поэтому указанный выше расчет можно считать более или менее достоверным. Однако оценки белорусскими официальными лицами размера потерь, которые понесет в ближайшие годы наша страна, несомненно, было бы тоже интересно узнать, по крайней мере, для того, чтобы понять, вокруг каких величин идет «торговля». И этот вопрос волнует не только деловую общественность – за его решением пристально наблюдают белорусские банки, иностранные инвесторы и международные финансовые институты.

Возможно, это было случайным стечением обстоятельств, но почти сразу же после опубликования доклада Vygon Consalting на форуме для иностранных инвесторов BelarusCrossway’18, проходящем в Минске, выступил замминистра финансов Беларуси Андрей Белковец. Готовы согласиться, он мог не знать, что видеозапись всех ключевых выступлений будет выложена в открытый доступ на ютуб-канале этого мероприятия. А может быть, и знал, но все равно решил донести до общественности свое мнение.

Замминистра сообщил, что в ситуации с налоговым маневром возможны лишь два варианта развития событий – «будет компенсация или ее не будет». Если рассматривать самый негативный сценарий, когда «решение вообще не принято и все разошлись по своим комнатам, то мы начинаем нести определенные убытки». За шесть лет налогового маневра их набежит, по его словам, порядка 10 млрд USD, из которых треть – выпадающие доходы бюджета, а две трети – потери двух НПЗ.

В этом случае нефтепереработка вообще становится для нас убыточной, и нам просто нет смысла ввозить из России 24 млн тонн нефти: для обеспечения собственных потребностей вполне хватит и 6 млн тонн, из которых четверть мы добываем сами. И тогда выходом, позволяющим минимизировать потери НПЗ, станет резкое сокращение объемов переработки, а выпадающие доходы бюджета будут компенсироваться преимущественно за счет урезания его расходов.

Последнюю мысль он развил, напомнив, что вскоре начнет действовать новый НК, которым предусмотрен «мораторий на введение новых налогов и увеличение ставок действующих». Более того, А. Белковец считает, что усиление налоговой нагрузки – это не выход из создавшейся ситуации. Он приведет не к росту бюджетных доходов, а к уходу части бизнеса «в Смоленск» либо в «серые» зоны.

В то же время замминистра считает подобный сценарий маловероятным, хотя положение и непростое: «Источника, который бы заместил выпадающие доходы от экспорта нефти и нефтепродуктов, сейчас попросту нет. Поэтому белорусская сторона занимает жесткую позицию в переговорах с Россией... Но решение должно быть принято, и все стороны это понимают».

При этом А. Белковец уверил присутствующих, что в бюджете Беларуси на следующий год никакие компенсации не учитывались: если их суммы еще не согласованы, то о чем тут вообще можно говорить. Другими словами, бюджет–2019 у нас верстается без учета каких-либо дополнительных поступлений из России.


Ход конем

А теперь сошлемся на финальные слова А. Белковца, которые прозвучали как определенный диссонанс предыдущим заявлениям о понимании сторонами необходимости принятия согласованного решения. По его мнению, действия российской стороны в рассматриваемом вопросе противоречат самой сути интеграционных процессов и идее создания ЕАЭС, который предполагал в том числе и единый рынок энергоносителей. «Когда одна сторона считает возможным отстаивать только свои интересы, а другие должны с этим согласиться, такого быть не должно. В противном случае мы вернемся к вопросу о целесообразности нахождения Беларуси в таком союзе (выделено авт. – Прим. ред.)», – заявил замминистра.

Если считать, что он выражает согласованную «наверху» позицию, то руководство Беларуси действительно настроено очень жестко и даже готово «поставить на кон» в ведущихся переговорах участие нашей страны во всех интеграционных образованиях. Как говорилось в одном известном фильме – мы строили-строили и наконец построили. Неужели настало время ломать?

* * *

Вопросы, в которых экономика тесно переплетена с политикой, никогда не решаются просто. Возможно, в ходе переговоров от нашей страны потребуют каких-то действий, весьма далеких от проблем выживания белорусских НПЗ и сокращения дефицита бюджета. Будем надеяться, что приемлемое для обеих сторон решение все-таки будет найдено. А следующий год мы успешно проживем и без «нефтяных» компенсаций.