В шаге от края. Почему следующий экономический кризис может вызвать глобальный конфликт

Экономический кризис 2008 года, названный в США Великой рецессией, по аналогии с Великой депрессией — опустошительным кризисом 1930-х годов, был не преодолен, а, скорее, отложен. Отвести мир от края пропасти удалось благодаря беспрецендентному монетарному стимулированию в виде количественного смягчения (выкупа Центральными банками ценных бумаг на рынке) и почти нулевых (или даже отрицательных) процентных ставок.

Однако если первая реакция руководителей Центробанков и правительств, в целом, была верной, то дальше начались проблемы. Если говорить по-простому, монетарное стимулирование подобно инъекции адреналина для запуска остановившегося сердца; это может оживить пациента, но не сделает ничего для излечения болезни. Однако после «перезагрузки» мировой экономики практически ничего и не было сделано. Необходимые для исправления ситуации структурные реформы, затрагивающие все — от финансовых рынков и рынков труда до налоговых систем, моделей рождаемости и политики в области образования, остались вызывающими споры идеями.

Реформы, способные излечить экономику, власти предержащие полностью провалили. Вместо этого политики продолжают заниматься политикой. Похоже, что формирование и поддержание работы правительств стран ЕС теперь отнимает больше времени, чем фактическое управление. Та же Греция, например, смогла (едва) удерживать голову над водой исключительно благодаря помощи международных кредиторов, однако пока проходил процесс «спасения», никто даже не начинал реформировать пенсионную систему или совершенствовать бизнес-среду.

Отсутствие структурных реформ означало, что беспрецедентная избыточная ликвидность, которую центральные банки вливали в свои экономики, использовалась не самым эффективным образом — мировые цены на активы выросли и превысили показатели до 2008 года.

Длительные периоды экономического кризиса характеризовались также публичной антипатией к группам меньшинств или зарубежным странам

В США цены на жилье сейчас на 8% выше, чем были на пике спроса на собственность в 2006 году, по данным сайта недвижимости Zillow. Отношение рыночной капитализации к чистой прибыли цены к прибыли, скорректированное с учетом экономического цикла (CAPE), — коэффициент, который показывает, находятся ли рыночные цены в разумном диапазоне, сейчас выше, чем в 2008 году и в начале Великой депрессии в 1929-м.

Поскольку ужесточение денежно-кредитной политики выявляет уязвимые места в реальной экономике, крах цен на активы вызовет еще один экономический кризис, который может оказаться еще более серьезным, чем последний, потому что у нас сформировалась толерантность к самым сильным макроэкономическим лекарствам. Десятилетие регулярных выбросов адреналина в виде сверхнизких процентных ставок и нетрадиционной денежно-кредитной политики сильно истощило их способность стабилизировать и стимулировать экономику.

Если опереться на историю как на некое руководство, последствия этой ошибки могут выйти далеко за рамки экономики. По мнению Бенджамина Фридмана из Гарварда, длительные периоды экономического кризиса характеризовались также публичной антипатией к группам меньшинств или зарубежным странам — отношение, которое может способствовать разжиганию беспорядков, терроризма или даже войны.

Например, во время Великой депрессии президент США Герберт Гувер подписал в 1930 году закон Смута — Хоули о тарифах, призванный защитить американских рабочих и фермеров от иностранной конкуренции. В последующие пять лет глобальная торговля сократилась на две трети. Вскоре началась Вторая мировая война.

Разумеется, она, как и Первая мировая, была вызвана множеством факторов; нет стандартного пути к войне. Но есть основания полагать, что высокий уровень неравенства может играть значительную роль в разжигании конфликта.

Согласно исследованиям экономиста Томаса Пикетти, вслед за резким скачком неравенства в доходах часто следует крупный кризис. Затем неравенство в доходах снижается, а затем снова повышается, до нового пика — и новой катастрофы. Хотя причинно-следственная связь еще не доказана, ввиду ограниченного количества опорных точек, не стоит легкомысленно относиться к этой зависимости, особенно с учетом того, что уровень благосостояния и неравенство доходов достигли исторически высоких показателей.

Это тем более тревожно ввиду других многочисленных факторов, вызывающих социальные беспорядки и дипломатическую напряженность, включая подрывные инновации, кризис рекордной миграции, беспокойство по поводу глобализации, политическую поляризацию и растущий национализм. Все это признаки неудачной политики, которые могут стать отправной точкой для будущего кризиса.

У избирателей есть все основания для разочарования, но эмоционально привлекательные популисты, которым они оказывают все большую поддержку, предлагают недейственные решения, которые только ухудшат ситуацию. Например, несмотря на беспрецедентную взаимозависимость в мире, мультилатерализм вызывает все больше опасений, поскольку страны, в первую очередь возглавляемые Дональдом Трампом США, придерживаются односторонней, изоляционистской политики. Между тем в Сирии и Йемене бушуют опосредованные войны.

На этом фоне мы должны серьезно отнестись к тому, что следующий экономический кризис может привести к крупномасштабной военной конфронтации. По логике политолога Сэмюэля Хантингтона, размышление о таком сценарии может помочь нам избежать его, потому что заставит нас принимать меры. Ключевое значение имеет то, чтобы политики проводили структурные реформы и сменили взаимные претензии и антагонизм на разумный и уважительный глобальный диалог. Потому что альтернативой, весьма вероятно, может стать глобальный конфликт.