«Она была шокирована увиденным». Зоозащитница о том, как появилось письмо Брижит Бардо к президенту

На прошлой неделе появилась информация о том, что французская актриса, известная зоозащитница Брижит Бардо написала открытое письмо Александру Лукашенко с просьбой оказать помощь бездомным животным Беларуси.

Личность Брижит (и воспоминания о сцене из фильма «День радио») отвлекли внимание от самой сути обращения и причин, по которым оно появилось.

Чтобы вернуться к теме, мы встретились с человеком, который наладил связь с «Фондом Брижит Бардо» и предлагает конкретные шаги для решения проблемы бездомных животных в нашей стране — Ольгой Майоровой, координатором гражданской инициативы «Мы с тобой в одном доме».

— Ольга, расскажите, как получилось выйти на связь с Брижит?

— На самом деле нам очень повезло, что наш человек, Людмила Мирзаянова, оказалась в Париже в нужное время. И откликнулась на нашу просьбу, отложив все свои туристические дела и отправившись искать «Фонд Брижит».

Конечно, мы предварительно обращались туда — писали письмо, но ответа не получили. Уже по факту мы узнали: сотрудники фонда были настолько поражены тем, что где-то в Европе все еще происходит подобное, что не могли в это поверить, взяли тайм-аут на переосмысление и проверку информации.

При встрече с Людмилой они попросили подробностей: мы понимали, что у французов более нежная психика и, поверьте, рассказали далеко не все.

Но даже того, что они услышали и увидели — мы показали им видео с фактом жестокого обращения с животным в Лунинце (это видео можно найти на странице «Мы с тобой в одном доме» в фейсбуке. — Прим. редакции) — хватило, чтобы информацию донесли до самой госпожи Бардо. Она была шокирована увиденным.

Мы не хотели делать упор на сценах жестокости и насилия, но ведь это видео просто отображает то, что происходит повсеместно.

— Правда ли, что «Фонд Брижит Бардо» готов оказать помощь белорусским животным?

— Этот же вопрос нам задали на недавней нашей встрече с парламентом. Забегая вперед скажу: да, фонд сразу же спросил, какую помощь можно оказать Беларуси.

Французы предлагают нам широкий комплекс поддержки: они готовы привезти сюда своих ветеринаров, провести программу стерилизации и вакцинации бездомных животных по всей Беларуси, установить для них утепленные домики. Они предлагают обучать наших ветеринаров гуманным методам регуляции бездомных животных (стерилизации), готовы работать с нашими волонтерами.

— Вы упомянули, что эту же информацию донесли во время встречи с парламентом. Расскажите, к чему удалось прийти?

— Мы давно хотели этой встречи и звонили в приемную Владимира Андрейченко (председатель Палаты представителей. — Прим. редакции) с предложением ее провести. Помощник отказал нам, но порекомендовал написать развернутое личное обращение к Владимиру Павловичу.

Мы так и сделали. Нам долго не приходил ответ, но через пару дней после того, как было опубликовано обращение Брижит Бардо, позвонили и сказали, что нас хотят видеть в парламенте.

На встрече присутствовали члены трех комиссий: комиссии по международным делам, комиссии по жилищной политике и строительству, комиссии по охране природы, экологии и чернобыльской катастрофе.

Первый вопрос, который нам задали: «Действительно ли международные фонды готовы помогать?» Мы рассказали обо всем, что нам предлагают потенциальные партнеры.

Когда мы изложили все это, Юрий Дорогокупец (председатель Постоянной комиссии по жилищной политике и строительству, член Совета Палаты представителей) отметил, что государство готово принять лекарства и материальную помощь, а в привлечении зарубежных специалистов необходимости нет, у нас есть «свои люди и свои методики».

— Ольга, а невозможно провести ту же программу стерилизации без привлечения государственного инструмента?

— Без изменения законодательства и создания нормальных условий для благотворительности, без легализации статуса частных приютов и перенаправления части финансирования в сферу НГО, без образования людей — все просто будет повторяться из раза в раз. По спирали.

Кроме того, французские специалисты не смогут здесь работать без помощи государства: как минимум нужна визовая поддержка, предоставление возможности легально осуществлять работу с соблюдением всех санитарно-гигиенических норм.

К тому же, как я уже говорила, французы предлагают обучать наших специалистов — и они впоследствии должны быть востребованы.

Если государству они будут не нужны, куда им деваться?

Поэтому для реализации этого плана нам просто необходима государственная поддержка.

Пока мы видим такую позицию: «Подготовьте нам проект 137-й статьи, мы ознакомимся», «подготовьте проект закона о защите животных и соберите 50 тысяч подписей…».

Гражданский кодекс Республики Беларусь

Статья 137. Животные

К животным применяются правила об имуществе постольку, поскольку иное не установлено законодательством и не вытекает из особенностей этого объекта.

При осуществлении прав не допускается жестокое обращение с животными, противоречащее принципам гуманности.

Мы, в свою очередь, готовы работать вместе, собирать круглые столы, проводить семинары по обучению — и волонтеров, и депутатов. Ведь некоторые из них сами говорят о том, что не знают, как работает международная практика решения проблемы бездомных животных.

— У инициативы «Мы с тобой в одном доме» уже есть сформулированные цели?

— Наша ключевая цель: присоединение к «Европейской конвенции по защите домашних животных». Главное в «Европейской конвенции» то, какой статус имеют домашние животные.

Выдержка из «Европейской конвенции по защите домашних животных».

Глава ІІ

Принципы содержания домашних животных

Статья 3.

Основные принципы благополучия животных.

1. Никто не имеет права причинять животному ненужной боли, страданий или ущерба.

2. Никто не имеет права бросать домашнее животное.

Статья 4.

Содержание.

1. Любой человек, содержащий домашнее животное или согласившийся за ним присматривать, должен нести полную ответственность за его здоровье и благополучие.

2. Любой человек, содержащий домашнее животное или присматривающий за ним, должен обеспечить ему место для проживания, уход и заботу с учетом естественных потребностей и в соответствии с его породой и особенностями, в частности:

а) обеспечивать его в достаточном количестве подходящей ему пищей и водой;

б) удовлетворять его потребности в физической нагрузке;

в) принять все необходимые меры для предотвращения возможного побега животного.

3. Животное не должно содержаться в качестве домашнего, если:

а) не соблюдаются условия параграфа 2;

б) несмотря на соблюдение всех этих условий, животное не может приспособиться к неволе.

Наша же статья 137 определяет статус домашнего животного как «имущества» — с припиской: «Поскольку иное не вытекает из особенностей объекта».

Удивительно, конечно, что хоть раз посмотрев в глаза собаки, можно утверждать, что «иное не вытекает». (Улыбается.)

Да, в этой статье есть уточнение, что «требуется гуманное обращение»… Но этого, как мы видим, совершенно недостаточно.

Министерство юстиции не так давно отказало нам в проведении программы стерилизации именно на основании 137-й статьи: «Ведь это имущество».

Мы также хотим отмены проекта закона об обращении с животными за 2016-й год, поскольку животным он никак не помогает. Нам необходим закон, в котором сама формулировка «об обращении с животными» будет заменена на «защиту животных». А то, знаете, сразу вспоминается уже принятый закон со схожим названием — «Об обращении с отходами».

Закон ведь должен нести и воспитательную функцию, не правда ли? Хочется самой формулировкой доносить до людей, что животных нужно именно защищать.

Безусловно, нужно пересмотреть и другие законодательные акты, сопряженные с этой тематикой. У нас есть петиция, в которой мы подробно объясняем, чем обоснованы наши требования.

Для создания нового закона о защите животных мы предлагаем создать общественную комиссию, ведь этот закон касается всех жителей нашей страны и должен создаваться открыто.

Нам было отказано на основании того, что это противоречит обычной практике. А обычная практика такая: создаются рабочие группы внутри каждой комиссии и туда приглашаются представители общественности. Каков принцип отбора этих представителей общественности, мы не поняли.

Кроме того, когда компетенции разбросаны по разным комиссиям и нет единого координационного центра — нет и общего подхода к созданию закона. Несмотря на первый негативный опыт коммуникации, мы будем настаивать на том, что этот координационный центр необходим.

— Среди зоозащитников есть мнение о том, что изменение законодательства ничего не поменяет из-за самой ментальности белорусов. Вы это мнение разделяете?

— Людей нужно учить, причем независимо от их возраста. В школах благополучных европейских стран — к примеру, в Германии, в Австрии — есть уроки, посвященные защите животных и правилах поведения с ними.

Мы предлагали ввести такие уроки и в Беларуси. К сожалению, увидели отрицательную реакцию со стороны Татьяны Конончук (председателя Постоянной комиссии Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь по вопросам экологии, природопользования и чернобыльской катастрофы. — Прим. редакции).

Ссылаясь на свой педагогический опыт, Татьяна отметила, что дети и так перегружены, и вводить какую-либо дополнительную информацию в школьную программу нецелесообразно.

Но, по нашему мнению, это может быть факультатив. Кроме того, есть масса внешкольных форм работы (я сама учитель и знаю, о чем говорю), с помощью которых можно учить детей гуманности по отношению к животным. Это может быть интерактив, который будет не перегружать, а развивать.

Образование в этом вопросе важно давать не только детям, но и взрослым. Большой процент нашего населения, давайте говорить откровенно, вышел из деревень, сохранив патриархальное мышление и потребительское отношение к животным.

Сейчас я сама переехала жить в деревню и вижу, что отношение к животным катастрофическое.

У меня две собаки — обе с инвалидностью. Одна слепая, вторая без ноги. И я очень часто сталкиваюсь с тем, что ко мне подходят местные с лопатой и доброжелательным предложением: «Давай дадим собаке по голове, тебе же легче будет — кормить не надо». Или: «Давай переломаем ноги и бросим в реку, не будешь мучаться».

Они искренне верят, что помогают и предлагают здравое решение.

Конечно, в такие моменты сложно сохранять спокойствие. (Улыбается.)

Но нужно! Обязательно нужно доносить до людей свою позицию и объяснять им то, что знаешь сама.

Ведь за пределами города у людей зачастую даже нет представления о том, что такое стерилизация — как и денег на нее. Обычное дело: закопать приплод в землю или утопить в реке. Причем люди верят, что делают благое дело. И это страшно.

— Есть также мнение, что корень проблемы — в отсутствии связи между зоозащитниками, волонтерами. Из-за того, что все существуют сами по себе и тушат локальные пожары — и нет результата…

— Соглашусь, именно поэтому мы недавно провели первый масштабный съезд зоозащитников. Нам удалось познакомить людей между собой, сформулировать общие цели и прийти к идее создания ассоциации.

У нас ведь есть пример Всеукраинской ассоциации защиты животных. Мы знаем, насколько трудное положение в стране, но они присоединились к Европейским конвенциям и ввели закон о защите животных. Да, у них все еще масса проблем и голодных животных, но они бегают по улицам с желтыми бирками в ухе — привитые, стерилизованные. В стране нет установки на их уничтожение. Убийство в принципе не должно быть инструментом государственной политики.

Мы, кстати, запросили в Министерстве информации данные: выделяются ли государством средства на исследование вопроса, как влияет на популяцию бездомных животных эвтаназия.

Обещали эти данные предоставить. А пока их нет, мы изучили зарубежную статистику. И выяснили, что это не работает: когда количество убийств животных увеличивается — возрастает и количество приплодов в год. Природа саморегулируется.

Если же мы выпускаем стерилизованных животных, мы добиваемся цели и снижаем популяцию.

Если мыслить глобально: мне в принципе очень хочется снизить градус напряжения и насилия в нашем обществе.

— Вот, кстати, реакция многих на письмо Брижит была такой: «В стране и без животных много проблем, о людях бы подумали…»

— Это, на мой взгляд, стереотипное мышление. Я считаю, что жестокость к животным — первый шаг к жестокости по отношению к человеку. И если насилие применяют как инструмент для решения проблемы в отношении животных, почему мы должны ждать другого отношения к людям?..

Нам нужно настаивать на том, что каждая жизнь самоценна. Давайте потренируемся на животных — и отменим бессмысленную и жестокую эвтаназию здоровых существ.

Кстати, заметила: те, кто говорит о том, что «сначала нужно проблемы людей решать», почему-то по факту не выступают за права человека. Что касается меня, то я всегда рада пойти за тем, кто защищает права людей, и готова предложить свою помощь.

— Ольга, по опыту стран-соседок: за сколько лет мы можем решить проблему бездомных животных, если изменим подход?

— Недавно мы общались с представителями парламента Литвы и задавали тот же вопрос. У них процесс решения проблемы занял 7 лет. Сейчас ситуация практически идеальная: если на улице находят кошку или собаку, все понимают, что животное потеряно, и быстро находят хозяина.

Мы же можем повторить этот опыт, верно? По крайней мере попробовать это сделать.

Волонтеры инициативы «Мы с тобой в одном доме» подготовили ответ Брижит Бардо с благодарностью и надеждой на сотрудничество. Ознакомиться с ним и подписаться можно по этой ссылке.